Игорь сидел в ванне и лениво потягивал шампанское из высокого фужера. Виктория расположилась на низкой табуретке около него и аккуратно обсасывала косточку персика. Не забывая при этом бросать на Игоря загадочные взгляды из-под полуопущенных ресниц. Значение этих взглядов было ему более чем понятно.

Чувствуя, как желание постепенно вытесняет из его мозга все тревожные мысли, Игорь отставил в сторону бокал и, протянув руку, призывно шевельнул пальцами:

— Иди ко мне…

Не снимая тонкого халатика, Виктория шагнула к нему в ванну, расплескав воду на бетонный пол. Ткань сразу намокла, облепив гибкое тело и обрисовывая то, что прежде было сокрыто под одеждой.

Жадно вбирая все это глазами, Игорь провел дрожащими пальцами по напрягшимся соскам. Виктория выгнула спину и глухо застонала. Ее ненасытные руки принялись ласкать тело мужчины, доводя его до исступления.

Они смутно помнили, как Игорь подхватил ее на руки. Гонимые страстью, они оказались на намокших от их влажных тел простынях. Каждый поцелуй, каждое движение рук были исполнены таинства, язык которого был понятен только им двоим…

Часы на стене пробили полночь…

Внимательно вслушиваясь в дыхание Игоря, Виктория приподнялась на локте и обвела взглядом комнату. Все было на своих местах, как прежде. Все, кроме одного — пластиковую сумку со злополучными париками визитеры унесли с собой.

Виктория тихонько встала и еще раз пристально посмотрела на спящего мужчину. Свет ночника выхватывал его русые волосы, в беспорядке спутанные на затылке. Осторожно тронув их, она судорожно вздохнула и, взяв в охапку одежду из шкафа, вышла из комнаты.

Как только входная дверь за ней захлопнулась, Игорь перевернулся на спину и глухо застонал. Резко сев, он попытался восстановить дыхание. Но горечь, волнами поднимающаяся изнутри, сковала его огненным обручем, заставляя сердце неистово бухать в груди.

Игорь не помнил, сколько просидел вот так, глядя остановившимися глазами перед собой. В чувство его привел бой часов. Очнувшись, он протянул руку к телефону и, набрав номер, глухо обронил:

— Это я…

Женька задремала в глубоком кресле. Долгое время лишенная возможности пользоваться телевизором, она, ярая поклонница отечественного и зарубежного кинематографа, смотрела сейчас все подряд. И то ли фильм попался слишком скучный, то ли она не рассчитала своих сил, засидевшись допоздна, но ее неожиданно сморила дремота. Свернувшись клубочком, она укуталась в теплый халат, когда-то принадлежавший Антону, и сладко посапывала, забыв обо всем на свете.

Возвращение к реальности было неожиданным. Сначала Женьке почудилось, что щелкнул замок входной двери. Это показалось ей настолько невероятным, что она, немного заворочавшись в кресле и приняв более удобное положение, не открыла глаз. Лишь когда почти рядом с ней раздались чьи-то осторожные шаги, она встрепенулась. Часто заморгав глазами, девушка потянулась и, оглянувшись на звук, едва не завизжала от ужаса.

Чуть позади кресла, в котором она так уютно расположилась, стояла Виктория и с откровенной насмешкой смотрела на нее в упор.

— Ну здравствуй, сестренка! — злобно прошипела она и сделала шаг ей навстречу.

Только тут Женька заметила, что в руке страшная гостья сжимает огромный нож, лезвие которого мрачно мерцало в свете работающего телевизора.

— Что ты здесь делаешь?! — прошептала она побелевшими от страха губами. — Как ты вошла?!

— Через дверь, — пожала плечами Виктория и, склонившись над сжавшейся от ужаса девушкой, почти ласково попросила: — Ты посиди тихо, ладно?.. Прежде чем я убью тебя, мне хочется так много тебе сказать…

Понимая, что ей необходимо выиграть время, Женька часто закивала головой в знак согласия.

— Вот и умница, — тяжело вздохнула Виктория, опускаясь в другое кресло напротив. — К чему орать?.. Участь твоя предрешена…

— А… а почему?

— Будто ты не понимаешь? — хищно сощурилась женщина. — Не такая уж ты дурочка, как может показаться на первый взгляд. Ведь это ты во всем виновата… С тебя начались все мои неприятности…

— Я не понимаю! Объясни… пожалуйста!

Виктория мрачно ухмыльнулась и начала свою обвинительную речь. По мере того, как она говорила, ужас все сильнее сковывал сознание Женьки. Перед ее мысленным взором пронеслась вся жизнь этой женщины, искалеченная сущность которой все сильнее проглядывала в ее лихорадочно блуждающем взгляде.

Свою ненужность и заброшенность Виктория почувствовала еще в раннем детстве. Очередной развод ее матери закончился тем, что она осталась с отчимом. Как ему удалось вырвать согласие у маленькой девочки, исподлобья поглядывающей на окружающий ее мирок, до сих пор остается загадкой. Судебное разбирательство не было долгим. Мать подписала отказную, и Виктория осталась жить с чужим человеком, которого постепенно научилась называть папочкой.

И все бы ничего. Но по мере того как девочка подрастала, у папочки все сильнее возрастал интерес к ее прелестям. Кончилось все это тем, что однажды, заснув в своей девичьей постели, Виктория проснулась в ней уже женщиной. Все ее слезы и упреки так и остались никем не услышанными, а были умело сокрыты в стенах их небольшого домика на окраине.

Ее яркая внешность привлекала внимание многих сверстников, но ни одному из них она не отвечала взаимностью. Строго следуя наставлениям отчима, она не посещала спортивных секций, кружков художественной самодеятельности и школьных вечеров. Этот страшный человек, очень умело управлявший детской психикой, со временем превратил Викторию из очаровательной молоденькой девушки в порождение дьявола.

Трагедия разыгралась после выпускного бала, куда Виктория все же была допущена. Один из выпускников прошлых лет, приглашенный школьной администрацией, вызвался проводить девушку до дома. Она благосклонно приняла его приглашение, совершенно забыв о страшном монстре в обличии человека, который всю ночь прождал ее на скамеечке возле дома.

Одурманенная атмосферой праздника и ароматом летнего цветения, Виктория позволила сорвать со своих прелестных губ робкий поцелуй, совершенно не заботясь о том, что ее могут увидеть. Видел их лишь один человек. Этого оказалось достаточно… Через два дня он заманил юношу в лес под видом дружеской прогулки за грибами и, жестоко истязая, убил на глазах ошеломленной девушки.

Потрясение, вызванное этой изуверской сценой, буквально раздавило ее. Виктория пролежала в постели почти полгода. Все это время отчим неотступно был при ней, чем вызвал шквал одобрительных возгласов со стороны соседей. Никто при этом не поинтересовался — чем был вызван непонятный недуг девушки. Все сошлись на мнении, что это результат перенапряжения от сдачи выпускных экзаменов.

Виктория же, внешне безучастная ко всему и в неограниченном количестве поглощавшая все лекарства, которыми ее пичкал сердобольный отчим, замыслила побег. Сексуальные притязания «папочки» становились ей все более отвратительными. Как только она достаточно окрепла, Виктория побросала в сумку все необходимое и устремилась на вокзал.