Наконец мы добрались до потерпевшего аварию судна, и нам пришлось опять карабкаться по веревочной лестнице.

– Алло, Говард! – крикнул Фогарти, взобравшись на палубу. – Я вам привез сюда гостей для развлечения. Вот это Билл, а это Джим, любознательные бродяги, которых я подобрал в Панаме. Позаботьтесь, чтобы они не скучали, отвечайте по возможности на все их вопросы и постарайтесь, чтобы они чувствовали себя, как дома.

Говард был молодой веселый парень, сын боцмана с «Магдалины»; мы сразу почувствовали друг к другу взаимное расположение и сошлись по-товарищески, на короткую ногу.

– Вы проводите здесь все время – и день и ночь? – задал я свой первый вопрос Говарду.

– «Магдалина» – пассажирский пароход, и на ней можно устроиться лучше и удобнее, чем на берегу.

– Ну, а если поднимется буря?

– Мы не боимся бурь. Да они здесь в это время года и не бывают.

Действительно, условия жизни на пароходе были превосходные. Единственным неудобством был довольно значительный крен судна, так что приходилось спать на покатой плоскости.

На следующее утро мы стали помогать Говарду в его занятиях, которые состояли, главным образом, в накачивании воздуха водолазам, которые работали у подводной части судна.

Вечером, когда Говард был свободен в течение нескольких часов, он предложил нам поудить акул.

– Акул! – повторил я недоверчиво. – Неужели здесь есть акулы? Как же водолазы рискуют опускаться на дно.

– Здесь очень много акул, – спокойно подтвердил Говард, – а водолазы всегда вооружены штыками.

– Почему штыками?

– Потому что нож в воде переворачивается, а штык – трехгранный.

Говард сделал «телескоп» из деревянного ведра, всадив стекло в его дно. Мы сели в шлюпку и, нагибаясь через борт, смотрели через полупогруженный в воду «телескоп» в глубину. Можно было видеть довольно глубоко. В нашем поле зрения бывало иногда за раз до шести акул. «Малютки», – называл их Говард, – всего футов пять – шесть в длину.

У Говарда был бамбуковый шест с воткнутым в его конец штыком. Держа свое оружие над водой, он смотрел в «телескоп», а когда акула подплывала близко, он бросал в нее свою острогу. Но как он ни был проворен, акулы были еще проворнее. Эти хищники совсем не были робки и подходили очень близко, как будто дразнили и, в то же мгновение, уплывали опять. Мы забавлялись этой охотой в течение нескольких недель, и хотя под конец приобрели навык и опыт, все-таки не убили ни одной, а в лучшем случае ухитрялись оцарапать их своим первобытным оружием.

Когда прошел интерес новизны, время на «Магдалине» потянулось для нас медленно. Два раза мы ездили на берег, но там не было ничего интересного, кроме нескольких хижин туземцев. Поэтому мы с большой радостью встретили заявление господина Фогарти.

– Ну, ребята, завтра мы ее, наверное, выпрямим. Она держится хорошо, и воздушные насосы наполнят ее к рассвету.

И вдруг ночью я проснулся оттого, что судно стало сильно раскачиваться. Это было очень странное ощущение. Мы прожили целый месяц на судне и привыкли к тому, что оно стоит твердо и неподвижно, как дом на земле. Наконец, я встал и зажег свечу. В это время судно качнулось опять, да так сильно, что Билл свалился с койки.

– Что случилось? – крикнул он, потирая шишку на лбу и стараясь встать.

– Кажется, судно всплыло, – сказал я.

– Тебе кажется! – повторил он. – Ну, так поверь мне, что это так и есть. А у них здесь нет буксира, чтобы отвести его в бухту.

Как раз в эту минуту волна высоко подняла судно и тяжело бросила его на подводный камень, так что оно все вздрогнуло от носа до кормы. Свеча выпала у меня из рук и покатилась куда-то под койку, оставив нас в темноте.

В коридоре послышались чьи-то шаги, и наша дверь отворилась. Это был Говард с фонарем.

Ребята! Ветер поднимается. Отец говорит, что будет ураган. Надо уходить с судна на берег. Уж если отец говорит, что надо уходить, стало быть, дело серьезное. Живо, собирайте свои пожитки!

– Мы и то спешим, – ответили мы, шаря повсюду, чтобы найти одежду. – Дай-ка фонарь, Говард, я не могу найти свои башмаки.

– А где мой воротничок? – ворчал Билл.

– Да будет вам дурачиться, на что вам воротнички и башмаки? Я же говорю вам, что судно не выдержит этой бури. Единственный способ спасти его – это нагрузить судно, а нам надо утекать вплавь.

– Вплавь?

– Ну да, неужели вы думаете, что можно спускать шлюпки во время такого урагана? Впрочем, у нас и шлюпки-то все разбило, кроме моторной. Она ждет нас.

Конечно после того, как мы услышали эти зловещие новости, мы не стали долго прихорашиваться, а в чем были выбежали на палубу. Мы думали, что была еще ночь. Но солнце уже взошло, а темно было от свинцовых туч, закрывавших небо. Ветер свистел в снастях. Огромные зеленые волны налетали на судно и переливались через палубу. На некотором расстоянии с подветренной стороны стояла маленькая моторная лодка, делавшая отчаянные усилия, чтобы удержаться около судна. Большие шлюпки были разбиты в щепки.

– Проворнее, мальчики, – кричал господин Фогарти. – Надевайте пробковые пояса и бросайтесь в воду!

– Но разве можно плыть в такое волнение? – запротестовал я.

– Ничего не поделаешь, – последовал спокойный ответ. – Здесь оставаться нельзя. Иди сюда, прыгай, ветер подхватит тебя.

Несколько человек из команды уже спрыгнули за борт. Я видел на волнах несколько голов.

– Скорее, ребята! – подгонял Говард. – Я вас подтолкну.

– А как же мой чемодан? – спросил Билл.

– Забудь о нем и думай о своей собственной шкуре, – посоветовал господин Фогарти. – Подожди минутку, Говард! Давайте я осмотрю ваши пояса. Ну, все в порядке. Раз, два!..

Говард прыгнул за борт. Через минуту его голова появилась на гребне волны, а затем он исчез из виду. Пока мы с Биллом колебались, громадная волна хлынула на палубу, свалила нас с ног и завертела. Мне казалось, что я вертелся целую вечность.

Когда я вынырнул на поверхность, то не видел ничего, кроме волн с пенистыми гребнями, которые грозили разбить мне голову. Я очутился в кипящей пене и чуть не задохнулся в ней; она казалась мне наполненной шипучими газами. Говард уже был там и, к моему успокоению, Билла подняли через несколько минут.

Мы с тревогой смотрели, как вся команда «Магдалины», один за другим, прыгали в воду и совершали опасное плавание к моторной лодке. Последним спрыгнул Фогарти. Когда все люди были выловлены и оказались в сборе, моторная лодка направилась к берегу.

Шторм усиливался с каждой минутой, и наша лодка с трудом пробиралась между рифами. Дождь лил потоками. Я думал, что в бухте будет тихо, но волнение и там было так велико, что мы едва смогли пристать.

И вот мы все стояли на берегу, потерпевшие крушение с судна, которое собирались поднять! Мы спасли только свою жизнь, но были счастливы и этим.