– В Исландию? Всегда мечтал побывать там!

///////

Мы стояли под навесом у выхода из аэропорта Кефлавик, а дождь плотной завесой стекал с полукруглой пластиковой крыши над крыльцом. Огни в окнах здания и на парковке сливались в импрессионистское полотно, изображавшее ночь. Застегнув дождевики, мы надели рюкзаки – Мот просунул одну руку в лямку, а я подняла рюкзак и помогла ему осторожно пристроить вторую лямку на больное плечо. Под лившим как из ведра дождем мы перешли парковку, вошли в гостиницу и снова опустили рюкзаки на пол в лобби.

Уже много недель Мот знал, что поход ему необходим. Он понемногу начинал понимать потребности своего нового тела, которое не всегда реагировало на его указания, уставало без причины и заставляло его мысли путаться. Он учился обходить свои ограничения, двигаться, когда тело принуждало его ложиться и лежать, кричать, когда оно заставляло его молчать и сдаваться. Он охотно заново смазал свои ботинки и купил ту же модель палатки, с которой мы ходили по юго-западной береговой тропе, зная, что наша старая палатка, с перемотанными изолентой стойками, не выживет под напором субарктических исландских ветров. Но в остальном эта поездка так сильно отличалась от нашего берегового похода, как будто мы нарочно постарались спланировать все иначе. «Соленая тропа» неожиданно хорошо продавалась, так что теперь нам было вполне по карману войти в гостиницу при аэропорте в полночь и заплатить за номер, и не требовалось ставить палатку под проливным дождем где-то на пожухшей травке под низко пролетающими лайнерами. Мы раздвинули шторы и полюбовались тем, как последний ночной самолет приземляется на маленькой посадочной полосе, светя размазанными огнями сквозь залитое оконное стекло.

– Ну что же, вот мы и в Исландии. Верхняя точка обитаемого мира. Над нами только Арктика, а под нами закругляется зеленая планета, сначала становится все более жаркой и пыльной, а потом, ближе к Антарктике, снова остывает. Какая странная мысль. – Я прижала лицо к окну, пытаясь хоть что-то рассмотреть за бегущими по нему струями воды.

– Не такая странная, как то, что мы сели на самолет посреди августовской жары, а сошли с него в начале зимы. Я читал, что тут не бывает осени, зима начинается сразу, как только кончается лето. Откровенно говоря, я думал, что мы успеем застать конец лета.

– Как ты себя чувствовал с рюкзаком на спине?

– Не так плохо, но я же только перешел парковку.

Те же рюкзаки, которые прошли с нами всю береговую тропу, стояли рядышком у стены гостиничного номера в Исландии: Мотов выглядел достаточно полным, а мой так просто едва не лопался по швам. Я так набила его, что в одном месте ткань треснула, и я торопливо поставила на нее ярко-зеленую заплату. Внутри были вещи, которые не требовались нам на береговой тропе: теплая куртка и дождевики, не пропускавшие влагу, фильтр для воды и запас провизии на десять дней. Мы понятия не имели, сможем ли покупать продукты по пути, но точно знали, что если они нам и встретятся, то по заоблачной цене. Остров импортировал большинство продовольственных товаров, так что цена их тут была выше, чем в Великобритании, а в горах тем более. В страну запрещалось ввозить больше трех килограммов пищевых продуктов, поэтому выбор наш был невелик. Мы обдумали возможность купить готовые и расфасованные наборы питания для туристов, но они так дорого стоили, что с тем же успехом можно было закупиться едой в Исландии. Я открыла рюкзак в поисках зубной щетки и отодвинула пакет с едой в сторону, стараясь не думать о нем. Там лежали продукты, которые я надеялась больше никогда не увидеть. Но у меня оставалось еще два дня, так что можно было подумать об этом позже. Мы заварили чай и выпили его с печеньем, которое я купила в аэропорту.

– Когда мы сидели в саду в Корнуолле, этот поход казался мне хорошей идеей, но сейчас я не знаю, способен ли на него. Что, если я заберусь в горы и обнаружится, что дальше идти не могу?

Сады и поля нашей фермы внезапно показались нам очень далекими. После приезда Сэма мы наконец почувствовали, что, может быть, попытаемся расслабиться, хотя бы представить, каково это – просто жить, не боясь постоянно, что нас прогонят. И вот мы сами оторвали себя от фермы, чтобы пройти пешком по сложному маршруту в дикой, негостеприимной земле. Маршруту, который нам, возможно, даже не удастся закончить.

– Мы просто пойдем очень-очень медленно; для того мы и запаслись таким количеством еды. Если нам понадобится остановиться, мы остановимся и подождем, пока снова сможем тронуться в путь. И Дейв с нами, а он настоящий человек-гора. Если что, он просто понесет твой рюкзак. Кроме того, мы знаем, кто написал путеводитель по этому треку. Скорее всего, нам придется укорачивать предложенные им переходы; мы уже знаем, что нам за ним не угнаться.

Мот заложил в путеводителе страницу, с которой начиналось описание маршрута Лёйгавегюр. Аккуратная книжечка с практичной водонепроницаемой обложкой удобно помещалась в карман куртки Мота. «Походы и трекинг в Исландии» авторства Пэдди Диллона. Мы могли бы найти книжку полегче, без ненужных нам маршрутов, или даже просто обойтись картой. Но было что-то успокаивающее в том, чтобы купить путеводитель того же автора, который провел нас по каждой бухте и вересковой пустоши юго-западной береговой тропы. У нас было чувство, что человек, на которого мы можем положиться, без вопросов затянет шнурки потуже и поведет нас за собой. Друг в кармане.

///////

– Ну вот мы и встретились под дождичком в Рейкьявике. Кто бы мог подумать – с береговой тропы прямиком в Исландию! Но мы здесь, черт возьми, просто фантастика! – Дейв, такой же огромный и громкий, как в нашу первую встречу, вынырнул из толпы на главной улице местной столицы. Он заключил Мота в медвежьи объятия, и меня глубоко поразила та перемена, которая произошла с ними с момента их последнего прощания на тропе. Теперь я не только чувствовала, как сильно Мот похудел, но и видела это собственными глазами, когда он оказался рядом с нашим ничуть не изменившимся другом. Внезапно я представила Мота глазами Дейва и Джули. А если он слабел так медленно, что это ускользнуло от моего внимания? Неужели я принуждаю его ко все новым и новым физическим подвигам, на которые он идет только ради меня, сражается с собой только потому, что я не могу принять его болезнь? Не могу принять, что однажды он сдастся ветру и пыли?

– Джули, здравствуй, ты вообще веришь, что мы это затеяли?

– Нет, совершенно. Хоть мы сами сказали, мол, давайте встретимся в Исландии, мы как-то не ожидали, что это случится. А теперь посмотри-ка на нас, стоим под дождем с палками для ходьбы! – Добрая и мягкая Джули, ростом чуть выше собственного фиолетового рюкзака, была максимально не похожа на Дейва, типичного жителя Северной Англии, заполнявшего всю улицу своим семидесятилитровым рюкзаком и простодушным обаянием.

– Что у тебя там, Дейв?

– Провиант на двенадцать дней и еще, типа, всякая всячина.

– Но мы же всего идем на шесть дней, максимум на восемь.

– Всякое может случиться. Вдруг снег пойдет, и мы застрянем на горе, вдруг кто-то ногу подвернет и придется ждать подмоги, а может, нам просто окажется слишком тяжело. А если нет, я все это съем просто так.