Зря я жаловался на высоту прыжков. Как оказалось, это лягуха лениво перепрыгивала с место на место. А вот теперь её понесло. Туша со свистом возносилась в небеса, взлетая высоко над деревьями, а затем с грохотом рушилась в очередной бочаг. И ладно бы просто так, но нет, эта тварь решила нырять.

Даже умение задерживать дыхание не особо помогло при падении с огромной высоты в ледяное склизкое болото. Не самые приятные ощущения, когда над головой смыкаются грязные, непрозрачные воды. Только и остаётся изо всех сил цепляться за кусаригаму и молиться, чтобы сталь выдержала. Были у меня сомнения в том, что я сумею выплыть, если животина меня скинет.

Сколько продолжались наши скачки, сказать не могу. Тварь казалась неутомимой, а кроме того, решившей исследовать самые глубокие места местной трясины. Пару раз мы в них сталкивались с чудовищными монстрами, для которых моя лягуха не более чем закуска, но, к счастью, набранная жабой скорость позволила свалить без потерь.

Но вылетающую из неприметной лужи гигантскую пасть смеси щуки и крокодила я не забуду никогда. Там такие зубы… зубищи, я бы сказал… если сфотографируешь, распечатаешь в формате плаката и повесишь в туалете – запора никогда не будет. Тут бы успеть штаны снять.

Но прав был царь Соломон, утверждавший, что всё пройдёт. Уже стояла глубокая ночь, когда движения лягухи стали замедляться. Она уже не так высоко и далеко прыгала и всё больше времени проводила на земле. Причём в буквальном смысле, для неё глубина здесь была смешная, а из самых топких мест мы выбрались. Так что, можно сказать, шлёпали уже прямо по суше.

Я тоже устал, но сдаваться не собирался. Расчёт мой строился на простой теории: если после убитых гоблинов на земле оставались мешочки, пусть даже пустые, – это было не что иное, как лут. Дальше больше, глава деревни выдал Касандре задание на зачистку, и это было зафиксировано на свитке. А инвентарь? Где ещё он может существовать, как не в игре.

И хотя многие факторы указывали на реальность этого мира, нельзя было не признать, что в нём присутствуют некоторые игровые элементы. Тот же уровень у авантюристов, да и ещё много чего. Так почему не быть возможности приручения маунта? Вон остальные то на птицах, то на ящерицах катаются, чем я хуже?

Хотя должен признать, мысль о верховой животине пришла мне не сразу. В какой-то момент, а конкретно, после знакомства со щукокрокодилом, внутри возник вопрос: а, собственно, какого хрена я делаю? Приступ бесшабашной ярости давно прошёл, и, болтаясь между небом и землёй с хищником на хвосте, я уже был готов всё бросить и попытаться соскочить, но тут в голове что-то щёлкнуло, и я задумался о возможности приручить лягуху.

Не уверен, были ли это мои мысли, или же Шиза нашептала, но действительно, лучшее средство передвижения по болотам найти сложно, да и на дороге мало кто сможет посоперничать с жабой размером с два фургона из обоза. Быки, тащившие их, как раз пошли бы на перекус. Сказано – сделано, и я с удвоенной силой вцепился в цепь кусаригамы, хоть к этому времени руки уже начали ныть от постоянного напряжения.

Однако прошло ещё не меньше пары часов, прежде чем жаба наконец окончательно не успокоилась. Но это не устраивало уже меня. Соблазн отдохнуть был велик, но я отдавал себе отчёт, что второй раз через подобное добровольно проходить не стану, а значит, нужно завершать начатое. Я поднялся, покрепче вцепившись в импровизированные поводья, и с силой вогнал лезвие куная до конца животине в спину.

Лягуха тяжело прыгнула, даже мне было видно, как она устала, и я вымотался не меньше. Но сейчас требовалось не загнать тварюшку, а заставить ее мне подчиняться. Поэтому я напрягся и изо всех сил потянул правый конец цепи. Жаба ещё пару раз скаканула вперёд, на последнем шаге слегка повернув туда, куда мне было надо. Пусть совсем чуть-чуть, но это уже был прогресс. И его требовалось закрепить.

Следующую пару часов я гонял жабу кругами, заставляя поворачивать то вправо, то влево. Не скажу, чтобы животина слушалась меня беспрекословно. Скорее наоборот, регулярно взбрыкивала и пыталась сбросить нежданного наездника. Но с каждым разом приходилось прикладывать всё меньше и меньше усилий.

Закончилось это торжественным проездом по основательно вытоптанной нашими занятиями поляне, причём лягуха словно предугадывала мои команды. До выездки уровня Олимпийских игр было, конечно, далеко, но для дикой твари, ещё вчера вольно резвившейся в болоте, вполне достойный уровень.

Натянув цепь, я заставил жабу остановиться. В глазах двоилось от усталости, но своего я добился… почти. Остался последний штрих. Я отпустил кусаригаму и спрыгнул на землю. Лягуха тяжело дышала, бока вздымались холмами и опадали. Я обошёл свою ездовую зверюгу, остановившись прямо перед мордой.

– Устала? Знаю, моя хорошая, – я погладил гладкую, прохладную шкуру. – А вот нечего было пытаться меня сожрать. Мы всё-таки одной крови. Один из великих кланов шиноби ведёт свой род от жаб. Ну что, будешь меня слушаться?

Лягуха, внимательно следившая за моими действиями, вдруг оглушительно квакнула и окуталась дымом. Когда тот рассеялся, гигантского земноводного передо мной уже не было. А на земле лежала небольшая нефритовая статуэтка, изображающая осёдланную лягушку.

«Надо же! А ты везучий, Владимир Распутин, – проснулась шиза, – мало того что заимел высокоуровневого маунта, так ещё совершенно случайно пришёл туда, куда хотел. Обернись!»

Я медленно повернулся. На фоне светлеющего неба над соседним лесом, мерно взмахивая крыльями, летела виверна. На её спине сидел всадник, замотанный в тёмные одежды. Но самое главное, на боку летающей зверюги алела кровавая пятерня – тот же символ, что был на флаге разбойников, утащивших Мирку.

Проследить, куда направился дракон, оказалось несложно. Всадник и не думал прятаться или принимать какие-нибудь меры для маскировки, а просто внаглую пёр на небольшой высоте, буквально касаясь верхушек крон. Деревья тут росли уже нормальные, в смысле, не тонкий болотный осинник и не те гиганты, что встретили меня при появлении в этом мире. Нормальный такой смешанный лес, не знаю, как в тайге, но в средней полосе такой можно увидеть в любой области.

Буквально взлетев по стволу ближайшей сосны, я сумел в подробностях рассмотреть и летающую зверюгу, и её хозяина, явно косплеющего назгула из старого, даже не 3D, кинофильма «Властелин колец». Интересно было, куда эта сладкая парочка направилась, тем более что буквально через пару минут те пошли на снижение и приземлились прямо посреди леса, километрах в пяти от меня. Вряд ли они сели половить сусликов, или кто тут водится, а значит, я был в двух шагах от цели.

Была это удача, или лягуха просто решила выбраться на ближайшее сухое место, потому как ослабла, а дома её могли сожрать как хищники, так и свои же товарки, я не задумывался. На фоне остальных непоняток это так, мелочи жизни. Всё равно – верхом на земноводной тварюшке, способной передвигаться по воде аки посуху, – я рано или поздно нашёл бы это место сам. И глупо было бы не проверить участок, пригодный для лагеря.