Он улыбнулся.

— Я уязвлен. Надеялся, что я в верхней части списка.

Ее ответная улыбка скорее напоминала гримасу.

— Я должна поговорить с отцом, но я действительно не хочу этого разговора.

— Это лучший вариант, Кейт.

— Полагаю, что так. Честно говоря, не понимаю, как моя мать связалась с одним из них. Она такая добрая и честная, очень цельная по натуре… Мой отец не тот человек, на кого можно опереться, но моя мама — надежна как скала. Она знала, что правильно, а что нет, и всегда поступала правильно.

— И она воспитывала вас точно такой же. — Тайлер начинал понимать, почему Кейт стала резкой и нетерпимой после смерти матери, ведь теперь ей пришлось умерять амбиции отца.

— Моя мама пыталась воспитывать меня правильно. Но я подвела ее, — призналась Кейт со вздохом.

— В это трудно поверить.

— Я обещала заботиться о сестрах и об отце, я старалась сохранить семью единой, но у меня это плохо получилось.

Он слышал горечь, сожаление и вину в ее голосе, его глубоко тронула мука в ее глазах. Тайлер по себе знал, насколько сильно чувство вины способно разъедать душу. Он не хотел, чтобы подобное испытала Кейт.

— Она попросила меня в последний день… — продолжала Кейт, ее голос звучал иначе, когда она обратилась к воспоминаниям. — Я не знала, что мама настолько близка к своему концу. Я думаю, какая-то часть меня продолжала верить в лучшее. Но она совершенно истаяла, стала такой худой, у нее уже не было волос, только рыжеватые клочья на темени… — Губы Кейт задрожали.

— Вы не должны мне рассказывать, — сказал он тихо.

Кейт посмотрела в его глаза с такой болью, что эта боль передалась и ему.

— Мама взяла меня за руку. Она едва могла шевелиться, но каким-то образом ей это удалось. Я все еще чувствую прикосновение ее пальцев. Мама с неожиданной силой сжала мою руку. Казалось, она пыталась уцепиться за жизнь через меня. И я не хотела отпустить ее, но не знала, что делать. Она взяла с меня обещание сохранить семью, следить за папой, защитить младших сестер. Она сказала мне, что я должна быть сильной. Мне пришлось занять ее место. И я сказала: да, я сделаю это. Она закрыла глаза и отпустила мою руку…

Кейт больше не могла говорить, сквозь плотно сжатые губы прорвались рыдания.

— Простите, — быстро проговорила она, изо всех сил пытаясь вернуть самообладание.

— Все в порядке. — Тайлер обнял ее и прижал к груди. — Трудно быть сильной все время.

— Иногда я устаю, — призналась Кейт.

— Знаю. Я понимаю. — Он гладил ее по спине, надеясь, что она позволит себе опереться на него, по крайней мере, хоть на мгновение.

— Вы понимаете? Правда? — спросила она, глядя на него снизу вверх. — Вы тоже сильный.

— Синдром старшего ребенка в семье.

— Я хочу сдержать свое обещание.

— Знаю. И вы сдержите. Я в этом уверен.

Она покачала головой.

— Хотелось бы в это верить. Я уже совершила так много ошибок, Тайлер.

— Не будьте слишком строги к себе, Кейт. Вы были совсем молоденькой, давая обещание матери. А может, ей не следовало просить вас об этом.

— Это самое малое, что я могла сделать для нее. Она так сильно страдала в конце жизни. Я обещала бы ей что угодно, только бы облегчить ее состояние. — Кейт глубоко вздохнула, потом высвободилась из его рук. — Спасибо за плечо, на котором можно выплакаться.

— В любое время. — Тайлер помолчал. — Имейте это в виду, Кейт.

— Спасибо. Я думаю, мне лучше пойти домой и постараться забыть об этом до завтра. Мне нужно поговорить с отцом, когда он протрезвеет. Но даже потом… Откуда мне знать, не солжет ли он, он очень ловок в этом деле. — Она вздохнула. — Кэролайн часто говорит мне, что я недоверчивая, на все оглядываюсь, подозреваю людей в худшем и не жду от них ничего хорошего. Это потому, что я не доверяю себе, сама не знаю, что — правда, а что нет.

— Вы должны больше доверять своей интуиции.

— Хотелось бы. Но это непросто. Взять моего отца — он часто сбивает меня с толку. Даже если он говорит правду, разве я поверю ему? Разве меня не будут разъедать сомнения? Буду ли я жить с чем-то, чего я не могу терпеть? — Кейт умолкла, жалея о сказанных в порыве откровенности словах.

— С чем-то еще? — спросил он.

— Ни с чем.

Заметив, как Кейт смутилась и поспешно отвела взгляд, Тайлер догадался, что она говорила о чем-то определенном. Что за проблема, с которой надо жить, хотя это невмоготу? Отказ от ребенка и передача его незнакомому человеку? Именно это не дает ей покоя? Но будет ли Кейт защищать свой секрет до последнего? Или секрет принадлежит кому-то из близких — кому-то из тех, кого она обещала своей маме защищать — Кэролайн или Эшли?

Или, возможно, ему просто хочется, чтобы матерью оказалась одна из них, а не Кейт.

— Я должна идти, — сказала Кейт. — Я напрасно пришла сюда и взвалила все это на вас.

— Вам надо было выговориться.

— А вы надеялись, что я упаду на вас как сочный плод, чтобы вы откусили от него?

— Я думал, вы начинаете доверять мне, — заметил Тайлер с нескрываемой горечью.

— Я действительно не могу позволить этому случиться.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Я не легковерный, Кейт. Мой отец бесконечно лгал мне, и я купился на большинство его историй, мне грустно признаваться в этом. Но ты живешь, набираешься опыта, понимаешь, кому можно доверять. И уже не делаешь ошибок.

— Действительно? Вы так думаете? Потому что я доверилась вам, рассказывая то, что я хочу скрыть от остальных. Это была ошибка?

Тайлер хотел успокоить ее, но нужные слова не шли на ум. Если он и семья МакКенна оказались на противоположных сторонах, он выбирает брата.

Разочарование мелькнуло в глазах Кейт.

— Ну что ж, ваше молчание поучительно. Спасибо за то, что выслушали меня. Спокойной ночи.

Дверь за уходящей Кейт громко хлопнула. Тайлер, злясь на себя и на весь мир, ударил кулаком по стене и пробормотал проклятие.

Он хочет помочь своему брату и племяннице, но это причинит боль Кейт. Да, ей будет больно, когда она узнает, как далеко зашел его обман.

Вынув из кармана брюк бумажник, он вытащил фотографию Амелии и пристально вгляделся в нее. Милое, невинное лицо, белокурые локоны и голубые глаза напомнили ему Кейт. Но Амелия не Кейт, она ребенок, уже потерявший свою мать и почти потерявший отца.

Тайлер должен оставаться сильным. Он должен защитить Амелию. А Кейт… Кейт способна сама позаботиться о себе.

* * *

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Кейт молодую женщину, рассматривающую книги возле стойки с бестселлерами. Было раннее утро понедельника.