Он поднялся на ноги.

— Стой! Бросай оружие!

Он посмотрел через плечо, его губы расплылись в жестокой ухмылке.

Над ним стоял Лепски, а чуть позади — Беглер. Оба полицейских держали в руках пистолеты.

Кортес был похож на загнанного зверя. Он молниеносно повернул винтовку и выстрелил. Пуля Лепски попала ему между глаз, он откатился назад и упал в море.

— Еще этих двоих вылавливать, — с отвращением сказал Лепски. — Ну, где же Митчелл?

Глядя на все это издали, с края лагуны, скрывшись в тени, Гарри решил, что пора сматываться. Он неслышно нырнул и, невидимый, выплыл из лагуны, направляясь к катеру Соло.

Беглер приказал четверым патрульным раздеться и подтащить два тела и ящики к краю скалы, откуда их можно будет увезти.

Пока патрульные раздевались, Лепски продолжал осматривать поверхность лагуны.

— Думаешь, он все еще в гроте, сержант? — спросил он.

— Кто еще в гроте? — поинтересовался Беглер.

Лепски уставился на него:

— Митчелл, господи ты боже мой!

— А я откуда знаю? — безразличным тоном спросил Беглер. — Вместо того чтобы прыгать вокруг, словно пописать захотелось, может, залезешь в воду и поработаешь немного?

Реакция Лепски была столь бурной, словно до него дотронулись раскаленным железом.

— Кто… я?! Туда? Митчелл уйдет!

— Ты не глухой! — прорычал Беглер. — Давай туда!

Через тридцать минут они с большим трудом вытащили тела Нины и Кортеса на площадку. Наконец стали поднимать ящики.

Во время борьбы с одним из ящиков, Лепски услышал звук заводящегося мотора.

— Это судно Соло, сержант! — завопил он, бросив ящик, поплыл к площадке и вылез на нее.

— Митчелл уходит!

— Тебя это волнует? — спросил Беглер. — Я что-то не припомню, я разве приказывал тебе прекратить работу?

— Но он уходит! — взволнованно закричал Лепски.

Беглер посмотрел на него:

— Да? Мы даже не знаем, был ли он там. У нас есть только показания Соло, а он известный лжец.

Мы даже не знаем наверняка, что Митчелл не убит в бою.

Лепски начал что-то говорить, но взгляд Беглера заставил его прикусить язык.

— Не понял, сержант, — смущенно пробормотал он.

— Относись к этому по-другому, Том. Нам с тобой чертовски повезло, что мы не воевали во Вьетнаме, — сказал Беглер. — Моего младшего брата там убили. Любой парень, отслуживший свои три года в этой бойне, заслуживает передышки. Митчелл все равно невиновен. Если мы его возьмем, он попадет в тюрьму, пока закон точно это не установит. Это испортит ему отпуск. — Беглер посмотрел на Лепски. — Ты хочешь испортить ему отпуск?

Лепски уже не слышал включенного мотора. Он скорчил гримасу, потом пожал плечами.

— Пожалуй, нет, — сказал он. — Я об этом как-то не думал.

— Вот поэтому тебе никогда не стать сержантом, — констатировал Беглер с подловатым удовлетворением. — Может, ты сунешь свое малоприятное туловище обратно в море и достанешь эти ящики?

Солнце садилось, и тени стали длинными, когда Гарри Митчелл добрался до ресторана «Притормози и поешь» — милях в пятнадцати к северу от Веро-Бич, на Первом шоссе. Он доплыл на катере Соло обратно к ресторану. Прошел в свой домик, собрал вещи. Сложив их, он услышал, как в соседнем домике храпит Мануэль. Над рестораном стояла тишина. Пляж выглядел пустынным. Он в последний раз осмотрелся, потом прошел в домик Рэнди, открыл дверь и взглянул на пустую комнату. Одобрительно кивнул. Так, значит, Рэнди послушался его совета… уехал.

Потом вышел на шоссе.

Он шел весь день — ему нравилось идти пешком, и он не пытался остановить какую-нибудь машину. Было воскресенье, шоферы грузовиков отдыхали. Он думал, объявила ли полиция его розыск. Жизнь стала слишком четкой — будто смотришь в сильный телескоп, — чтобы это его сильно интересовало. Он видел, как умирала Нина, и понял, что Кортес ошибся. Он видел, как умер Кортес, и почувствовал удовлетворение. Он хотел солнца и морского воздуха — он их получил: неплохой отпуск!

Он уже захотел есть, когда дошел до ресторана. Было девятнадцать пятнадцать. Он шел без остановки весь день и устал.

Когда он подошел к входу в ресторан, то увидел, что на стоянке занято только одно место — там стоял пыльный голубой «шевроле». Он поднялся по ступенькам, толкнул дверь и вошел в светлую прямоугольную комнату со стойкой и столами — их было около сорока, все не заняты, — два негра, слонялись между ними с печальным видом людей, которым нечего делать.

За стойкой перед стаканом виски со льдом сидел невысокий толстый мужчина с красным добродушным лицом, лысый, в костюме, который не мешало бы погладить.

Когда Гарри подошел к стойке, толстяк посмотрел на него, потом кивнул. Его карие глаза оглядели Гарри пристально — так смотрят люди, желающие оценить собеседника, чтобы решить, как к нему лучше обращаться.

— Привет! — сказал толстяк, улыбаясь. — Дэйв Гаркнесс. Я нарушаю правила… пью один. Спаси меня! — Его улыбка стала еще шире. — Давай я закажу тебе выпить.

— Гарри Митчелл. — Гарри облокотился о стойку. — Спасибо, пиво, пожалуйста.

Гаркнесс подал знак бармену-негру.

— Похоже, они тут все вялые какие-то, — сказал он. — Ты поешь?

— Не прочь.

— Тогда можем вместе надеть нагруднички. Вот что я еще не люблю делать — есть в одиночестве.

— Ну конечно.

Принесли пиво, и Гарри выпил. Он вздохнул, закурил, не предлагая сигарету Гаркнессу, потому что тот курил сигару. Попросил меню.

Гаркнесс наклонился и прочитал меню через плечо Гарри. Они решили заказать на ужин цыпленка.

— Только что из армии? — полюбопытствовал Гаркнесс.

— Похоже, что это известно всем.

— Это несложно. В отпуске?

— Кончился отпуск. Я еду домой в Нью-Йорк.

— Правда? — Гаркнесс снова задумчиво оглядел Гарри. — А я занимаюсь продажей фруктов. Вот уже двадцать лет.

Они перешли за столик и заказали пиво. Гаркнесс говорил о том о сем. Задавал вопросы о Вьетнаме, но, когда увидел, что Гарри устал от этой темы, переключился на расовые проблемы и новые налоги.

Только когда они поели и заплатили по счету, Гаркнесс сказал:

— Я еду в Нью-Йорк. Хочешь со мной?

— Спасибо, но я собирался остановиться в Йеллоу-Экрз. Я хотел навестить друзей. Я обещал, что загляну на обратном пути.

— Йеллоу-Экрз? — Гаркнесс закурил. — Мой родной город. Кто твои друзья? Уверен, что я их знаю. Я всех знаю в Йеллоу-Экрз, прекрасный городок, если жить там не слишком долго.