Мне тогда лет семь было, ещё до войны. Мы и подвоха не ждали, праздник урожая отмечали. — Я нахмурилась, вспоминая ту ночь. Я хорошо её запомнила, ведь тогда я впервые узнала, что такое настоящий страх. — Все танцевали у костра.

Знаете, как это выглядит: женщины в нарядных платьях, девочки сбоку учатся плясать, венки на головах из полевых цветов. Туман подкрался незаметно. Наполз тихо. Я уже и не помню, кто первый заметил, что за домами пелена висит. Но крик поднялся мгновенно. Паника, все бегут. Отец подхватил меня и Лестру. метался в суматохе, искал маму. Она беременной была, уже на сносях. Но всё равно пошла танцевать, бабушка уговорила. Да, она тогда к нам в гости приехала, не знаю, правда, откуда. Я её не помню совсем.

Я замолчала и силилась вспомнить хоть что-то про родителей отца, но в памяти оживала только эта ночь.

— Что дальше было, Томма, — негромко, но твёрдо проговорил вард, требуя продолжения рассказа.

— Дальше, — я тяжело вздохнула. — Туман быстро захватил деревню. Отец кричал, звал, но мамы не было. Мёртвые приближались. Отец побежал с нами на руках домой в надежде, что мама и бабушка там. Но дом был пуст. Лестра плакала, она совсем крохой была. Я обняла её и гладила по голове, успокаивая, хотя самой было очень страшно. Папа бился в бессилии. Спустя годы я поняла, что он просто не мог оставить нас одних дома и пойти искать жену. Первый мертвяк ударил по стеклу, спустя каких-то пару минут, после того как мы заперли дверь. Тогда впервые я увидела тени: чёрные плотные фигуры заглядывали в окна.

Я замолчала и непроизвольно погладила пальцем то место, где должна была быть та четвёртая деревня. Её название стёрлось из памяти. Теперь это место звалось «гибняк», и местные обходили его стороной. Но в ту ночь… тогда деревня ещё была на месте.

— Туман ушёл с утра, — тихо зашептала я. — Мужики кинулись искать пропавших, многие сгинули. Не все дома устояли. Я помню, как на нашем заборе, — я снова сглотнула, — не хочу рассказывать, что с Лестрой мы снимали с досок, пока папа по округе маму искал. Просто не хочу. И мёртвых видеть больше никогда не хочу. Вы простите меня за сегодняшнюю ночь. Но словно в прошлое попала. Это страшно.

Для меня, для тех, кто на телегах сидел. Для всех нас.

Прикусив губу, взглянула на северянина. Он хмурился и смотрел на карту. Его рука поднялась по моей спине и замерла на затылке. Сильные пальцы чуть сжали шею.

Повернув голову, Вульфрик заглянул в мои глаза.

— Просто верь мне и всё будет хорошо, — медленно проговорил он. — Что с той деревней?

Я отвела взгляд и сглотнула. Вокруг меня витал запах смолы и свежего дерева. Это успокаивало и расслабляло.

— Мужики побежали искать уцелевших, — я пыталась восстановить всю цепочку событий, но это было сложно. — Тогда-то и обнаружили в той деревне пустые дома, целые окна, распахнутые двери. А вот жителей не было. Пропали все до единого: ни тел, ни крови, ни следов драк. Вообще, ничего, когда как у нас части тел по огородам собирали. А там чисто, словно и не жил никто. Если бы не горячие печи, чугунки с ужином, да кровати разобранные… Всё там было странно. Будто они сами ушли. Разве может так быть, вард Вульфрик? — я посмотрела в глаза мужчины, желая узнать ответ на столь странные загадки.

Эта деревня давно стала легендой этих мест, но до сих пор неясно, что же случилось с её жителями. Разговоров много было и домыслов. Все сходились на том, что спешно сбежали. Только вот куда и когда — загадка. Просто так в ночнушке с детьми малыми никуда не дойдёшь, к нам бы они явились.

— Я много слышал о Тумане и о его обитателях, — пальцы Вульфрика разминали мою шею, снимая напряжение. — Говоришь, крови не было, и тел не обнаружили.

Значит, сами ушли. А жил в той деревне кто? Разные случайные друг другу люди, или может род какой, клан?

Я пожала плечами, напрягая память. Кто там жил-то в той деревни, давно это было, но ведь ещё на моём веку.

— Охотники-то были, — уверенно произнесла я, — но в нашу деревню они не приходили. Я не помню хоть кого-то из них. И ведь дети у них должны были бы быть, семьями жили, а вот чтобы дружила или игралась в поле с кем-то из них — не было такого.

Вульфрик как-то странно процедил воздух сквозь зубы и скривился. Убрав руку с моей шеи, он положил её на бедро, чем вызвал у меня мгновенную бурную реакцию. Ощущая тепло, исходившее от мужской ладони, я заёрзала, стараясь унять жар, разрастающийся внизу живота. Северянин, казалось, этого не замечал.

— Значит, обособленно жили маленькой деревенькой. В праздниках, да и, вообще, в жизни соседних деревень они не участвовали, иначе ты бы запомнила, так ведь? — он взглянул на смущённую меня, и я кивнула. — И вдруг во время гуляния в вашей деревне опускается Туман, и приходят мёртвые гурьбой. Хм. А откуда в то время взялись те мёртвые? Что резня рядом, какая была?

Я покачала головой и до меня стало доходить, куда он клонит.

— Это они и были, так ведь? Вы это хотите сказать, но… но мужики бы узнали кого-то из них.

Вард тихо рассмеялся, наверное, с моей наивности.

— А были очевидцы, что за руки с мертвяками здоровались? — поинтересовался он.

Я снова покачала головой, нет, конечно, тогда все по домам сидели и носа боялись высунуть на улицу. Одно дело, когда мужик в тумане на мертвяка нарывается, там развернулся и бежать, а другое — когда этот мертвяк в дом твой ломится, в котором на кроватях детки твои спят.

— Вот она пропажа ваша. Убили их в ту ночь. Туман соткан из магической энергии смерти. Массовое убийство вызвало дисбаланс. Туман поднял мертвяков и направил на ваши деревни, желая получить ещё больше жертв. Но настораживает тот факт, что крови не обнаружилось и, говоришь, ужин в домах на печи был. Кто мог так просто истребить всю деревню, да так, что и крику те не подняли. Может, что ещё странное было в ту ночь? Возможно, после или до? Что ещё такого памятного в тот год произошло?

Я растерялась и напрягла память. Мне семь лет. Родилась Эмбер в тот год. А что ещё?

— Храм сгорел, — выпалила я. — Я тушить его помогала: пустые вёдра таскала папкам нашим. А потом в храме тело нашего жреца нашли. Я своими глазами его мёртвого видала. Женщины судачили, что кто-то его прямо на алтаре зарезал.

Шума тогда было. Новый храм так и не отстроили. Женятся у нас теперь по-простому — произносят клятвы при свидетелях, а староста деревни просто книги ведёт свадеб, смертей и рождений.

Вульфрик обнял меня крепче и легонько коснулся губами моего виска, смущая.

— Это до или после прихода Тумана было? — тихо уточнил он.

— До, за пару дней. Мама в тот вечер платье вышивала на праздник мне и Лестре.

Точно помню, что до.

— То есть завелись у вас тут странные личности, что сожгли храм и прикончили храмовника, а потом, я так думаю, и всю деревеньку в расход пустили. — вард хмыкнул. — А зачем? Кому это надо? Кому жрец помешать может? Фанатикам или просто преступников не скрыл. Нет, всю деревню уничтожить — это сильно, словно жертвоприношение туману. Остановимся пока на мысли о фанатиках.