– Нет у нас лодки, – хихикнула Надя. – Мы с равнины пришли.

– С равнины? – не поверил он. – Там никто не живет!

Гинкэ смотрел на девочек со слишком белой кожей, и никак не мог понять, откуда они здесь взялись. Обычно дети, даже сбежав, так далеко не забирались – для этого нужна пирога, вплавь сюда никак не добраться. Съедят по дороге. Он встревоженно покосился на всплески неподалеку – явно несколько молодых бакха резвятся. Но не трогают девчонок. Разве так бывает? Обычно достаточно ногу в воду сунуть, чтобы с ходу откусили. Странные дети тем временем выбрались на берег и натянули на себя одежду, какой Гинкэ никогда еще не видел. Это совсем доконало охотника. Неужто, кроме народа Оторэ, есть другие люди? Еще деды искали, но так никого и не нашли. Но даже не это важно, а другое: кто отпустил девочек, величайшую ценность для племени, одних?

Подогнав пирогу к берегу, он показал детям на шкуру випха позади себя. Они без лишних разговоров влезли внутрь и уселись на шкуру. Охотник оттолкнулся от песка и быстро двинулся в сторону деревни – не до охоты сейчас, надо срочно отвезти детей к Старшей, пусть она разбирается.

Пирога быстро скользила по реке, Надя с интересом смотрела по сторонам, но кроме стены кустов ничего не видела. Над водой царил полумрак, в воздух то и дело выпрыгивала рыба, которую часто на ходу глотали какие-то ящеры – их было хорошо видно в прозрачной воде. Наверное, это и есть те самые бакха, которыми пугал их абориген. Зубастые, ничего не скажешь… Девочка поежилась, представив, что такое чудище ухватило за ногу. Точно – дуры. Полезли купаться, и не подумав про опасность.

– Что думаешь? – тихо спросила она по-русски.

– А что тут думать? – пожала плечами Ира. – Какое-то дикое племя. Но на удивление дружелюбное, обычно дикари чужаков сразу убивают. Пока рано выводы делать, поглядим чего в их деревне будет. Все лучше, чем самим по равнине без толку шляться. Вреда они нам причинить не смогут – я поставила зеркальную защиту и на физическом, и на ментальном уровнях, дядя Эрик научил.

– Поглядим, – поежилась Надя. – Домой хочется… Мама там с ума сходит…

– Ты извини, что я тебя на этот Эльсиор потащила… – виновато опустила голову Ира. – Но кто ж мог знать, что так получится? Сколько я раньше по разным мирам гуляла, ничего не было. А тут вдруг…

– Да чего уж тут… Мы с тобой в одной лодке.

– И точно – в лодке.

Девочки нервно захихикали. Они не обратили внимания, что абориген внимательно слушает непонятный разговор и хмурится. Гинкэ и в самом деле растерялся – никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил не по-человечески: в деревне и на хуторах говорили одинаково. Оторэ жили только на большом лесистом острове в дельте реки, других людей они не встречали. На равнину старались не выбираться, наученные горьким опытом – если днем она казалось безопасной, то ночью там появлялись бесчисленные стаи горхо, не боящихся даже огня. Ночевать в степи было чистой воды самоубийством – пока от одного зверя отобьешься, десять других разорвут на части. А к реке хищники не совались, удовлетворяя жажду из родников – бакха охотно поедали их, тогда как людей почти не трогали, если не соваться в воду.

Уставшие за день девочки вскоре уснули. Гинкэ поглядывал на них с легкой улыбкой – дети и дети, только одеждой и белой кожей отличаются от маленьких оторэ. Вон, русая уткнулась носом в кулачок и сопит себе вовсю, совсем как Иво, его младшая сестренка. А темноволосая вообще в клубочек на шкуре свернулась. Окинув взглядом окрестности, охотник облегченно вздохнул – вот и озеро, теперь до деревни совсем недолго, да и безопаснее здесь. Как ни странно, бакха в озере не жили, только в реке, и это несказанно облегчало жизнь немногочисленного племени.

Бросив озабоченный взгляд на небо, Гинкэ направил пирогу к большому острову посреди озера. Солнце стояло в зените, но здесь иначе и не бывало. Темнота наступала, когда оно медленно темнело и пропадало. Звезд или лун оторэ никогда не видели, знали о них только по рассказам Старшей, но не очень ей верили.

Впереди показался деревянный причал. Охотник подогнал к нему пирогу, привязал и принялся будить девочек. Проснулись они не сразу.

Наде снилось, что пора вставать в школу, и она, повернувшись на другой бок, пробурчала: «Ну щас, мам, еще минутку…». Однако вскоре открыла глаза и поняла, что находится не в своей кровати, а в долбленой пироге, на шкуре неизвестного животного. Осознав все, девочка чуть не расплакалась – мама была неизвестно где. Точнее – она сама забралась неведомо куда. Со вздохом Надя встала и выбралась из лодки. Ира уже стояла на причале и окидывала взглядом окрестности.

Деревня оказалась довольно большой – несколько сотен плетеных из коричневой лозы хижин, обмазанных глиной. На улице было довольно чисто, ничем неприятным не пахло, разве что рыбой, целую кучу которой чистили невдалеке мальчишки. Они тут же прервали свое занятие, с любопытством уставившись на гостей. Слева сохли шкуры каких-то животных, впереди пыхала жаром гончарная печь, куда покрытый потом мужчина загружал новую партию горшков.

– Слушай, а разве на этой стадии развития уже умеют глину обжигать? – удивленно спросила Надя у подруги.

– А черт его знает, – пожала плечами та. – Может, и умеют. Но что-то в этой деревне не так…

Гинкэ поманил их рукой, и девочки пошли следом. Они были совсем не прочь поговорить со здешней, как он там сказал, Старшей. Как ни странно, мальчишки не стали подходить к ним, вернувшись к потрошению рыбы. Хотя понятно, иначе еда в такую жару быстро пропадет, а это здесь недопустимо – не так легко эта еда достается.

Девочки шли мимо хижин, с интересом оглядывая их. Опрятные, чистые, украшенные мастерски сплетенными циновками. Воду люди брали из колодцев с журавлями. Мало того, Надя заметила несколько металлических ножей и топоров. И одновременно с этим – костяной наконечник на копье сопровождающего.

Охотник остановился у хижины раза в два больше остальных и осторожно постучал в дверь. Изнутри что-то недовольно ответили, и он вошел. Ира с Надей последовали его примеру. Их взгляду предстала полукруглая комната, увешанная пучками приятно пахнущих сухих трав. За столом сидела очень старая женщина. В очках! И читала книгу, напечатанную типографским способом.

– Ты уже вернулся, Гинкэ? – удивленно спросила она, сдвинув очки на лоб. – Ты же собирался на три дня плыть.

– Да вот, встретил, – подтолкнул он вперед девочек. – Купались в дальней речке голышом, а рядом стая бакха резвилась, их не трогая. Я как увидел, чуть из лодки не выпал. Не наши дети, одеты странно, хоть и говорят по-человечески.

Женщина потрясенно уставилась на подружек, затем медленно встала и подошла. Она внимательно осмотрела девочек, то и дело задерживая взгляд на какой-нибудь мелочи. То ее внимание привлекал шов на Ирочкиных джинсах, то Надин эмоплейер, то обувь подружек, то еще что-то. С каждым мгновением она все сильнее бледнела. Немного постояв, Старшая медленно опустилась на ближайший табурет и тихо спросила: