— Только моя, Сараствати, — хрипло проговорил он, вонзаясь в неё. — Сейчас только моя и ничья больше.

Лерины руки взлетели к изголовью кровати, она обхватила кованые прутья, содрогаясь от мощных толчков, с которыми он входил в неё снова и снова. Короткие стоны постепенно сменились громкими всхлипываниями, она чувствовала, что разлетается на куски и вместе с тем рождается снова и снова с каждым движением его бёдер навстречу. Аджитт не давал ей выбора, не позволял даже пошевелиться, насаживая на себя, но сейчас Лере нужно было именно это. Только сейчас она в полной мере поняла, как сильно его не хватало. Именно этой животной страсти, на грани. И когда оргазм скрутил острым спазмом, заставляя давиться воздухом, из глаз сами собой брызнули слёзы.

Аджитт кончил почти сразу же, тяжело дыша, прижимая её к себе и не спеша выходить. Смахнув волосы, упавшие на лоб, он провёл по её животу, поднимаясь к груди, погладил почти ласково, изучающе.

— А теперь тебе пора к себе, — проговорил он и добавил в ответ на обиженное удивление, мелькнувшее во взгляде: — Завтра действительно важный день, очень серьёзный и ответственный. Сейчас мы закрепили наш контракт, а потом, когда неотложные дела останутся позади, я освежу тебе память о том, что было между нами. Если ты забыла, конечно.

— Не забыла, — прошептала Лера, облизнув пересохшие губы.

Утро за сборами и размышлениями о сегодняшнем ритуале пролетело незаметно. Лера вняла словам Аджитта и тоже задвинула в дальний угол все мысли о том, что произошло между ними ночью, решив, что сейчас совершенно неподходящий момент. Ей надо было готовиться, но к чему? С утра еда не лезла в горло, казалась безвкусной и пресной, но Лера всё же заставила себя проглотить омлет, съесть несколько крохотных хрустящих огурчиков и запить всё тёплым сладким чаем вприкуску с двумя булочками. Пока она завтракала, бездумно глядя прямо перед собой, Ада приготовила тёплое серебристое платье, подбитый белоснежным мехом плащ и мягкие высокие сапожки. Погода испортилась, снег снова срывался с неба, кружась за окном, а внизу уже ждали Аджитт и Ракеш, тихо переговариваясь у основания лестницы. На миг Лера замерла наверху, взгляд пробежал от одного к другому. Красивые, одинаково опасные, но совершенно разные — только она могла точно сказать, насколько братья отличаются друг от друга. Аджитт — грозный хищник, всегда готовый к прыжку, и Ракеш — осторожный тигр, крадущийся в темноте. Неужели эти оба мужчины с одинаковой силой были привязаны к ней? После того, как Аджитт подписал контракт, Лера не могла не думать о том, что значит для него гораздо больше, чем он пытается показать. Глубоко вздохнув, она спустилась и коротко кивнула, давая понять, что готова.

— Ты уверена, что тебе не нужно время, чтобы подготовиться? — тихо спросил Ракеш, когда они шли к выходу.

— Уверена, — в тон ему ответила Лера. — Не думаю, что смогу узнать больше, чем знаю и чувствую сейчас, за короткий срок. А времени у нас, как я понимаю, и так мало.

— Я тоже считаю, что нет смысла откладывать, — спокойно произнёс Аджитт, открывая дверь и пропуская Леру вперёд. — Не забывай, — он посмотрел на брата, — вскоре Сарасвати не сможет появляться на публике, её положение станет слишком заметным. А мы не сможем придумать оправдания её отсутствию. Поэтому лучше поспешить. — Снова повернувшись к Лере, он продолжил: — Мы полетим прямо в горы, остальные прибудут туда же. Утром Рейтан сказал, что всё готово к проведению ритуала.

Лера только кивнула, с трудом проглотив комок, моментально разросшийся в горле. Только сейчас, садясь в вертолёт, она поняла, что действительно может не справиться. Что это всё происходит по-настоящему, и от её силы зависят жизни тысяч драконов, живущих в Абхее. Сейчас они даже не подозревали о нависшей над миром угрозе, но что, если, даже объединив силы, у них не выйдет? Теперь она стала частью этого мира, и если они не смогут, её дети погибнут. При мысли об этом по спине прошла дрожь, липкая капля пота поползла от шеи вниз, впитываясь в платье. Стиснув на коленях руки, которые начали дрожать, Лера отвернулась к окну, глядя на пейзаж, проплывающий внизу. Ещё несколько дней назад она летела здесь, свободная и жаждущая перемен. А теперь скована страхом, обязательствами перед миром и новым контрактом. «Кто-то никогда не учится на своих ошибках», — подумалось горько.

— Всё в порядке? — спросил Ракеш, касаясь её руки. Его ладонь, обжигающе-горячая, охотно делилась теплом, ручейком разлившимся под кожей.

— Не знаю, — честно призналась Лера, слабо улыбнувшись, и поймала тяжёлый взгляд Аджитта, сидящего напротив. Хотя в кабине было достаточно просторно, казалось, что воздух сгустился и вибрирует, плывя перед глазами знойным маревом.

Больше никто не произнёс ни слова до самого конца их пути, но с каждым метром, приближавшим к цели, Лера чувствовала тяжесть, ложащуюся на плечи, прижимающую к земле. Что, если все они ошиблись? Что, если она — жалкий потомок великих драконов — не может ничего, кроме возможности обращаться и замораживать заживо? Кто она в этом мире, в который так легко и против воли её вписали другие? Глядя на приближающиеся снежные вершины, нестерпимо ярко блестевшие под лучами выглянувшего солнца, Лера снова остро почувствовала своё одиночество.

Вертолёт начал снижаться, и вскоре удалось разглядеть небольшую площадку, на которой уже стояло три вертолёта. Дальше можно было разглядеть несколько мужских фигур, сгрудившихся у нависшей над площадкой скалы. Аджитт вышел первым, подал Лере руку, но тут же выпустил, стоило её ногам коснуться земли. Ракеш, незримой тенью спустившийся следом, ободряюще сжал её локоть. Снег под ногами бы плотно утрамбован, нос щипало от мороза, а глаза начали слезиться, стоило посмотреть на белизну, царящую вокруг.

— Думаю, стоит рассказать о том, что нам предстоит, — начал Рейтан, когда затихли приветствия. Лера рассматривала лица знакомых уже Старейшин и их помощников — каждый взял с собой одного молодого дракона. Только она вновь осталась одна. — Мы, — Жёлтый обвёл глазами собравшихся, — уже не раз пытались, поэтому знаем о ритуале. Впрочем, он несложен. — Рейтан посерьёзнел и подвёл Леру к кромке площадки. — Здесь самая тонкая грань между магией и проклятьем. Закрой глаза и попытайся увидеть его, почувствовать. А мы пока подготовимся.

Он вернулся к остальным, оставив Леру одну. Застыв, она послушно закрыла глаза и медленно вздохнула, до отказа наполняя лёгкие ледяным воздухом. Но стоило выпустить силу, и вмиг стало тепло, а голубые искры прошили тело от кончиков сапог до макушки. Лера запрокинула голову, подставляя сомкнутые веки под лучи солнца, и снова вздохнула, медленно: вдох-выдох. Душа словно отделилась от тела, взлетела ввысь, вновь обретя крылья. Сейчас Лера парила высоко в небе, хотя по-прежнему продолжала стоять на площадке. Она видела, как Старейшины медленно подходят к ней, как застывают безмолвными статуями по обе руки, а потом… Лера увидела это. Из-за горных пиков наползала тьма, не та, что бывает перед грозой, другая — пустая, не несущая в себе ничего. В страхе обернувшись, Лера увидела, что тьма сгущается по кругу, и Миллард, едва виднеющийся отсюда, и горные долины, и лес — всё это заключено в кольцо тьмы, а там, за ней, нет ничего…