Девушка ловко перевела щекотливую ситуацию в другое русло. Ей это удалось великолепно, потому что из соседних дверей тут же высунулась хитрая мордаха тети Кати:

– Деушка, а чегой-то вы тут крик подняли на весь подъезд? Я не совсем расслышала… Эти Филины что – вас голодом морят? В рабство заковали? Вы говорите, говорите, не стесняйтесь, я давно на их телегу собираю, у меня уж стоко про их папок собрано! Говорите, говорите. Я вот насобираю, а потом им покажу. Пущай они мне деньгу платют, чтоб я на их в милицию не настучала. А то ишь! Развелось тут богачей! Самим есть нечего!

Инга быстро захлопнула рот, но соседка вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Деушка! Я ж вам говорю – я не с самого начала подслушала-то. Так вы уж повторите – чего там спервоначалу-то говорили? Куда ж вы?!

– Тетка Катя! – рыкнул Евдоким. – А ну закройся!! Папочки она собирает! У меня на тебя знаешь сколько папок! Думаешь, я не нюхаю, как ты самогон варишь? И это еще надо выяснить, отчего бывший дворник дядя Никита окочурился! Я не забыл – он у тебя всегда пойло брал! А маманя один раз у тебя попросила, так ты сказала, что нету! А сама перед этим всю ночь первачом воняла!

Тетка оторопела, примолкла, но к ней на подмогу тут же вылез из своей двери потомственный ветеран-алкоголик дядя Митя. Он с утра маялся жутким похмельем и неимением денег и явно лелеял тайные надежды на тетку Катю с ее самогонкой. Поэтому выскочил, словно чертик из табакерки, и сразу же пошел на врага тощей грудью:

– Ты, подлец, кому тут на недостатки указуешь, а? Ты святую женщину забидеть хочешь, да? Да я ж за женщинов любому морду набью! У меня такой взгляд! Жизненнай! Как у гусара – за баб морды бить! А тебе так с преогромным удовольствием, потому как у тебя денег, как тараканов, а у меня их в жисть не было! Ты как есть мой классовый враг!

– Дядь Митя, у меня для тебя подарок – бутылочка в холодильнике, все никак отдать не соберусь… – мимолетом проронил Дуся, пытаясь поскорее и с меньшим шумом удрать от соседей. Не дай бог, кто-нибудь из них узрел, как он пер несчастную Милочку тогда ночью. Или сейчас выскочит Нина Павловна, соседка. Она ж видела, как он узлы грязные волок, а ну как вынесет этот вопрос на собрание всех жильцов?!

Сосед, заслышав про подарок, мгновенно пересмотрел жизненные взгляды и попер теперь на тетку Катю:

– Ты, старая кастрюля, на кого телегу собирашь, а? На мово лучшего друга – Дуську? Да я ж за мужуков завсегда любому морду!.. Да он же мне как родной завсегда был! Он же может даже пензию мне добавлять из свово кармана! Да! А потому что он знат, что я за его…

Ни Инга, ни Евдоким не стали дожидаться бурных подъездных дебатов, быстро заскочили в кухню и вытащили из холодильника «подарки». Дуся ухватил бутылку водки, которую Яков Глебыч себе купил, а Инга взяла с полки кусочек розового окорока.

– Вот купила, – мило улыбнулась хитрюга тетке Кате. – А и не знаю – тот взяла или нет, вижу, что свежий, а вот на вкус… прямо не с кем посоветоваться. Вы уж попробуйте, если вам понравится, так я своим тоже куплю. Не откажите… в совете.

Тетку Катю такой финал устроил. Во-первых, она слишком напугалась Дусиных угроз – кто его знает, Никита и впрямь ее самогоночкой баловался. А во-вторых… Ну чего тут советовать? Окорок так аппетитно пахнет!

Отделавшись от соседей, Инга устало примостилась на диване, а Дуся рухнул в кресло.

– Так куда ты бежать-то собиралась? – решил напрямую спросить он.

– Вот ведь какой настырный! Говорю же – за мукой! – не шла на откровенность девушка. – Сейчас немного посижу и сбегаю. А ты чего подумал?

Дуся понял – не откроется ему девчонка. Не откроется, а жалко, он же ее почти что любил! Да чего там! Он ее почти что в загс позвал!

– Нет, Евдоким, ну честно, так тортика хочется, – фальшиво ныла та.

– Ну если честно, тогда стряпай. Да, кстати! За мукой не надо бегать, ее в маленьком шкафчике аж целый мешок, пять килограммов, – проговорил Дуся и презрительно дернул губой.

Инга стремительно покраснела, но поднялась и молчком отправилась на кухню. Загремели кастрюли, захлопали крышки и зазвякали какие-то бутылки – девушка явно давала понять, что ничего, кроме приготовления торта, в этой жизни ее не волнует. И все-таки Дуся не до конца ей поверил. Тогда повариха решила проникнуть в его сознание с помощью вокала. Решительно и нещадно фальшивя, жестоко перевирая слова, она затянула так, чтобы перекричать телевизор:

– Ты меня не понял! Я же пошутила! Я же надолго выходила!!.

Потом последовало произведение «Не виноватая я, не виноватая я…», далее – «Прости, со всех вокзалов поезда…», и уж под конец, что Дусе особенно не понравилось, – «Пошлю тебя на-а-а…». После этого Дуся решил и вовсе с Ингой не водиться. Но девушка, уже не рассчитывая на волшебную силу искусства, заявилась в комнату и позвала как ни в чем не бывало:

– Дуся! Иди крем попробуй.

Дуся!! Она наконец-то нежно назвала его этим дурацким именем! Да еще и крем предложила! А ведь раньше, когда он потихоньку воровал у нее взбитый крем, всегда получал поварешкой по губам, по рукам, ой, да чего там… Его буквально подбросило!

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка, что у нас тут получилось? – через мгновение крутился он возле блестящей кастрюльки, тыкая толстым пальцем в сливочное лакомство.

– Ну не пальцем же! – все же схлопотал он поварешкой по рукам. – Вкусно? Надо немножко подождать, тортик постоит, пропитается, а когда начнется программа…

И все же программу посмотреть им так и не удалось.

Когда весь торт уже пропитался, когда Инга торжественно устроила его на маленьком столике возле дивана, и чашки с ароматным чаем источали пар, когда на телеэкране появилась веселая заставка, а Дуся с ножом взволнованно навис над кулинарным шедевром, в дверь отчаянно зазвонили.

– Ну что за невезуха?! – простонал Евдоким, пытаясь перетащить столик с тортом за сервант, чтобы его не заметили незваные гости. – Инга, да не беги ты, я уж сам.

Инга копалась на кухне и на звонок бежать не собиралась.

Евдоким открыл двери и остолбенел – на пороге стоял грязный, заросший щетиной, озлобленный Яков Глебыч с какой-то корягой вместо костыля. Больная нога его была забинтована то ли невозможно грязной тряпкой, то ли обрывком половика.

– Вы… Вы где столько грязи нашли? – только и смог проговорить Евдоким.

– Да какая там, на фиг, грязь?!! – рыкнул на будущего пасынка Яков и витиевато матюгнулся. – Ну отойди! Мне теперь до весны, что ль, здесь торчать?!!

На шум выбежала Инга. Увидев Якова Глебыча, девушка так прониклась, что вежливо побледнела, вытаращила глаза, а потом с силой затащила бедолагу в дом и захлопнула двери.

– Яков Глебыч… я ничо не понял… – хлопал глазами Дуся. – А как же самый лучший врач? Платная клиника, фрукты?.. Вас оттуда выставили за безденежье? Или вы приставали к старшей медсестре?