Он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, воздух со свистом вырывался у него из груди.

– Со мной это определенно сработало, – выдохнул он, и его рука скользнула ей под рубашку, легла на бедро и стала медленно подниматься вверх, пока не коснулась трусиков, пробралась под тонкую ткань и стала ласкать ее ягодицы.

Если от таких простых прикосновений у нее перехватывает дыхание, то что же с ней будет, если она обнимет обнаженного и двигающегося вместе с ней Ника, а упругие волоски на его груди коснутся ее сосков? От воображаемой картины Мэгги накрыла волна жара – и угрызений совести. А как же Джон?

– Я считала, мы просто друзья. Ты сам установил рамки для наших отношений, и мне казалось, мы не станем выходить за них, – сказала она, но выразить осуждение тоном у нее не получилось.

– Так и было, – ответил Ник. – К примеру, я никогда еще не делал так. – Его рука прошлась от ягодиц к талии и стала подниматься выше. Он сжал ее груди и стал нежно поглаживать соски. – Или так, – добавил он и, опустив голову, накрыл горячим ртом сначала одну грудь, а потом другую через тонкую ткань ночной рубашки.

Тело Мэгги пронзила волна удовольствия. Она никогда раньше не испытывала подобного. Ее желание усилилось. Она хотела от Ника Соренсона большего, чем просто прикосновения и поцелуи, и понимала это. И боялась, что он тоже это понимает.

– Это хорошо, – ответила она. – Потому что раньше я тебе этого не позволяла. – Она запустила пальцы ему в волосы и притянула к себе для еще одного поцелуя. Поцелуя, который лишал разума.

– Видишь? – проговорил Ник, не отрываясь от ее губ. – Мы с тобой на одной волне.

– Верно. – Мэгги едва дышала, у нее кружилась голова, и от решимости отказать она была далека, как никогда, потому что его руки ласкали ее тело. Она закрыла глаза и перестала сопротивляться, отдавая себя во власть Ника. Она потом подумает о последствиях, потом… Когда прекратится это мучительное томление, которое уже начинало пульсировать у нее внутри. – Я рада, что мы не будем делать то, чего мы оба согласились не делать, – сказала она.

Ник стянул с ее плеч халат и стал целовать плечо, потом прихватил зубами кожу на шее.

– Я никак не могу насытиться близостью с тобой, – прошептал Ник. Он не улыбался, Мэгги не видела более серьезного выражения его лица. – Разреши мне заняться с тобой любовью, Мэгги.

Она что-то бормотнула. Возможно, даже согласие. Потому что это точно не было отказом. Ей казалось, что земной шар прекратит свое вращение, если он сейчас отпустит ее. Именно она бросила на пол халат, чтобы освободить руки и просунуть их ему под рубашку, и вонзила ему в спину ногти.

– Мне так хорошо с тобой, – призналась она. – Просто чудесно.

– А будет еще лучше, – пообещал он. – Я хочу показать тебе, Мэгги. Я хочу услышать, как ты стонешь и задыхаешься от удовольствия, как ты умоляешь меня продолжать, и хочу снова и снова доставлять тебе наслаждение…

О боже! Дарла была права. Ник действительно хорош, намного лучше, чем Мэгги могла себе представить. Она ощущала себя единственной женщиной на земле, а сердце билось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Взгляд Ника сосредоточился на том, что он вот-вот должен был увидеть, и он уже начал стягивать с ее плеч лямочки ночной рубашки, когда вдруг хлопнула входная дверь и послышался детский голос:

– Мамочка! Я плинес тебе цфеты!

Зак! Мэгги запаниковала. Она согнулась почти вдвое и схватила халат. Ник торопливо помог ей прикрыться, и на кухню ворвался ее сынишка, а за ним, свесив язык на сторону, Рэмбо.

– Мамочка, мамочка, смотли! Я плинес тебе цфеты.

Зак вручил ей одуванчики и гордо улыбнулся, даже не подозревая, что тут происходило всего несколько минут тому назад. Но миссис Грубер, которая вошла следом за псом, было не так легко провести.

– Наверное, стало еще жарче, чем я думала, – сказала она, оглядев обоих с ног до головы. – Вы все в поту.

Взгляды Ника и Мэгги на краткий миг встретились.

– Не настолько, как нам бы хотелось, – проворчал он и направился к задней двери.

Мэгги напряженно смотрела на детектива Мендеса, который сидел на диване напротив нее.

– Если я разрешу вам прослушать сообщение доктора Дэна, вы обещаете, что его содержание не будет никому раскрыто? – спросила она.

Ник закончил с лужайкой около часа назад. Затем вернулся в дом, и, пока миссис Грубер размораживала на кухне холодильник, они с Мэгги быстрым шепотом обсудили ошибку, которую едва не совершили. Как им повезло, что пришел Зак, и что надо не допустить повторения такого в будущем. После чего Ник снова ушел по каким-то своим делам. Мэгги молила Бога, чтобы его не было подольше. После произошедшего на кухне и последующего неловкого разговора ей совершенно не хотелось весь день лицезреть Ника. И, что еще важнее, не хотелось, чтобы он вернулся во время ее разговора с Мендесом и стал задавать неудобные вопросы. Презервативы – это ее личное дело. И она хотела, чтобы это так и оставалось, поэтому специально подождала ухода миссис Грубер и только после этого связалась с полицией. И по той же причине она быстро выставила Дарлу, когда та приехала извиниться, что вчера вечером заснула раньше времени. Мендес заколебался.

– О чем это вы? Я уже в курсе, что у вас есть эта запись, и вы не имеете права скрывать ее от меня. Это улика. Я могу через суд…

– Я знаю. Не надо мне пояснять. Я лишь прошу вас проявить человечность и сострадание, ясно?

Детектив свел брови.

– Почему это?

– Сами поймете, – сказала она, надеясь, что Заку хватит для игры пластилина и собаки на весь визит Мендеса. – Доктор Дэн говорит там кое-что… ну, в общем, то, что меня смущает. Я хочу быть уверена, что вы поведете себя тактично, несмотря на то что мы с вами никогда не были друзьями.

Мендес удивленно заморгал. Мэгги решила, что это нормальная реакция с его стороны. Однако на его лице также было написано облегчение, которого она не ждала.

– Я правильно понимаю, что вы просите меня об одолжении?

Судя по лицу, ему явно понравилась эта мысль. Интересно, почему?

– Я прошу вас быть тактичным.

– Это я вам обещаю. Я буду тактичен, насколько это возможно, учитывая, что должен показать эту запись Херли и еще некоторым сотрудникам.

Мэгги поняла, что теперь весь участок будет хохотать над ее покупками. Но расследование – это расследование. Мендес не мог обещать ей большего, и она это понимала. Хотя еще немного надеялась, что…

– Сотрудники, которых вы сейчас упомянули… в них входят полицейские диспетчеры? Или еще кто-то, кто может слить информацию… другим репортерам?

– Репортерам? – Он улыбнулся и покачал головой. – Нет. Особенно если вы тоже окажете мне одну услугу.