Он блестел в лунном свете, словно таинственный город-призрак, завораживающий своими очертаниями призрачных башен. По мере того как протекали призрачные мгновения и призрачный космический ветер теребил призрачные мерцающие очертания, мой призрачный взор сконцентрировался на чисто призрачном восхищении и придал ему большую убедительность.

Придя к такому непоколебимому мыслезаключению, я почувствовал, как прошел сквозь призрачную ограду города. И как знак судьбы ощутил, что моя спутница бросает в меня один и тот же концепт: «Мы прибыли, Майкл».

Я висел, если можно так сказать, нет, не висел, а присутствовал, в срединной части пространства, в котором поместился город. В светящейся дымчатой темноте неясно вырисовывались призрачные контуры дворца. Примерно в сотне метрах от нас в неверном свете луны смутно белел входной портал.

– Храм Небес, – пояснила моя спутница. – Нас уже ждут. Они почувствовали прибытие искры.

Я не знал, что мне делать. Присутствовать в ожидании или двигаться к алтарю?

Она провела меня в Храм. Как это часто бывает в жизни, когда вы приходите в чей-то офис, вы всегда можете почувствовать обстановку, бытующую внутри. Точно так же я почувствовал эмоции восхищения и радости. Оглядевшись, я увидел нескольких существ, присутствующих рядом.

– Я принес вам искру, – сказал я.

Новый поток восхищения и радости. Двое существ, хранителей искры, возникли прямо перед моим призрачным носом.

– Это Эрак и Реко, – объяснила спутница, – это они спрятали искру на Земле.

– Приветствую вас, хранители искры, – бросил я свой концепт.

– Да хранит тебя искра, великий избранник, – получил я ответ.

Со всех сторон Храма ко мне стекались существа, направляющие в меня лучи восхищения. Эрак и Реко несли с собой ящик, и при этом происходило что-то еще. Ящик был наполнен ярким светом, а я не понимал концептов, которыми они переговаривались. Реко принялся открывать ящик, Эрак ему помогал. Мой луч внимания был направлен в их сторону. Он засветился, когда открыли ящик.

В речи существ то и дело мелькал концепт: «Мета этоно». Моя спутница прояснила мне его. Мета этоно – врата искры. От распирающего меня энтузиазма я чуть не улетел. Видимо, искра почувствовала дом. Эрак велел мне направить на исходящий свет от ящика мое внимание. Я сделал, так как он просил.

Мой луч внимания нагрелся и стал плотным, как броня.

Крохотные частицы голубого света потекли от меня через коммуникационный мост в ящик. В этот момент я ощущал такое воодушевление, какого свет не видывал.

И тут я увидел тот самый голубой огонек, который прыгнул мне в голову в Непале. Он занял свое место в ящике на светящейся подставке, сотканной из мерцающего света. Он лежал, сияя бирюзовой синевой. Мысль о расставании с ним вызвала во мне оттенок грусти, но нахлынувший поток воодушевления победил эмоцию горя. Не беда, подумал, я важнее сохранить вселенский порядок. Снова меня охватил благоговейный восторг, и снова я почувствовал частицы восхищения со стороны хранителей искры.

– Спасибо тебе, великий избранник!

– Да пребудет твоя сущность в вечной славе.

Пришла пора возвращаться домой: взять тело, имя которому Майкл Джон Луис, и заняться земными делами. Было ясно, что мой цикл во вселенском калейдоскопе событий завершен. Свидетельством этому служили концепты моей спутницы, появляющиеся в моем разуме с частой периодичностью.

До тех пор, пока я не оказался у себя в комнате, я был убежден, что мое путешествие по земным меркам продлится лет двести или того больше. Поскольку в призрачном городе хранителей искры время отсутствовало вообще, воображение рисовало мне печальную картину: на месте, где должен стоять мой домик, плещутся волны Атлантического океана, а тело мое, погребенное в пучине волн, уже давно поели крабы. Но, к счастью, Земля оказалась втянутой во вселенский временной цикл, и поэтому движение планет и мерцание светил не вызвало больших временных изменений в точке отправления. Но время все-таки прошло. Может, неделя, а может, меньше.

Тело сидело в замысловатой позе, в том месте, где я его оставил, – в мягком кресле, опершись на подлокотники. Одна сторона моего существа желала остаться в состоянии свободного полета, другая дождаться не могла, когда она вновь обретет тело Майкла Джона Луиса. Расскажи я об этом земному психологу, мне непременно поставили бы диагноз: шизофрения с прогрессирующим развитием раздвоения личности, сопровождающаяся засознательными муками Ид, которые влияют на Эго. Однако я не чувствовал себя на грани нервного истощения, наоборот, наполненный энтузиазмом, я завис под потолком, разглядывая комнату. Наверное, я бы так и висел здесь еще сотню лет, но зазвонивший телефон вернул меня в земную реальность. Твердо решив вернуться и жить, будучи Майклом Луисом, я нырнул в биополе, окружавшее тело со всех сторон.

– Привет, Майкл Джон Луис, – сказал я себе. – Ну что, ты снова на планете Земля!

Я очнулся и протер глаза кулаками. Странно, но я совсем не чувствовал ног. Кое-как поднялся с кресла. Ощущение, как после болезни, когда вы целую неделю лежите, не вставая. Руки и ноги затекли. Пришлось как следует размяться, чтобы привыкнуть к телу. Теперь, когда все встало на свои места, я мог спокойно поесть. Мой желудок решил, что бутерброды с ветчиной и сыром вполне пригодны для пищеварения, поэтому я съел сразу пять, запив их китайским травяным чаем.

Фух. Наконец-то я выбрался из власти Божьей, имеющей свое влияние на небесах. Считалось, что земные боги жили на горе Олимп, то есть намного восточнее Соединенных Штатов. Будем надеяться, что они не заметили, как я спустился с небес и осел не на их территории.

Укладывая в стенной шкаф помытую посуду, я обнаружил, что он оказался до предела заполнен деньгами. Целлофановые мешки, набитые долларами, так и посыпались на меня сверху. У меня оставалось сто семьдесят две тысячи долларов, восемнадцать тысяч евро в мелких купюрах, которые я обменял в Барселоне, и тридцать тысяч евро крупными купюрами. Целая куча денег, которыми можно было заполнить большой чемодан.

Долларовые пачки, уложенные мелкими купюрами, я распихал по карманам, остальную кучу я решил запихнуть обратно в целлофановые пакеты из супермаркета, замотал их скотчем и уложил обратно в стенной шкаф.

Приняв душ, я облачился в свежую одежду – в футболку, спортивный костюм и кроссовки. На голову набросил кепку, а в рот положил пластинку жвачки. Осмотревшись, я поспешил покинуть дом.

Таксист довез меня до центра. Но в моих планах не стояло шататься по городу с целью воскресной прогулки, поэтому я сразу взялся за дело. Перед поездкой в Нью-Йорк мне следовало бы сменить свой спортивный костюм на более или менее приличную одежду. Это помогло бы мне произвести должное впечатление.