деревянной колонной, являясь всего лишь подставкой под фаянсовую чашу, но дракоша особым образом стукнул хвостом по боковой стенке, и она отошла в сторону, как дверца.

Люций не обманул, в узкой нише рядком и впрямь стояли три старинных фолианта и потрепанная, но очень пухлая тетрадь. Я вынула все и первым делом изучила записи бабули. Каждая страница содержала лишь одно имя клиента, кому она продавала живую воду, а ниже шли стройные колонки дат и суммы, но только этим дело не ограничивалось. Рядом с каждым именем Розамунда прописывала пол, возраст, расу, а следом значилась официальная причина, по которой бабуля соглашалась на разовое либо регулярное сотрудничество (смертельно опасная болезнь, жизненные показания, преклонный возраст). Еще ниже бабуля подписывала собственные наблюдения, и вот они заинтересовали меня намного сильнее.

В ряде случаев она ограничивалась кратким «достоин», но в среднем каждый четвертый был «полезен городу», «способен на большее», «милая барышня», «идеальный глава своего клана», «лекарство для супруги», а про Дженкардо, которому она поставляла воду уже больше семидесяти лет (это сколько же ему самому?!) было написано «необходимое зло».

И ведь почти не поспоришь!

При этом за раз в одни руки и не чаще одного раза в год бабуля продавала лишь один флакон, что наводило на весьма любопытные размышления. В свете того, что я уже знала, как активировать волшебную воду (на литр – три капли моей добровольно отданной крови), подобное ограничение показалось мне странным. Знания рода были все еще несколько хаотичны, поэтому я откинулась на спинку кресла и задала вопрос своему мудрому водному консультанту.

– Люций, почему так? Как считаешь, с чем связано ограничение?

– Простейшая математика, детка, – самодовольно ухмыльнулся умник. – Во флаконе сто миллилитров. В одном миллилитре двадцать капель, то есть во флаконе их две тысячи. Для поддержания здоровья в идеальном состоянии достаточно ежедневно выпивать пять капель живой воды, разводя их в абсолютно любом напитке, даже содержащем алкоголь. Две тысячи делим на пять, получается четыреста дней. То есть бабуля продавала даже с запасом на любой непредвиденный случай.

– Ясно. – Я задумчиво постучала себя пальцем по губам и хмыкнула. – Тогда я не понимаю, зачем Дженкардо просит два флакона…

– Запас на черный день? – беспечно предположил Люций. – Учитывая то, что на бабулю точил зуб не только граф, а ты вообще личность мутная – разумная предосторожность.

– Так, а про зубы поподробнее, пожалуйста! – С меня аж вся расслабленность слетела. – С какой стороны мне еще ждать удара в спину?

– Ну-у… – неопределенно протянул дракоша и вдруг широко развел руками. – На самом деле сложно сказать. Так-то народ в курсе, что хранители сотрудничают с самыми разными нелюдями, в том числе такими, как Дженкардо, который костьми ляжет, но отомстит за твою преждевременную смерть, но встречаются и идиоты. Граф был из таких. Кто еще скрытый мазохист, с ходу сказать сложно, и дело даже не в тех, кому когда-то отказали. Есть и идейные маньяки, которым просто поперек горла стоит сам факт твоего существования, но тут остается только им посочувствовать и самой слишком сильно не расслабляться. Вот, например, главный целитель лечебницы категорически против того, чтобы ваш род был уникален и независим, но его волнует, скорее, финансовая выгода, утекающая мимо его кармана. Тот же первый помощник бургомистра лет пять назад пополнил список пожизненных отказников – больно ушлый мерзавец. Ну и таких – полно.

– Понятно. – Я поморщилась, но все равно попросила: – Составь хотя бы приблизительный список недоброжелателей, хочу знать их в лицо и понимать причины. Так, что еще…

Фолианты я изучила поверхностно, в основном ознакомившись лишь с оглавлением и поняв, что первый содержит информацию по нелюдям, второй – по опасным тварям мира, а третий – по целебным травам. Ничего из этого не являлось срочным к изучению, поэтому я попросила Люция показать мне остальные тайники.

Кроме того, который был сооружен под раковиной, в мастерской оказался еще один – под съемной половицей, которую надежно прикрывал коврик. Доски оказались настолько плотно подогнаны друг к другу, что, если бы не Люций, я бы никогда не подумала искать тайник в полу. Но, как и с тумбой, дракоше оказалось достаточно лишь стукнуть в правильный угол, чтобы доска отошла и явила мне содержимое внушительной ниши.

Мешочки, мешочки… мешочки.

– Ну и сколько тут? – Я вздохнула, не чувствуя особой радости от находки. Скорее даже здоровое опасение от незаслуженно свалившегося богатства.

Ведь если вселенная начинает щедро сыпать благами, то это может значить только одно – где-то поджидает грандиозная пакость от нее же. И не просто где-то, а буквально за ближайшим углом.

– Конкретно тут? – хитро уточнил Люций, и я, поджав губы, кивнула. – Три с лишним тысячи монет золотом, пять с лишним тысяч монет серебром, десять кило меди.

Я поперхнулась воздухом, а дракоша все продолжал:

– Мешочек с ко-шарскими бриллиантами, ими расплатился шейх абу-Шамин с полсотни лет назад, пара шкатулок с родовыми украшениями-амулетами и изумрудное колье работы знаменитого ювелира прошлых веков.

– И при этом – всего двести золотых на официальном банковском счете… – пробормотала я, качая головой. – Почему?

– Потому что официально бабуля Розамунда была самой обычной травницей. – Дракоша с умным видом воздел к небу палец. – И много зарабатывать не могла априори. Ты не думай, на самом деле тут не так уж и много денег. Ресторанный бизнес того же Дженкардо приносит доход в тысячи золотых ежегодно. Я уже не говорю о санаториях и прочих казино. Правда, там и траты не чета твоим, но все в этом мире относительно. Ты лучше про третий тайник послушай! Тот, который не просто тайник, а полноценный тайный ход!

– У нас еще и тайный ход есть?!

– А то! – Фамилиар просиял, радуясь, что снова завладел моим вниманием. – Сказать, куда ведет, или сама догадаешься?

– Хм…

Я оценила сияющие радужным светом глаза Люция, проявила чудеса логики и сообразительности… И недоверчиво ахнула:

– К утесу Морского Дьявола?!

– Горячо. – Дракоша многозначительно поиграл бровями.

– Хм… О нет! Прямо на виллу?!

– В яблочко! – Люций восторженно щелкнул пальцами и захлопал в ладоши. – Но это основной лаз. В самом конце он разветвляется, и можно выйти в подводный грот, который расположен под утесом. Здорово, правда?

– Наверное. – Я неопределенно качнула головой, на самом деле не представляя, зачем мне нужен такой подземный ход, ведь мы вроде как не на военном положении. – И где он находится?

– Так тут же! – Фамилиар изобразил лапками «та-дам!» и указал на дверь маленькой кладовой, где бабуля хранила основные запасы уже сушеных трав, кое-какие соленья-варенья и зимнюю одежду.

Я не поленилась и отправилась на разведку, надо же знать, что есть в моем доме. А то, не ровен час, вывалится кто неучтенный из кладовки, а я и знать не буду. В небольшой комнатке, где стоял лишь старинный шкаф с несезонной одеждой, а напротив располагался стеллаж с травами, обнаружился не только вход в подземный туннель, который начинался сразу за шкафом (задняя панель оказалась дверью), но и еще один тайник с кучей денег.

Старый ящик под полками с непонятным хламом, на который я