– Оказалось, все придумала домработница вместе с водителем. Вот такие бывают истории.

– У вас есть еще ко мне вопросы? А то я не любительница страшилок.

– Да, есть. Где и когда вы познакомились с Плетневым?

– В мастерской своего деда. Мой дед известный художник, а Плетнев близкий друг ученика моего деда. Плетнев был у деда, когда я к нему зашла, вот и познакомились.

– И когда это было?

– Ну, точно не помню, для меня это не было судьбоносной встречей. Но точно, что до Нового года. А потом виделись у деда на встрече Нового года. Один раз встретились в Питере. А сегодня, нет, уже вчера, когда передали по телевизору о взрыве, Плетнев мне позвонил и предложил помощь.

– Почему он это сделал?

– Ну, вероятно, потому, что считает нормальным предложить помощь женщине, попавшей в беду.

– А откуда он узнал, что вы в Питере?

– Не знаю... Не думала. Может, он позвонил на фирму, а ему там сказали, что я в Питере.

– Мы это проверим.

– Да ради бога! Только, по-моему, вы не там ищете.

– Полина Владимировна, я не нуждаюсь в ваших советах.

– Прошу прощения, но я слишком многое сегодня пережила...

– Согласен. Все, пока можете быть свободны.

– Пока?

– Да, пока. Вы можете еще понадобиться следствию.

– Всего хорошего!

Я стремительно вышла из кабинета и чуть ли не нос к носу столкнулась с Макаром.

– Ты что тут делал? Подслушивал?

– Ага. Ну, ты молодец!

– Наши показания не очень разошлись?

– Ни на йоту!

– А Зоя Игоревна?

– Ее дежурный врач пустил в свободную палату. Она уснула.

– Слава богу! Спасибо тебе, Макар!

– Поля, а твой дед в курсе?

– Не думаю, он телевизор не смотрит, а Анфиса Васильевна никогда не смотрит новости. Боится.

– А твоя мать?

– А мама сейчас в Швейцарии, катается на горных лыжах.

– С тем хмырем, с которым была на Новый год?

– Нет, уже с другим. У мамы много поклонников. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что никто не примчался тебя поддержать.

– Настя хотела, но я сказала, чтобы не вздумала. Она будет лить слезы и, кроме того, может что-нибудь лишнее ляпнуть. Я вообще хочу ее куда-нибудь отправить... А то попадется на зуб этому прокурорышу, он такое может придумать...

– Да. Ты права... Знаешь, я вот сейчас понял, как ты смогла меня спасти... В минуту опасности ты становишься удивительно хладнокровной и собранной. А Настя твоя на такое не способна.

– Ерунда, просто у меня хорошая реакция. Мне один человек как-то сказал: тебе надо было бы быть хоккейным вратарем!

– Здорово подмечено! Я люблю тебя, Поля!

– Макар!

– Прости. Больше не буду. Ну, у тебя тут все путем, сейчас поеду к Калашу, отосплюсь и завтра домой. Я тебе говорил, что пишу сценарий сериала?

– Говорил. Тебе это нравится?

– Дело не в этом, просто я хочу, чтобы там была такая героиня... Такая, как ты...

– Интересно будет посмотреть. А герой кто? Ты?

– Ну, в общем и целом...

– Тогда хочешь, я подскажу тебе, как назвать сериал?

– И как? – засмеялся он.

– Шалый малый!

– Шалый малый?

– Ага! Очень тебе подходит.

– Уже не очень. Это раньше я и вправду был такой, а теперь... уже не очень. Уже почти остепенился... Но для моего героя это здорово подходит... Шалый малый! Надо же! И, знаешь, я от всей души желаю тебе счастья. А скажи, у тебя есть талисман?

– Талисман? Нет.

– Тогда позволь, я подарю тебе... Это такой оберег... Из Африки. Вот!

Он вытащил из кармана что-то зеленое. И протянул мне на раскрытой ладони. Это была фигурка носорога, удивительно изящно сделанная из какого-то камня.

– Носорог? – удивилась я и взяла его в руки. Он был теплым. – Почему?

– Мне подарил его один человек, которому я помог, как врач, и сказал, что это символ силы в его племени.

– Но ведь он тебе его подарил.

– Ну и что? А я хочу тебе его отдать, он хранил меня, а теперь пусть тебя хранит.

– Скажи, а этот носорог был с тобой тогда, в лесу?

– Был.

– Я не возьму его, Макар! Ни за что!

– Почему?

– Пусть он и дальше тебя хранит, а я уж как-нибудь сама.

– Ничего не хочешь от меня принять?

– Не в этом дело. Я не хочу отнимать у тебя твой оберег!

– Ну, что ж... – Он смотрел на меня с грустью. – Насильно мил не будешь. Прощай!

– Ох, как патетично! Не прощай, а до свидания. Помни, я всегда буду рада тебя видеть. Ты настоящий друг!

– Да, и вправду чересчур патетично... Значит, без любви... Все, пока!

Он повернулся и почти бегом ушел.

Прошло три месяца. Вадим целый месяц пролежал в больнице, все оказалось не так радужно, как думали вначале. А когда вышел, от фирмы практически остались рожки да ножки. Он был подавлен, непрерывно рассылал резюме, но все что-то не складывалось.

– Вадь, ну что ты расстраиваешься? Все совсем не так плохо у нас. Сам подумай – ты буквально чудом остался жив и практически здоров, это само по себе повод для оптимизма!

– Но я не привык сидеть на шее у женщины.

– Не у женщины, а у жены, и притом очень любящей. Ну, и посидишь немножко... тем более что скоро я буду сидеть у тебя на шее.

– Что ты хочешь этим сказать? – перепугался он.

А я хотела сказать, что беременна. Но решила с этим сообщением повременить. Он сейчас только испугается.

– Да ничего, так, сболтнула... Просто сейчас с заказами не густо, а кафе мое накрылось вместе с твоей фирмой, но ничего, Вадька, вот увидишь, все будет отлично, главное, не унывать! Вон Настька, как унывала, а теперь замуж выходит, летает как на крыльях...

– Поль, что бы я без тебя делал?

– Без меня? А разве такое возможно?

– Нет. Ты права, без тебя невозможно, я люблю тебя, Поляша... И я верю, что все наладится... Да, я совсем забыл, звонил твой дед, просил перезвонить.

– А что ж он на мобильный не позвонил? Хотя да, он терпеть не может мобильников. Алло, дед, ты звонил?

– Полюшка, ты не могла бы ко мне заехать?