Повстречай я подобных типов на Земле, пусть даже без доспехов и оружия, безропотно расстался бы со всеми мало-мальскими ценными вещами. И то не факт, что, отдав всё, удалось бы остаться невредимым. Покуражиться над беззащитными для шакалов улиц было первейшим делом. И пришлось бы терпеть, жизнь, она дороже шмотья и чести, ну, так я раньше думал. Сейчас же, глядя на приближавшихся бандитов, ощущал поднимающуюся в душе волну ненависти. А главное, у меня были силы, чтобы объяснить, какую ошибку они совершили, выбрав меня жертвой.

«Вот и комплексы полезли, – как всегда не вовремя вылез с комментариями маленький Вовчик. – Давай ты теперь каждому встречному будешь доказывать свою крутость. А то вдруг за лоха примут?»

Отвечать я не стал. Дожили, моя же шиза меня не понимает. Я не собирался меряться хозяйством в попытке самоутвердиться, но чувствовать себя хозяином собственной жизни было бесподобно. И именно поэтому я бежал сейчас на помощь – потому что мог и хотел защитить случайную любовницу и её друзей. Это, по моему мнению, было именно то, что и делает человека мужского пола мужчиной. Не толщина мускулатуры или длина члена, а возможность поступать так, как ему хочется.

Соревноваться в умении дырявить шкуру ближнего своего остро заточенными метровыми кусками железа я не собирался. Специализация у меня всё же другая. Жаль, после побоища в деревне осталось очень мало метательной амуниции, я уже договорился с одним из обозников, торгующим коваными изделиями, о пополнении арсенала, но только в столице.

Кузнецы жили именно там, а те двое, что помогали торговцу, были всего лишь подмастерья, проходящие практику. Ну и деньги зарабатывающие, не без этого. Люди шли к повозке не только купить или продать, но и починить котёл, запаять чайник, насадить рукоять ножа и за прочими мелкими работами, которые самостоятельно сделать не могли. Стоили такие услуги недорого, но для молодых кузнецов это был необходимый опыт.

Мои же стрелки, кунаи и прочие сюрикены требовали куда большего мастерства, чем могли предложить практиканты. Так что я решил обойтись в дороге тем, что осталось, мол, всё равно еду пассажиром. Не пронесло. И теперь я дико жалел, что не выбрал хотя бы десяток гвоздей поприличней. Заточил бы их, срубил шляпки – было бы, чем пырнуть. Ан нет, поленился, теперь получай.

Зато кусаригама всегда со мной! Так что едва бандиты кинулись навстречу, серп оказался у меня в руках, а цепь загудела, раскручиваясь над головой. Враги не обратили на неё внимания, стремясь сократить дистанцию, а зря. Едва первый рубанул меня саблей, попав по лезвию серпа, как я стеганул цепью, оборачивая её вокруг шеи менее шустрого преступника, а раскрывшейся кошкой зацепил его более удачливого коллегу. Хотя это ещё вопрос, кому повезло больше.

Рывок – и оба грабителя летят с повозки. Осталось лишь упереться, и они в падении сами сломали шеи. Тряхнув кусаригаму, я освободил цепь, но убирать её уже не стал, лишь намотал на руку. Щита у меня не было, так что лишняя защита не помешает, а метнуть, если что, я её мог и из такого положения.

Главарь заметил гибель своих людей – вот ведь глазастая тварь! – а главное, оценил скорость и мастерство, с которым я с ними расправился. Иначе с чего бы он, вместо того чтобы натравить на меня остальных, принялся дико орать, заставляя бандитов бросать не погруженную добычу и тикать. Честно говоря, я ожидал большего от местной преступности, хотя вполне мог их понять. Нарвешься на кого-нибудь типа Касандры. С виду ведь девочка-колокольчик, а как вмажет алебардой, так и тапки в стороны.

Авантюристов ещё не было видно, то ли добивали остатки, то ли просто тупили. Кроме того, судя по скорости, с которой ездовые ящерицы, даже полностью гружённые, прыснули от обоза, догнать их на своих двоих было весьма сложно. Ну, для обычного человека. А птички Дорина и компании вообще неизвестно где находились. Короче, оставалось только одно: броситься в погоню самому. Вот только желания бегать по лесу за юркими всадниками, затыкая косяки охраны, не было никакого желания.

Товар? Все вопросы к авантюристам. Да, это цинично, но такова жизнь. Не умеешь – не берись. Это первое, что я выучил в бытность инженером по киберсистемам, пару раз оплатив ремонт не самых дешёвых агрегатов, куда сунулся по молодости с желанием всем помочь. В дальнейшем простые истины: не выходи за рамки своих служебных обязанностей и юзай мануалы, – меня не раз спасали. Думаю, и этой компании пойдёт на пользу подобный урок.

Проводив взглядом уезжавших бандитов, я занялся своими делами. Фургон, что служил мне домом в путешествии, тоже подвергся разграблению. Парусина тента местами была вспорота, задний борт выломан, а мелкие вещи, которые сложно утащить, потому что требуется время на упаковку, валялись под ногами. Впрочем, убытки торговцев меня мало интересовали. Нет, я, конечно, посочувствую и даже, может быть, подкину чего-нибудь Мирке, всё же по местным меркам я был весьма богат. Но вздыхать над каждой порванной тряпкой или раздавленным лукошком не собираюсь.

А вот здоровье возницы и его внучки меня весьма интересовало. Особенно последней. При беглом осмотре ни того, ни другую я не заметил. Пришлось вылезать наружу, и только там я разглядел кучу тряпья под ногами волов, оказавшуюся телом Хирна – деда Мирки. Самой девушки нигде не было видно.

Быстро, но аккуратно, чтобы не спугнуть волов, подобравшись к лежачему, я коснулся шеи старика, нащупывая пульс. Тот прощупывался, но довольно слабо, к тому же натекла уже приличная лужа крови. Опыта обращения с ранеными у меня не было от слова совсем, но и оставить его лежать на земле я не мог. Поэтому, прикинув, где может быть рана, ухватил старика за шею и ноги и плавно поднял, стараясь удерживать в одном положении.

Под руку как раз удачно попал выломанный задний борт, отброшенный грабителями в сторону, вот на него я и переложил раненого. Но сказалось отсутствие опыта, я что-то сделал неаккуратно, и возница дёрнулся, приходя от боли в сознание.

– Тише, тише. Вам нельзя двигаться. Рана может открыться, а вы и так потеряли много крови, – я слегка придержал раненого за плечи. – Сейчас подойдёт Дорин, он поможет.

– Ми-ркха… они… забрали вну… чку… – едва слышно прокашлял Хирн и вдруг, ухватив меня за грудки, притянул к себе с недюжинной силой и уставился прямо в глаза: – Спаси её, чужеземец. Ты можешь, я знаю. Она к тебе бегала, замуж хотела, дура. Я ей говорил, что аристоайнзур никогда не возьмёт в жёны гнёздку, но заклинаю, спаси… её…

Старик обмяк и, закатив глаза, завалился на спину. Вот же ж блин. И что делать, как его лечить? От резких движений рана на груди вновь открылась, и из неё толчками полилась кровь. Не знаю, насколько порез был глубокий, похоже, его полоснули саблей, но даже если рёбра не задеты, не говоря уж о внутренних органах, истечь кровью Хирн может запросто. Особенно, учитывая, сколько он уже её потерял.

Я поднялся было на ноги, ища, кого позвать на помощь, но увидел Дорина, подбегающего ко мне. Жрец раскраснелся от быстрого шага и выглядел весьма обескураженным случившимся. Действия разбойников стали для него немалым сюрпризом. Однако стоило ему увидеть раненого, как мужчина вновь стал собой – боевым лекарем и командиром группы.