Было уже за полночь, когда я, разместившись в просторном президентском номере, провел анализ ситуации. С каким удовольствием я собрал бы всех сильных мира сего за одним круглым столом и деловито пояснил: вы, господа, живете совсем не в духе времени. Вы думаете о власти и достатке и ведете себя, как захолустные растяпы, кусая друг друга ради жирного куска. Тогда как миру нужна новая игра. Вы не задаете тон и ритм, и вы проиграете. Так позвольте теперь убедить вас лишь в одном. Планете стоит уже давно поменять свои социально-этнологические и тем более технологические стереотипы. Я с удовольствием заполню пробелы в вашем представлении о законах Вселенной, которым вы все равно подчиняетесь, желая того или нет. В голове моей уже рождался план, как завтра я предстану перед президентом и предложу свои услуги инструктора культурно-просветительской работы в области рационального использования частей Вселенной, но в этот момент я вдруг ощутил чье-то присутствие. Такое у меня уже было. Я чувствовал, что за мной наблюдает кто-то. Но кто? Неужели судьба вновь решила дунуть в меня своим ветром перемен? Дело в том, что в этот момент я уже знал совершено определенно – это существо внеземного происхождения, и оно желает говорить со мной. Я сбросил с себя одежду и влез в большую круглую кровать. После всех тех событий, произошедших со мной за последние сутки, мне следовало хорошо отоспаться. Я не хотел думать о завтрашнем дне. Когда я засыпал, будущее казалось мне наполненным таинственной неизвестностью. Это было то будущее, в котором судьба деловито играла в кости оставшимися у нее авантюрами.

Ладно, сказал я себе. Как говорится, утро вечера мудренее.

Уставший, я поудобнее улегся на мягкой подушке, завернулся в черное шелковое одеяло со сложным золотым узором и затих, погрузившись в глубокий сон.

Возможно, я не совсем еще оправился от последствий собственной популярности, а может быть, непрекращающаяся, растущая известность сказалась на координации моих способностей, но я с превеликой осторожностью и чрезвычайной осмотрительностью добрался до моего маленького домика, откуда недавно меня увез президентский эскорт. Опасаясь излишней шумихи в прессе, я не стал использовать пространственное перемещение, а просто пришел туда пешком, рассматривая издалека, нет ли здесь микроавтобусов, под завязку наполненных представителями средств массовой информации. На улице возле домика было спокойно, как никогда.

Постоянно озираясь по сторонам, словно нашкодивший мальчуган, я воткнул ключ в замочную скважину и дважды повернул его против часовой стрелки. Замок щелкнул, и дверь открылась.

Она сидела перед телевизором у окна, плотно занавешенного шторой, щелкая каналами с пульта. На одном из них телеведущий лихорадочно вещал:

«Серебряная Молния захватывает Белый дом. Впервые с 1791 года…»

– Привет, Майкл, – сказала она, даже не обернувшись в мою сторону. Продолжая глядеть в экран телевизора, сидя в мягком кресле, она внушала в меня некую таинственность. – Я вижу, ты пользуешься большой популярностью на этой планете.

Это была женщина лет тридцати, одетая в шелковую пижаму золотисто-коричневого цвета. Ее одежда, пошитая по самой последней моде, переливалась в свете косых солнечных лучей, а волосы цвета воронова крыла были заплетены в косу и уложены на голове короной.

– Привет, красивая, – бросил я прямо с порога. – Что может делать такая милая леди в лачуге одинокого мужчины?

Она небрежно переключала каналы, разглядывая меняющиеся на экране картинки. Естественно, там везде крутили ролик, как я под всеобщее ликование ревущей толпы, в сопровождении четырех охранников поднимаюсь по лестнице в Белый дом.

Если хотите знать мое мнение, то я принял ее за журналистку, охотившуюся за очередным порционом сенсаций. Как вы знаете, по условиям земного уклада считается, что красивой женщине всегда проще договориться с одиноким мужчиной и получить от него то, что нужно, предоставив взамен свою любовь и ласку. Здесь следует заметить, что такая уже сама по себе более чем дурацкая технология добычи нужной информации практикуется только на планете Земля и повсеместно отвергается на других цивилизованных планетах нашей Вселенной.

Я стоял у порога и властно посматривал на это прелестное создание. Она выглядела слишком уж спокойно. Если бы она знала, что у меня припасено для ее коварного криводушия, то вмиг сбежала бы отсюда, как ошпаренная. Я стоял и думал, как мне поступить? Вести себя, как подобает учтивому хозяину или быть холодным, как лед? А может, стоит поиграть с ней? Ведь она наверняка считает, что дело уже в шляпе. Глупенькая девица. Для начала я попробовал заглянуть ей в голову. У меня не вышло. Это что еще такое? Я не мог видеть картинок в ее разуме. Не может такого быть! Любой уважающий себя хомо сапиенс мыслит картинками, но в данном случае передо мной предстало нечто, не имеющее энергии, массы, длины волны и положения в пространстве. Я попробовал остановить время, чтобы получше рассмотреть собеседницу. Ничего не произошло! Пространственное перемещение тоже не работало! В присутствии этой дамы я был бессилен, как младенец! Я вновь попробовал заглянуть в ее голову. Там не было ничего, даже пустоты.

– В состоянии знания, Майкл, нет необходимости в картинках, – вежливо сказала она. – Они лишь создают энергетический барьер для восприятий, – и тут она наконец-то повернулась ко мне лицом.

– Боже милостивый! – я инстинктивно попятился назад.

Ее взгляд! Он был не человеческий! В глазном яблоке я не увидел ни зрачков, ни белого бельма. Это были нечеловеческие глаза яркого иссиня-бирюзового цвета. Точно такого же оттенка, как у искры, когда я впервые увидел ее в Катманду.

Она оглядела меня, а потом приподнялась с кресла и направилась мне навстречу. Она была того же роста, что и я, никак не меньше.

– Значит, это тебя выбрала искра? – сказала она с ласковой улыбкой. – Не смущайся. В этой Вселенной ничего никогда не происходит случайно. Все и везде имеет свою закономерность.

Ее голос звучал деликатно, чувствовалось, что этот разговор был желанным для нее.

– Закономерность? – повторил я ее слова. – Знаете, меня каждый день гложет чувство вины. Не так-то просто взять на себя ответственность за гибель целой нации русских.

– Мы не будем оплакивать Россию, Майкл. Когда она исчезла с планеты, вместе с ней пропала угроза термоядерной войны. Она должна была умереть.

– Я думал, что с помощью искры я смогу помочь человечеству, но я бы никогда не подумал, что стану причиной гибели миллионов.

Она посмотрела на меня с неким сочувствием:

– Человечеству не нужна искра, Майкл. Ему нужно знание. Без знания ему не выжить.

– Но они слишком заняты и не готовы его получать, – сказал я. – Подавляющее большинство жителей Земли настолько погружены в систему деятельности своего окружения, что совершенно уверены, будто система осуществляет за ними контроль. Они даже не подозревают, что все исходит именно от их индивидуальности. Кого ни спроси, всем не хватает времени и денег, чтобы понять суть происходящего. Как-то я попытался объяснить своему другу Стиву, каким образом взаимосвязаны части физической вселенной, но его интерес к этому был настолько узок, что и говорить не стоит. Президенту я не осмелился доверить эту информацию, поскольку он бы счел необходимым сделать из этого тайну для остальных людей и держать ее за семью замками. Как видите, они не готовы использовать это знание правильно.