нас не будет взаимопонимания. Как, например, с Мустангом.

— Да, я это понимаю. Но по крайней мере скажи заранее — «я не согласна и сделаю по своему».

— Хорошо, Эрни, я тебя услышала.

— Надеюсь на это, — я кивнул и закурил. — Война с зулусами начнётся через три дня. До этого времени я бы хотел смотаться в Персию. Посмотреть на одно чудо света.

— Это Лейла тебя надоумила?

— Да. У персов есть чудо света, которое укрепляет тело и дух охотника. Называется Хаше Хейран. Испытание как-то связано с пустыней, но подробностей Лейла не знает.

— Тебе не кажется, что девчонка ведёт тебя в ловушку?

— Ну-у… Все в этой жизни возможно. Я сказал Лейле, что не выдам её Боудике для садистских развлечений. Думаю, это заложило начало моей дружбы с этой персидской девушкой.

— Дружить с подчиненными не надо.

— Ладно, не дружба, а просто некоторое укрепление отношений. Лейла хочет служить мне. Я вижу это в её взгляде и действиях.

— Она может обманывать тебя своим взглядом. Персидские девушки мстительны. Возможно она ещё сохраняет верность своему господину. Советую устроить ей пытку, чтобы узнать наверняка.

— Я никогда не любил пытки. Это крайняя мера на мой взгляд. Тем более пытать девушку… Да ещё и такую очаровательную…

— Так значит, она очаровала тебя своими персидскими глазками? Будь жёстче, Эрни.

— Я умею быть жёстким, но, по-моему, сейчас не тот случай. Давай вместе поговорим с Лейлой на тему Хаше Хейран. Нас двоих она не одурачит. Думаю, можно выпытать всё диалогом, а не насилием.

— Некоторые люди врут очень искусно. Эрни, если я заподозрю, что Лейла нас обманывает, ты применишь пытки?

— Не знаю, посмотрим… Но могу сказать, что очень бы не хотелось.

— Кажется, повторяется ситуация с Мустангом.

— Я отвечу так — есть методы, которыми мне нравится действовать и которыми не нравится. Грубо говоря, я не люблю реки крови, хоть иногда их устраиваю. Если передо мной возникает проблема, то иногда я решаю её не самым эффективным способом, а тем, который мне больше всего нравится.

— С таким отношением тебе будет сложно стать Королем Магов.

— А может это наоборот единственный способ? Король Магов должен делать так, как ему хочется, а не так, как наиболее эффективно. Это же король!

— Правды в этом вопросе я не знаю.

— Никто не знает. Кстати, теперь Вронский владеет японским как родным.

— Применили артефакт, который был у Мустанга?

— Да. Рин дала одного эксперта, и он признал артефакт полностью безопасным.

— Что ж, это прекрасная новость. Изучение японского шло у Ильи очень тяжело.

Я затушил сигарету.

— Бишамон, ты правильно сделала, убив Мустанга. Он бы действительно стал мстить.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Бишамон, — я подошёл вплотную к богине и посмотрел в глаза. — И все же, убедительно прошу, не действовать у меня за спиной.

Глава 26

— Господин, у границ клана китайцы стоят…

— Хаше Хейран. Расскажи об этом чуде света более подробно.

Лейла украдкой посмотрела на меня и Бишамон, затем опустила глаза. Это была её обычная манера поведения, но всё же я видел — Лейла поняла, что её проверяют на вшивость.

— Хаше Хейран чудо света в Персии. Это испытание пустыней. Иллюзия и реальность там связаны воедино. Человек, который захочет пройти Хаше Хейран, испытает жажду и голод. Холод ночной пустыни и жару дневной. Так говорят о Хаше Хейран. Как испытание проходит в действительности, я не знаю, но Мустанг прошёл его с лёгкостью. Во всяком случае он сказал, что это было легко.

— Магия в Хаше Хейран работает? — спросила Бишамон.

— Не знаю… Господин, вы хотите пройти испытание Хаше Хейран? — Лейла подняла на меня глаза. — Там можно застрять на несколько недель и даже месяцев. Большинство проходят испытание быстро, но бывают и исключения. Дел у вас много, так что… Посещение Хаше Хейран может доставить вам проблемы.

— Задержаться надолго внутри Хаше Хейран действительно не входит в мои планы. А кому принадлежит это чудо света?

— Оно национальное со свободным посещением. Даже охраны нет. Шах решил, что чудо света может посетить любой человек, а Хаше Хейран уже сам решит, достоин ли человек получить силу пустыни.

— Спасибо, Лейла. Можешь идти.

Девушка поклонилась мне и Бишамон. Разговор был коротким, но Лейла успела понервничать. Значит она отговаривает меня идти в Хаше Хейран?… Интересно-интересно…

— Ну что — твой вердикт? — спросил я у Бишамон, как только Лейла покинула кабинет.

— Она не врёт. И она действительно хочет служить тебе верой и правдой. Даже стала отговаривать от посещения сомнительного чуда света.

— Ага… Но, честно говоря, у меня чешутся руки посетить Хаше Хейран. Во мне бушует дикая жажда приключений!

— Тебя утомили военные советы с Цивасаки? Или всё дело в каждодневных тренировках с японской командой и после со мной?

— Нет, всё это меня не утомило. Это часть работы. Дело в том, что я голодный охотник на демонов и мне постоянно хочется чего-то нового.

— Эрни, скажи, а каким ты был в прошлой жизни?

Вопрос меня немного насторожил, хотя причины вроде и не было.

— Каким я был? Ты имеешь в виду характер?

— Да. Мне интересно понять причину, по которой ты попал в Иариэль. Ведь это произошло далеко не случайно. Наверное, дело в твоём характере. Ты постоянно жаждешь чего-то нового.

— Сказать по правде, перед смертью я находился в небольшом душевном упадке. Восемь лет я был государственным охотником на демонов, но постепенно моё ремесло потеряло смысл. Новые разломы закрывались за считанные дни, и большую часть времени я был не нужен. Это меня угнетало. Я пытался жить чем-то другим, но это не особо-то и выходило. Всегда тянуло к старой работе. Оказавшись тут, в Иариэли, я почувствовал себя нужным. Здесь моя жизнь куда интереснее!

— Подожди, но если тебе так хотелось быть охотником, то почему не покинул Нексу-39?

— Это называлось самоволкой. Все охотники контролировались государством — пойдешь исследовать иной мир без разрешения и будет плохо твоим родственникам. Убивать возможно не будут, но могут посадить в тюрьму или сделать что-то ещё гадкое. Тюрьмы в России версии Некса-39 страшное место. Я бы не хотел, чтобы мои братья туда попали.

— А почему ваше правительство не изучало демонические миры?

— Изучало первое время. Но когда появились охотники Третьего ранга, правительство поняло, что это слишком страшная сила, которую стоит ограничивать. Один приказ охотника — и президент мёртв, а при желании и вся власть страны. По этой причине были развиты анти-приказы. Превентивная мера для охраны правительства.

— В своём