litbaza книги онлайнФэнтезиРождение волшебницы. Книга 2. Жертва - Валентин Маслюков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 76
Перейти на страницу:

Забавляясь, Золотинка осознала, что боль уходит, проваливается куда-то, как хлынувшие через выбитое дно воды. В пустеющей голове остается шум. И понемногу возвращаются мысли. Не совсем доверяя еще подозрительно быстрому, почти мгновенному исцелению, она медлительно вскарабкалась на откос, где продолжали биться и поскакивать рыбешки, и безотчетным движением потянулась отжать волосы, которых однако не было.

И так с занесенными вверх руками, забрызганная и холодная, ахнула она, прохваченная ознобом, — на краю прогалины седой волк.

Матерый лесной убийца ростом с теленка. Свалявшаяся шерсть висела лохмами, красные, воспаленные глаза не мигали.

— Послушай, приятель, — чужим голосом сказала Золотинка, опуская руки, — я дам тебе рыбу.

Она не решилась нагибаться, опасаясь что зверь бросится, а легким манием пясти, не оборачиваясь к реке, вызвала из глубин омута две-три пеструшки и бросила их что было мочи внахлест на берег. Резвые рыбешки подскочили выше колен и шлепнулись одна за другой между Золотинкой и волком — зверь попятился.

— И вообще пойди прочь. Чего уставился, мне нужно одеться, — сказала Золотинка, развивая успех.

Волчьи губы скривились, складка пошла по зубам назад — волк то ли оскалился, то ли ухмыльнулся, изобразив улыбку, и потом отступил в заросли, где остался, приметный между ветвей. Кажется, он подглядывал, зачарованный обнаженной плотью, — мельканием влажных рук, гибким извивом стана, подглядывал он, когда девушка натягивала шаровары и прыгала на одной ноге. Однако Золотинка не решилась испытывать судьбу и гнать зверя еще дальше, а старалась, напротив, не торопиться, чтобы не выдавать страха, потому что не знала, что делать дальше.

Не успела она одеться, как волк покинул заросли.

— Ты оборотень, — сказала Золотинка.

И он кивнул вполне отчетливо.

— А я волшебница Золотинка. — Это было, наверное, не слишком большое преувеличение. — В вашу глушь я забрела так… посмотреть.

Но оборотень, похоже, не очень-то доверял этой деланной беззаботности и не спускал с Золотинки глаз. Жутких размеров зверь, такой и быка завалит.

Нащупав в реке рыбину побольше, она повела пястью — так, с важным помаванием рук значительнее получалось и наглядней. Большая пеструшка пробила в брызгах водную гладь и выскочила крутой дугой, чтобы шлепнуться, подпрыгивая, под самые волчьи ноги.

Зверь вздрогнул кожей. И вдруг — плюхнулся на брюхо. Пополз, перебирая лапами и задирая вверх морду. Девушка молчала. Подобравшись ближе, подобострастно извиваясь на брюхе, он лизнул носок туфли.

— Ты готов мне служить, — вывела заключение Золотинка. Она не забывала и об осанке — достаточно величественной на этот случай.

Оборотень кивнул раз-другой и снова лизнул туфлю.

— Ну что ж, служи! — великодушно разрешила Золотинка. Выбирать-то особенно не приходилось: лучше было принять сомнительные услуги лесного разбойника, чем прямо, без разговоров очутиться у него в зубах. — Рыбу ешь, твоя рыба.

Голодный, он не ожидал второго приглашения, и девушка опять поежилась. Матерый зверище ростом Золотинке в пояс, чавкая, роняя слюну, принялся пожирать улов. Когда он переступал, в холке выпирали суставы, на запалом животе ходили ребра. Но лапы… широкие лапы с огромными черными когтями жестоко вонзались в нежное тело рыбы и рвали его клочьями.

— Что ж, теперь служи! — молвила Золотинка, когда все было съедено — с потрохами.

Несмотря на подобострастные ухватки зверя, она нисколько не заблуждалась относительно подлинного его существа и, по правде говоря, опасалась всякой заминки, которая могла бы поставить под вопрос не устоявшиеся отношения. А волк понимал службу как-то по-своему, он дошел до края прогалины и требовательно оглянулся. Золотинка тотчас же поняла, что это не приглашение, а нечто большее.

— Хорошо пойдем, — сказала она, покоряясь обстоятельствам.

Часто оглядываясь, волк повел ее прежней мощеной дорогой. Какой-нибудь час спустя они поднялись на плоскогорье, последний раз далеко-далеко показалась за лесом великая река и снова пошла дремучая пуща с неохватными дубами, липами, ясенем и ореховым подлеском. Все чаще встречались и кости: проломленные черепа, вросшие в землю, распадающиеся останки. Золотинка старалась не выказывать ни удивления, ни страха и почти не вздрагивала случайно попадая ногой на обломок ребра — серый ее проводник оглядывался пристальным и пытливым взором, словно проверяя ее на слабость.

Здесь было царство волка: попадались старые и свежие следы с когтями, но ни одного копыта, ни одного отпечатка человеческой ноги. Волчьи следы сбегались в тропу, тропа вывела к заросшей мелколесьем поляне. За молодым березняком и малинником выглядывал старый, посеревший от времени частокол, а за ним крутая тростниковая кровля. Распахнутые до половины ворота ушли в репейник и покосились. Обширный двор перед высоким каменным домом зарос выше головы крапивой и в этой чаще тянулись узкие кривые тропинки. Мелко истоптанная земля, остатки сухого помета, раздробленные кости.

Следы запустения, как трупные пятна, отметили большой, когда-то ладный дом неравномерно и прихотливо. Сложенные из дикого камня стены казались совсем крепкими, толстая кровля из темного тростника сохранилась на диво, хотя и поросла мхом. А окна стояли в разнобой: иные были закрыты ставнями, иные посверкивали неправильных очертаний слюдяными оконницами. А те, что брошены были настежь, разрушились — многолетние сквозняки, нахлестанные дождем ветры, метели выбили слюду, обнажив перекошенные свинцовые переплеты. И летом и зимой оставалась нараспашку дверь и, видно, уж не проворачивалась в ржавых петлях. Загнил порог, плесенью цвели в сенях половицы. Сыростью и тлением несло из отверстого зева двери. И застоявшийся запах псины. Жужжали жирные отъевшиеся на падали мухи.

— Зачем ты меня сюда привел? — сказала Золотинка, подозревая самое худшее. — Нечего мне здесь делать. — Она обернулась на ворота — волк перехватил взгляд.

Прихрамывающим шагом он возвратился вспять, стал на пути и ощерился самым немилосердным образом.

«Ага! Обратно меня не пустишь!» — сообразила Золотинка. Но догадка ее, прямо скажем, не многого стоила.

— Ты здесь живешь? — сказала она вслух.

Оборотень кивнул.

— Мне здесь не нравится. Здесь воняет.

Волк не освобождал прохода, но как будто задумался и даже понурил голову в неразрешимой потребности объясниться. Потом вздохнул, как будто, встряхнулся и выразительно мотнул головой, призывая волшебницу за собой. Они обогнули дом и, миновав хозяйственный двор с давно развалившейся телегой, перед которой валялись в оглоблях растасканные лошадиные кости, вступили в сад, совершенно заглушенный крапивой, бузиной и волчцом. Под старой полузасохшей грушей волк огляделся и обозначил место. Но рыл он землю не долго, а возвратился с Золотинкой в амбар, где показал ей липовую лопату с проржавевшей оковкой.

Пришлось, однако, прокопать порядочную канаву прежде, чем лопата звякнула и в земле обнажилось донышко опрокинутого горлом вниз кувшина. Напрягаясь спиной, Золотинка вытянула неимоверно тяжелый сосуд и не успела его поднять, как завязанное смоленой тканью горло прорвалось и под ноги неудержимым потоком хлынуло золото, серебро и медь.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?