что это оказался Николас, а не кто-то другой. Или плохо… Не знаю, еще не решила. Меня куда больше волнует сейчас вопрос его дальнейших действий. Как думаешь, он не шутил насчет принца и ресторана?

– Вилсом-то? – Люций коротко хохотнул. – Боюсь, этот тип такими вещами шутить не приучен. Так что поздравляю, у тебя появился первый реально повернутый на тебе поклонник. То ли еще будет!

– А давай сбежим? – Я перекатилась на бок, чтобы видеть дракошу и пол, который он уже домывал начисто, так что ничего не напоминало о той мерзкой черноте и пене, которая была там совсем недавно. Даже запаха не осталось, но окошко лучше распахнуть, чтобы впустить свежий воздух.

– На необитаемый остров? – скептично уточнил Люций.

– Ага.

– Проще убить дракона, чем спрятаться от него, – раздался мудрый совет из-за приоткрытой двери, и я приглушенно ойкнула, а водяной дракоша сердито цыкнул.

Нас все это время подслушивали?! Вот это наглость! И я хороша! Как могла забыть, что мы в доме не одни?

– А реально убить дракона? – спросила я через несколько секунд, когда поняла, что смущением делу не поможешь, а обсудить проблему можно и втроем. Все равно тайн никаких не осталось.

– Сложно. Очень. – Рик тактично оставался за дверью, но я очень хорошо его слышала. – Но при большом желании можно. И я сейчас говорю не о себе как об исполнителе, в этом я честен. Николас Вилсомберг – один из сильнейших драконов мира, его силу признает даже дядя, а он в этом вопросе весьма скуп на похвалу. Но и у драконов есть слабые места, одно из них – его пара. С гибелью пары драконы мгновенно слабеют. В первую очередь – психологически, но на остальном состоянии это также сказывается.

– Не наш вариант, – выдохнула я недовольно и прикусила губу. – Еще?

– Можно убить во сне. Заговоренным в крови василиска оружием, – продолжил после короткой паузы Рикардо. – Но это может сделать только тот, кому дракон доверяет на все сто, иначе он даже во сне ощутит чужое присутствие и угрозу и успеет защититься. Можно еще шантажировать детьми, но их, насколько я знаю, у Вилсомберга нет.

– В общем, ни шанса, – резюмировал Люций, возвращаясь ко мне на кровать, перед этим открыв окно настежь и пустив в комнату прохладный вечерний воздух. – Поэтому заканчиваем строить убийственные планы и начинаем мыслить позитивно. Шанни, чем плох поклонник?

– Он меня пугает, – призналась я, перед этим хорошенько подумав. – Ну вот зачем он пошел ломать ноги Камалю и громить ресторан? Это ведь противозаконно! А если его посадят? Осудят? Объявят вне закона, наконец!

– Я не понял, – озадачился фамилиар. – Тебе не аль-Маэйро сейчас жалко, а Вилсома?

– Да не знаю я! – психанула уже в полную силу и стукнула кулаками по матрасу. – Я не хочу, чтобы он причинял кому-то вред! Не хочу, чтобы ставил себя вне закона! Он ведь инспектор! Служитель закона! Неужели нельзя решить проблему словами?! Он ведь сам говорил, что не хочет торопить события и навязываться! Что не так порывист, как Камаль, чтобы бить морду сопернику! А сам?!

– Ну… я тоже очень сильно удивлен его воинственному настрою, – с умным видом нахмурился Люций. – А чего он вдруг помчался бить и громить? Все нормально же было. А? Вы что делали, когда ему в голову пришла эта «гениальная» идея?

– Кхм.

Я смущенно отвела взгляд в сторону, но Люций был слишком крепко связан со мной кровными узами, поэтому мгновенно выудил нужные знания из моей головы и протяжно присвистнул.

– Тю-у-у… И ты после этого еще удивляешься? Да будь я на его месте, еще б и Дженкардо до кучи грохнул. В превентивных целях! Ты, милая моя, так больше не делай. Мужик к тебе всей душой, можно сказать. Обнаженной грудью, я бы даже выразился. С искренними намерениями!

– Это какими? – огрызнулась язвительно. – Вообще-то намерения его были весьма тверды. Да только все ниже пояса! А про другие ни слова не было! А я, между прочим, девственница!

– Кхм, – сконфуженно кашлянул Рик за дверью. – Я, пожалуй, на кухне посижу. Кто-нибудь хочет чаю?

Я вздохнула, мысленно давая себе оплеуху за то, что снова забылась (вот голова моя дырявая!), и неуверенно предположила:

– Наверное, стоит ужин приготовить, раз свидание отменяется… У нас что с продуктами? Хоть что-нибудь в холодильнике осталось?

– Винтерфелл ходил днем за продуктами, – обрадовал меня Рикардо. – На кухне полно еды, в том числе готовой. Это я про хлеб, сыры и колбасы, если что. Сам я в готовке не большой специалист, но бутерброды и салат накрошить сумею. Будешь?

– Мм, нет пока, – отрицательно качнула головой, прислушавшись к собственному желудку, который на слово «еда» отреагировал весьма негативно. – Лучше чаю себе заварю. С травками. Очень сильно успокоительными травками. Кажется, я видела в кладовке варенье из красной смородины… Кисленькое. Идеально к чаю.

– А зачем тебе очень сильно успокоительное? – полюбопытствовал Люций, когда я села на кровати и задумалась над тем, хватит ли мне сил на простейшие манипуляции.

А то что-то так голова закружилась…

– Потому что, когда вернется Николас, я буду очень сильно ругаться, – насупилась я, когда поняла, что лучше не рисковать и попросить чужой помощи даже в таком элементарном деле, как чаепитие. – Черт!

– Думаешь, вернется? – почему-то засомневался фамилиар, жестом давая понять, что услышал мою неозвученную просьбу и все сделает в лучшем виде.

– Он сам так сказал. – Я поморщилась, пытаясь вспомнить дословно, но чертов приворот, кажется, серьезно повредил мозги, и размышления давались с трудом.

Надеюсь, временно!

– Ну, если сказал… – усмехнулся Люций и, пулей вылетев из спальни, практически сразу вернулся обратно, таща в передних лапах две диванных подушки. – На, подложи. Устраивайся поудобнее, чай сейчас организую. Тебе одну порцию или сразу на двоих? И как насчет тарелок?

– Каких тарелок? – не поняла я сути вопроса.

– Которые ты будешь бить о его голову, – расхохотался водяной дракоша, чья мать точно была ехидной. – Все-все! Шучу-шучу! Но ты подумай! Идея-то отличная!

И умчал на кухню, где уже позвякивал посудой Рик, шинкуя себе ужин.

– Нет у нас лишних тарелок, – сердито проворчала ему вслед, обкладываясь подушками. Из приоткрытого окна все сильнее тянуло прохладой, и я скинула обувь, чтобы закутаться в одеяло, когда поняла, что меня начинает морозить.

Мне бы следовало закрыть окно, но с улицы так приятно пахло распустившимися у соседей гиацинтами, что я предпочла оставить снаружи нос, а не ползти к окну и закрывать створку. Кажется, я прикрыла глаза лишь на минутку, заверяя себя, что обязательно дождусь Люция, попью с ним чаю и обсужу собственное дальнейшее поведение, которое отнюдь не идеально, и вовсе не из-за отравления приворотным зельем, но умудрилась задремать. А когда открыла глаза, то за окном было уже темно.

Более того, окно оказалось прикрыто и зашторено, а на тумбочке меня дожидался давно остывший чай. Увидела я это лишь потому, что в кресле моего пробуждения дожидался читающий газету Николас, подсвечивая себе текст магическим светляком, зависшим у его плеча.

Я затаила дыхание, не зная, как реагировать на очередное бесцеремонное вторжение в мою спальню, а сама