Так по кому скорбели больше, по Балору или по старухе? Теперь я понимал, чего так боялась вторая жрица Белджис.

Джаксиан утверждал, что высота храма составляет пятьдесят два локтя. По моим прикидкам выходило больше, но, возможно, он рассчитывал исходя из собственного роста. Он присутствовал в Обители Богини, когда туда принесли верховную жрицу. На заре он вместе с другими представителями городской знати вернулся, чтобы приветствовать бога, но чуда не произошло и бог не явился. Скикалм обнаружили в том же положении, в каком ее оставили накануне, словно за ночь она не пошевелила и пальцем. Отвергнутая Балором, она была низвергнута жрецами. Она успела вскрикнуть только раз, а потом так и катилась до самого низа.

Пока мы слушали эту печальную историю, Ториан передал мне дымящуюся кружку горячего бульона и пару спелых персиков. Я все еще сидел на кровати. Он обошел ее и сел рядом.

Джаксиан по-прежнему стоял у двери. На мой взгляд, вид у него с одной обнаженной волосатой ногой был презабавный, но траурные обычаи часто причудливы. Во многих местах женщинам положено бриться в таких случаях наголо. Я надеялся, что этой привычки в Занадоне нет.

– Прошлой ночью ты вернулся в наш дом, – прошептал он. – Я хочу знать, что произошло до этого – в первый твой приход.

Собираясь с мыслями, я впился зубами в персик, и сок потек мне на бороду.

– Разрешите, господин, я скажу? – негромко произнес Ториан. – Мой спутник – приверженец Фуфанга и не всегда понимает разницу между правдой и вымыслом.

Джаксиан кивнул. Я обиженно покосился на Ториана, но он не обратил на меня никакого внимания.

– Как вам, господин, должно быть, известно, мы бежали из рабства. Мы перебрались через вашу стену и спрятались у вас во дворе, под какими-то ступенями. Мы вылезли из своего убежища около полуночи, как раз когда вы вернулись домой.

– А!

– Я оглушил вас. Я должен признаться вам в этом. Потом мы с помощью вашего ключа попали в дом. Если вы согласитесь выслушать наши аргументы, помните, что мы стали жертвой неспровоцированного нападения Занадона. У нас было полное моральное право обращаться с вами, как с врагом.

Джаксиан сухо улыбнулся:

– Я восхищен твоею смелостью. За одно твое признание тебя можно было бы посадить на кол. – Он задумчиво потеребил заколку на животе – драгоценные каменья на ней стоили уйму денег. – Вы ведь могли ограбить меня или даже убить. Ладно, продолжай.

Я поднял бровь; этот человек тоже вырос в моих глазах. Я заметил, что его заикание куда-то исчезло. Он был увереннее в себе – таким он был вчера, когда пришел на стену освободить меня.

– Так вот, господин, мы проникли в дом, – продолжал Ториан. – А потом… ваш отец вызвал к себе вашу сестру, прервав ее сон.

– Ты это видел?

– Мы видели ее. За всю мою жизнь глаза мои не видели женщины прекраснее.

Джаксиан покраснел и насупился.

– Простите меня! – спохватился Ториан. – Я не всегда был рабом, господин, а она так прекрасна!

– Продолжай! – Купец больше не улыбался, а Ториан шел по куда более острому краю, чем ему казалось.

– Мы стали свидетелем того, как ваш отец, господин, обманул ее. Точнее, заманил в западню.

Джаксиан слушал его молча, с откровенным недоверием, кусая ус.

– Нагьяк тоже подслушивал, и…

– В-верховный ж-ж-жрец? В нашем доме?

– Да, господин. – Ториан описал сцену в саду, и купец кивнул, слушая его уже не так скептически Впрочем, дружелюбнее он тоже не стал – ну как же, ведь мы, можно сказать, шпионили за его отцом и Нагьяком.

– Потом мы отправились в храм…

Джаксиан напрягся:

– Вы п-пытались говорить с ней?

Если Ториан и дальше собирался подробно выкладывать все в своей манере добросовестного вояки, это могло привести к катастрофе. Самое время было мне вмешаться.

– Мы подслушали разговор верховного жреца Нагьяка и военачальника Арксиса, – сообщил я.

– Но этого не может быть!

– Саньяла! – тихо напомнил я ему. – Откуда еще мне знать это имя?

Он угрожающе посмотрел на меня.

– Я п-пытался встретиться с нею вчера, и мне отказали, но я б-без труда узнал ее имя. Это ничего не д-доказывает.

– Мы слышали и еще кое-что, – буркнул Ториан. – Вам не приходилось встречать молодого человека по имени Грамиан Фотий, а, господин?

Джаксиан бездумно почесал бороду, и с нее ссыпалось облачко пепла.

– Нет, не… О Святая Матерь! Кажется, я слышал о нем. Внук в-военачальника?

– Да. Животное! Он тоже находится в храме.

– К-какое отношение он имеет к моей сестре? – визгливо вскричал Джаксиан.

– Боюсь, самое непосредственное. Скажите, господин, вы действительно ждете, что на помощь городу придет сам Балор?

Бледный как полотно, Джаксиан снова кивнул.

– Ваша вера делает вам честь, – осторожно заметил Ториан. – Но мы слышали достаточно, чтобы понять, что верховный жрец Нагьяк не разделяет ее. У него совсем другие планы. Итак, бог оставил без внимания первый призыв. Что дальше?

– Н-ну… у нас новая в-верховная жрица. Сегодня вечером она… На что ты намекаешь?

Ториан осушил свой кубок и поставил его на кровать.

– За всем этим стоит ваш отец. Простой подлог. Майана и Балор – дочь старшего купца, внук военачальника.

Джаксиан Тарпит был рохлей, но никак не дураком. Лаконичное военное изложение Ториана он понял сразу. Он закрыл лицо руками.

Я не без интереса ждал, что же он скажет на все это. Поверит ли он нам, или обвинит нас в клевете и святотатстве, что означает нашу скорую и ужасную смерть? Когда он снова поднял на нас глаза, они полны были боли.

– Грамиан Фотий? Тот, который?..

– Насильник, – ответил Ториан. – Убийца.

– Его дед считает, что в состоянии контролировать его, – объяснил я.

– Не д-думаю. А форканцы?

Я положил руку на плечо Ториану.

– Вот перед вами, господин, настоящий воин. Скажите ему, что его ведет в бой бог! Скажите ему, что он сражается за правое дело и что оно не может не победить! Скажите ему, что, если он падет в бою, он может не бояться за свою душу. Да если он поверит хотя бы в половину ваших слов, господин мой, он будет биться до последней капли крови.

– Он прав, – буркнул Ториан.

Джаксиан в ужасе кивнул.

Этот разговор памятен мне нагоняющим жуть контрастом: кругом тишина, и мы тихо-тихо перешептываемся о делах столь ужасных, что даже не верится. Один раз за все это время я услышал вдалеке конское ржание, но и только. Копыта, конечно, можно обмотать тряпками, но движение колесных экипажей наверняка просто запретили.