— Потому что я слышу, как бьётся твоё сердце. Вижу в твоих глазах обещание счастья и тепла. Потому что я хочу заглядываться на то, как ты кормишь грудью моего ребёнка. Ты безумно красивая, моя Томмали. Твоя сила духа восхищает. Не без недостатков, это да. Упряма, слишком самостоятельна. Но столь желанна, что становится больно.

Склонившись ещё ниже, он осторожно коснулся моих губ своими. Замерев, я ждала продолжения и, поняв, что мужчина отстраняется, схватила его за ворот кафтана и притянула обратно. Я не думала в этот момент, просто хотела ощутить вкус его поцелуя. Узнать какой он. Нежный, страстный, властный, или мягкий, дарующий легкость и тепло. Вульфрик словно этого и ждал, второе прикосновение наполнило мою душу желанием и нежностью. Приоткрыв рот, позволила его языку скользнуть внутрь, приласкав попутно мою нижнюю губу.

Северянин не торопился, растягивая это удовольствие на двоих. Нас окружал запах хвойной смолы и свежесрубленного дерева. Я явственно ощущала вкус мужчины, терпкий и немного соленный. Его руки скользнули спине, прижимая меня теснее к огромному телу.

Осмелев, я сама провела языком по его губе. Такие сладкие ощущения. Мои руки поднялись выше, запутываясь в мягких волосах Вульфрика. Они оказались жёсткими на ощупь. Тихо застонав, полностью расслабилась, позволяя варду углубить поцелуй.

Его язык властно поглаживал мой. Дыхание стало одним на двоих. Я ощущала прикосновения его рук и бешеный стук сердца, то ли его, а быть может, это моё рвалось наружу.

— Если я прямо сейчас попрошу тебя стать моей полностью и подарить своё тело, ты скажешь «да»? — прохрипел мужчина.

Это слегка привело меня в чувства. Мы стояли посреди деревни и, не сдерживаясь, целовались как подростки. Опустив голову, я прикусила губу.

— Яне знаю, как реагировать на всё происходящее, — честно призналась в своей нерешительности.

— Давай, прокатимся куда хотели, — выдохнул мне на ушко Вульфрик, он всё так же сжимал меня в своих объятьях и, казалось, не собирался разжимать руки. — Ты соберёшься с мыслями, обдумаешь всё и смиришься с тем, что теперь принадлежишь мне. А перед сном мы с тобой, быть может, сходим в баню и смоем с себя весь груз последних прожитых дней.

— В баню, — удивилась я, — у нас давно уже не топят бани. Слишком много дров на это уходит. А угля нам уже лет пять не привозили.

— Да уголь… — Вульфрик, чуть наклонившись, подхватил меня под колени и поднял на руки. — Ты такая лёгкая, — улыбнулся он словно мальчишка, — а уголь у нас есть. Правда, немного. Но на юге этого княжества приличные залежи. И князь, что ошибочно считает эти земли своими, делает нам огромное одолжение, не разрабатывая их.

— Вы хотите их захватить? — обняв мужчину за шею, я позволила себя нести.

— Конечно. Всё княжество, кроме западной части: там пустая земля, ни к чему не пригодная.

— Вы сумасшедшие, — выдохнула я, — вы хотите развязать войну.

— Томма, с кем тут воевать?! Ваш князь сюда даже армию не прислал, потому как нет её. Одни гуроны у него и остались и то, скорее всего, вами он с ними и рассчитался. Не будет никакой войны. Пошлём кого из братьев к князю вашему в гости, да и прирежет он его. Делов-то.

— Вы так спокойно говорите об убийстве!

— Для девочки, выросшей у Тумана, ты слишком бурно реагируешь на известие о чей-то скорой кончине. Но давай, пока оставим эту тему, тем более что строить планы — это участь вардигана. Моё дело — тут обустроить будущую столицу южного вардана. После чего мы с чистой совестью уедем обратно, а тут оставим наместников.

— Вы уедете? — прошептала я.

— Мы уедем, Томма. Ты, я, Эмбер и Сай. Хотя может он и останется.

— Мы, — я взглянула в его глаза, ища там призраки лжи. — Вы заберёте меня с собой?

— Хоть сейчас, Томма! Если ты захочешь, мы можем уехать прямо сейчас. А моё место займёт Каил.

— Нет, — я качнула головой, — вы должны выполнить свою работу.

Он засмеялся. И перехватил меня удобнее.

— Если ты, что захочешь, только попроси, Томма. Мне нравится, как быстро ты приняла меня. Только не отталкивай теперь. Я не люблю воевать, тем более с тем, кого побеждать и не хочется. Мир, мечта моя.

— Мир, — шепнула я уверенно.

Мысль, что я стала женой такого большого и сильного мужчины, внезапно показалась такой притягательной. Мне нравился этот северянин, и я никогда от себя этого не скрывала. В душе остался страх обмана и разочарования. Уйдёт он ещё нескоро, но теперь появилась и надежда на лучшее будущее.

Неспешно пепельноволосый вард, что назвал при всех своей женой, повёл меня в сторону длинных строений. Я же украдкой рассматривала мужественное волевое лицо. Его профиль совсем не казался хищным, скорее простым. Нос с небольшой горбинкой, высокий лоб, полные губы, чуть выдвинутый вперёд упрямый подбородок с милой ямочкой. Грубое лицо, без намёка на женственность и изящество. Мужчина был высок. Наверное, самый высокий из всех людей, что я встречала в жизни. Его брат, вард Сай, хоть и обладал такой же внушительной фигурой, но был пониже ростом.

Воин. И это выражалось во всём: от уверенной тяжёлой поступи до упрямого жестокого выражения лица.

— Ты разглядываешь пристально, — не глядя на меня, негромко произнёс объект моего любопытства. — Вот интересно, это я тебя как мужчина, наконец, заинтересовал, или с иными целями меня изучаешь?

Я смутилась. Думала-то, что наблюдаю за ним как разведчик из-за кустов. А он заметил и ещё и подколол.

Мы миновали большой пустырь, который несколько обнажённых по пояс мужчин огораживали забором. По-видимому, это что-то для лошадей, а может ещё какой скот сгонят. Но пока это была просто ровная перекопанная площадка, окруженная странным забором.

У нас такого не городили.

Я отвлеклась от варда и понаблюдала, как двое мужчин прибивали на вкопанные столбы горизонтально три широкие доски параллельно друг другу. Получалось красиво, аккуратно, но вычурно. Кого такой изгородью удержишь?

— Это загон, — Вульфрик заметил моё любопытство, — для лошадей.

Я смущённо опустила голову. Ну, какая я ему жена?! Я даже не знаю, как они своих животных содержат. Ничего не знаю.

Вот идем рядом, а поговорить не о чем.

Молчание затянулось. Мы подошли к длинным строениям с высокой крышей и вошли внутрь. Это оказалась конюшня. В стойлах стояли разношёрстные лошадки: чёрные, рыжие, серые и, конечно, пегий красавец варда Вульфрика. Именно его к нам и вывел хромой невысокий конюх, в нём я признала одного из местных мужиков из Вотчики. О, как хорошо у северян он пристроился! За их лошадьми смотреть — это не могилы для неупокоенных рыть.

— Седлать его, вард? — деловито поинтересовался конюх.

— Да и побыстрее, — равнодушно ответил северянин.