Лиза принялась тормошить свою мать, которая наконец пришла в себя. Женщины побежали прочь из особняка. На улице их ждал ничего не ведающий извозчик. Я услышал звуки отъезжающей кареты и лошадиный топот и храп. Теперь мне предстояло удерживать вампиров в особняке, чтобы они не бросились за беглянками. Большинство из чудовищ были новообращёнными, ещё не набравшими силу вампирами. Мне легко удалось отбивать их попытки кинуться в погоню. Но Агата была могущественной и доставила мне много хлопот. Однако я продержался достаточно долго прежде чем избитый совей сестрой упал на каменный пол. Кости мои были все переломаны, а неживая плоть порвалась в нескольких местах.

— Как ты жалок, брат, когда пытаешься спасти эти ничтожные жизни, — презрительно фыркнула Агата, — но ничего. Скоро вся округа будет трепетать от страха. Сердца людей скуёт ледяная жуть.

— Зачем тебе это? — прохрипел я. — Неужели тебе мало наших загубленных жизней? Остановись пока не поздно!

— Уже поздно, Вениамин! — воскликнула она. — Мы вампиры. Прими же этот дар!

— Это не дар, а проклятье! — ответил я, — ты же погубила и себя, и меня! А где наш отец? Ты и его обратила?

На этот вопрос она ответила злорадной усмешкой.

— Хорошая идея, брат, — прошипела она, — думаю из нас получится крепкая вампирская семья.

— Не смей! — прохрипел я, но силы покинули меня. Тело моё оказалось беспомощно, истощённое схваткой. Моё сердце радовало лишь то, что Лиза и её мать смогли спастись.

Прошло несколько дней, наполненных чудовищными событиями. Я оставался в особняке, надеясь сдерживать Агату. Она на какое-то время затаилась. Быть может тому причиной были слухи о прибытии в соседнее село охотников на нечисть.

Как-то утром я услышал, как в окно кинули маленький камешек. Он ударился о стекло, не разбив его, однако привлекая моё внимание. Я спустился на первый этаж и открыл двери. На пороге лежал конверт с написанном на нём моим именем. Это было письмо! Письмо для меня от Лизы. Моё перерождённое сердце учащённо забилось. В волнении я долго не мог прочесть послание.

— Разве у вампиров бьётся сердце? — скептическим тоном спросила Кристина. — Во всех фильмах вампиры- живые мертвецы. Плоть их мертва.

— Это не совсем так, — улыбнулся Вениамин такой наивности, — просто сердца наши замедляют свой ритм, но не останавливаются совсем. Они перерождаются вместе с телом. Только тело обретает способность быстро восстанавливаться, но если ранить вампира в сердце, он умрёт.

— Нужны серебряные пули? Осиновый кол? — припомнила Кристина древние легенды.

— Да. В этом вранья нет. Нужно серебро или осиновый кол. Простой пулей биение нашего сердца не остановить. Как бы там ни было, я надеялся, что жизнь мою прервут охотники. Но в то же время, как и любое существо, продолжающее свою жизнь, я боялся умереть окончательно. Набравшись храбрости, я вскрыл конверт. Лиза писала следующее: «Возлюбленный мой Вениамин! Душа моя нестерпимо страждет, осознавая постигшую тебя участь. Я убеждена, что в душе ты всё ещё человек, ведь ты спас меня и мою матушку. Нам необходимо объясниться. Я готова принять тебя любым, ведь истинная любовь не ведает границ».

— Письмо это меня немного приободрило. Я понимал, что нечего теперь и думать о бракосочетании. Не мог же я обречь девицу на жизнь с чудовищем. Но попрощаться было необходимо, и я устремился к имению, в котором проживала Лиза. Закат в тот вечер полыхал особенно ярко, так как на небе не было ни облачка и ничто не мешало умирающему солнцу изливать чудные краски на небосвод. С волнением приблизился я к дому своей невесты, теперь уже бывшей. После захода солнца я ещё около часа не решался войти. Когда же я поднялся по ступеням, то удивился, что дверь оказалась не заперта, а войдя, я не обнаружил слуг.

— Лиза! — позвал я. — Лиза! Я пришёл!

— Вениамин, — послышался милый голос откуда-то сбоку.

Я разглядел в тёмном, почему-то не освещённом, проёме коридора её. Она стояла бледная, смертельно напуганная. В прекрасных глазах блестели слёзы.

— Лиза! — с жаром выкрикнул я и приблизился к девушке. Но она отпрянула от меня, как от чумного.

— Тебе нечего бояться, — мягко сказал я, — не мыслимо, чтобы я причинил тебе вред. К тому же ты видишь меня в последний раз. Я уеду. Покину эти края. Буду скитаться по лесам, влача жалкое существование. Тебя же я освобождаю от уз, наложенных нашей помолвкой. Ты достойна семейного счастья. Я хочу лишь, чтобы ты помнила, что я любил тебя.

— Вениамин, — плача промолвила она, — мне жаль, но ты должен умереть.

— Что? — не понял я.

— Я вынуждена была так поступить…теперь ты чудовище, которое надлежит уничтожить. Прости…

Я в недоумении смотрел на неё. Неужели эта слабая девушка надеяться убить меня…Ветер вдохнул в помещение свежую струю воздуха, и только тут я почуял посторонние запахи. Внезапно из-за двери выскочили три человека. В ту же секунду раздался выстрел, и острая боль пронзила всё моё тело. Серебряная пуля прошла в сантиметре от моего сердца. Я рухнул на пол, сотрясаемый конвульсиями.

— Быстрее! — крикнул один из мужчин. — Добейте пего! Осиновый кол! Скорее!

Это были охотники. Лиза своим письмом заманила меня в ловушку. Но я не виню её. Что ещё ей оставалось делать? Хотя, если честно, душевные мои муки, вызванные таким предательством, в какой-то момент превзошли физические страдания. С человеческой точки зрения Лиза поступила верно. Нас надо уничтожать. Но всё же она предала… Ей пришлось сделать тяжкий выбор: предать человеческий род или предать меня. Она выбрала сторону людей. И она права.

— Но ведь ты спас ей жизнь, — возразила Кристина, — ей и её матери.