"Птичка" снова опустилась. На обзорном экране появилась сначала бухта, потом лагуна Очень Большого Крокодила с домиками на сваях и, наконец, берег. В последний раз, когда Антар и Марта видели все это, повсюду валялись сломанные деревья, куски разбитых лодочных сараев и самих лодок, пласты земли, обрушившиеся с подмытого волной склона террасы. Сейчас все было приведено в порядок. На берегу появились два новых лодочных сарая, весь мусор убрали. Сам город, по крайней мере, внешне выглядел как обычно: во дворах копошились люди, кое-где над очагами поднимался дымок, в лагуне Смелого Крыса – названной так в честь ручного крыса, спасшего свою тонущую хозяйку, маленькую девочку – покачивались на волнах лодки, в которых сидели с удочками рыбаки.

– Давай теперь я сам, – Антар нетерпеливо подтолкнул локтем Дерека, тот встал и уступил ему место за компьютером.

Вот и центральная площадь. Здесь тоже все выглядело почти как прежде, и якорь, и колокол были на месте; только дерево новых скамеек еще не успело потемнеть, и было их теперь не две, а три.

"Птичка", ведомая Антаром, устремилась к его дому. Однако в последний момент, бросив взгляд на Марту и увидев ее напряженное лицо, он сделал легкое движение рукой, и на обзорном экране появился двор Марты.

– Ах! – воскликнула она и прижала к груди стиснутые руки.

Под кухонным навесом хлопотала Тина, мать Марты. Неподалеку на траве стояла большая плетеная корзина, в ней лежала Кума.

Мелькнуло круглое раскрасневшееся личико спящей девочки, игрушки, привязанные к прутьям корзины, и "птичка" пошла на второй круг над двором.

В поле ее зрения попали младшие братья Марты, которые ползали на четвереньках около сарая, как будто искали что-то. Лесса, отца Марты, нигде видно не было. Наверно, ушел по делам. Может, на охоту, а может, на рыбалку или в лесу что-нибудь понадобилось. Разглядеть выражение лица Тины было невозможно – она стояла, повернувшись спиной в сторону двора и помешивая поварешкой в котле, ее фигура почти тонула в густой тени навеса. Однако, судя по общей обстановке, все было спокойно, и Антар с легким сердцем заставил "птичку" свернуть вправо, к своему дому.

И первым, кого он увидел, был паук, медленно спускавшийся по ступенькам крыльца. Но это, вне всякого сомнения, был не их паук, не Гренн, а какой-то другой. Но не совсем чужой. Антару он уже встречался, это точно, но вот как его звали…

– Не помнишь, кто это? – спросил он Марту; она тоже, не отрываясь, смотрела на экран.

– Король Стак, он жил в одном из тех домов, которые разрушило волной, – ответила она. – Что он тут делает? Может, приходил в гости к Королю Гренну? Или его пока поселили у вас?

"Птичка" опустилась ниже, почти зависнув над двором. Стак сошел с крыльца и остановился, словно ожидая чего-то. Из-за дома показался отец Антара – с низко опущенной головой, конечно – и подошел к пауку. Что-то в его фигуре – поникшие плечи, спутанные рыжеватые волосы, в которых заметно прибавилось седины – заставило сердце Антара болезненно сжаться. Отец с покорным видом остановился перед пауком; судя по всему, тот "разговаривал" с ним. Антар заставил "птичку" подлететь ближе к дому. Где мать, сестры? Опять собирают для этого пьяницы Гренна тлину? Но почему тогда отец дома? Может, Гренн его не отпустил? Пауку, конечно, наплевать, если с ними что-нибудь случится. Антар ощутил острый укол совести; с его исчезновением отец остался единственным мужчиной в доме. Ничего, теперь уже недолго, попытался успокоить себя Антар, чувствуя, как закипает внутри гнев. И вдруг увидел в двери сарая одну из своих сестер.

Это была Трейси, старшая, ей недавно исполнилось пятнадцать. Обычно веселая, бойкая и даже, на взгляд Антара, для девушки немного чересчур острая на язык, сейчас она показалась ему тенью самой себя. Бледное, похудевшее, какое-то бесконечно измученное и испуганное лицо мелькнуло на фоне темного провала сарая и исчезло; "птичка" пролетела мимо. И было еще что-то необычное в облике Трейси, привлекшее внимание Антара и заставившее его всерьез обеспокоиться. Тусклые, неприбранные волосы по бокам заострившегося лица? Остановившийся, почти безумный взгляд блестящих глаз? Это тоже, конечно, но… Да! На ней было темное платье, вот что. А ведь Трейси обожала все яркое; никогда Антар не видел, чтобы она по собственной воле вот так вырядилась. Неужели это траур по нему? Но ведь со времени его "гибели" прошло уже больше двух недель. Странно.

"Птичка" продолжала кружить над двором. Антар надеялся увидеть мать или Ланту, вторую из своих старших сестер; тогда, наверно, ему удалось бы понять, что тут у них происходит и отчего у Трейси такой убитый вид. Может, ее кто-нибудь обидел? И снова ему стало стыдно, даже щеки заполыхали, и ладони вспотели; он тут прохлаждается среди всей этой роскоши, а отец мучается один с женой и тремя девчонками. Кстати, а где Инес?

Между тем этот чужой паук, Стак, заковылял куда-то по своим делам. Отец поймал пару куриц и отправился за дом; видимо, рубить им головы.

И только тут Трейси, которая до этого так и стояла в темной глубине сарая, испуганно оглядываясь, прошмыгнула в дом. Антар заставил "птичку" подняться повыше и сделать более широкий круг – так, чтобы в поле зрения попал весь двор в дом. Но ничего нового не увидел. Куда же подевалась Инес? Наверно, не следовало чайке так долго кружить над домом; вдруг кто-нибудь обратит на нее внимание? Хотя, с другой стороны – ну и что? Все равно никому даже в голову не придет, что она такое на самом деле. Нужно только проследить, чтобы "птичка" не запуталась в тенетах, которые выплескивались из окон комнат, где жили пауки.

– Смотри! – Марта схватила Антара за руку. – Вон там, видишь? У скалы Голова Болит. Эта скала, уходящая в небо позади и чуть поодаль от дома Антара, по форме напоминала диковинную птицу с хищным клювом. По преданию, давным-давно в ее тени часто сиживал один человек, а когда его спрашивали, что он тут делает, отвечал: "Голова болит. Только здесь и проходит". У подножия скалы лежали валуны, крупные и мелкие, а за ними, в глубокой тени, жалась к скале маленькая скорчившаяся фигурка. Разглядеть её было непросто, так густо все вокруг заросло травой и кустами.

"Птичка" плавно подлетела к скале и опустилась неподалеку от Инес. Девочка сидела, сжавшись в комок и словно не замечая ничего вокруг. На бледных щеках видны были потеки от недавних слез, рот все еще вздрагивал. Антар заставил "птичку" повернуться вправо, влево, назад; поблизости никого не было. Потом она несколькими неуклюжими прыжками подскакала к Инес.

– Это она? Твоя сестра? – спросил Дерек. Антар нетерпеливо кивнул. – Боже, совсем ребенок! Хочешь поговорить с ней? Тогда… Подожди, я сам.

Серебристые пальцы запорхали по клавишам, и в уши хлынул поток новых звуков: птичья перекличка, шелест трав под ветром, далекие крики расшалившихся мальчишек. Внезапно тихий голос произнес:

– Тар, это ты? – Инес во все глаза смотрела на большую белую птицу; чувствовалось, что девочка совсем ее не боится. Но как она догадалась? – Я знаю, это ты ее прислал, правда? – она протянула руку, точно хотела погладить чайку.