Экономические успехи НЭПа неоспоримы. Среднегодовой темп прироста национального дохода за период 1921–1928 годов составил 18 %. Национальный доход на душу населения к 1928 году вырос, в сравнении с 1913-м, на 10 %.

Существенные изменения произошли в быте населения России.

Ухудшились бытовые условия высших слоев общества. До революции члены бывшей элиты занимали лучшие квартиры, потребляли качественные продукты питания, пользовались достижениями образования и здравоохранения. Теперь был введён строго классовый принцип распределения материальных и духовных ценностей, и представители высших слоев лишились своих привилегий.

В то же время Советская власть поддерживала нужных ей представителей старой интеллигенции через систему пайков, комиссию по улучшению быта ученых и т. п.; создавалась политическая элита, — партийная и государственная номенклатура, имевшая свою систему привилегий.

В годы НЭПа возникла и новая экономическая элита — слои, которые жили зажиточно. Это так называемые нэпманы или новая буржуазия, уклад жизни которых определялся толщиной их кошелька.

Серьёзно изменился уклад жизни рабочего класса. От Советской власти он получил права на бесплатное образование и медицинское обслуживание, государство обеспечивало ему социальное страхование и пенсионное содержание, через рабфаки поддерживало его стремление к получению высшего образования. Однако слабое развитие промышленного производства в годы НЭПа, массовая безработица отражались прежде всего на рабочих, чей уровень жизни напрямую зависел от размеров заработной платы.

Шла культурная революция, прежде всего с целью воспитания у людей новой коммунистической морали (человек человеку друг). Были приняты важные меры по ликвидации неграмотности взрослого населения, созданию материальной базы народного образования, формированию сети культурно-просветительных учреждений. Однако в условиях отсутствия достаточных материальных средств решение этих проблем шло не так быстро, как рассчитывало руководство.

Быт крестьянства в 1920-х изменился незначительно. Патриархальные отношения в семье, общий труд в поле от зари до зари, желание приумножить своё достояние — таков был уклад. Крестьянство в основной своей массе стало более зажиточным, у него развивалось чувство хозяина. Маломощные крестьяне объединялись в коммуны и колхозы, налаживали коллективный труд.

Крестьянство очень волновало положение церкви в Советском государстве, ибо с религией оно связывало своё существование. А политика Советского государства в отношении церкви в эти годы не была постоянной. В начале 1920-х на церковь обрушились репрессии, были изъяты церковные Ценности под предлогом необходимости борьбы с голодом. Государство вело активную антирелигиозную пропаганду, создало разветвлённую сеть обществ и периодических изданий антирелигиозного толка, внедряло в быт социалистические праздники в противовес религиозным. В результате такой политики в православной церкви произошёл раскол, группа священников образовала «живую церковь», отменила патриаршество и выступила за обновление церкви. При митрополите Сергии церковь активно начала сотрудничать с Советской властью. Государство поощряло появление новых явлений в жизни церкви, направляя репрессии против сторонников сохранения старых порядков в церкви.

При НЭПе оживилась «буржуазная идеология», выразителем которой стало «сменовеховское» движение. В борьбе с ним правительство применяло жёсткие меры, создавая органы цензуры — Главлит и Главрепетком, а также высылая инакомыслящих за пределы страны. В то же время допускались научные и творческие дискуссии, сосуществовали такие различные направления в искусстве, как Пролеткульт, объединения авангардистов, футуристов, «Серапионовых братьев», имажинистов, конструктивистов, «Левого фронта».

В экономическом плане к концу 1920-х были решены основные задачи, которые возлагались на НЭП. Было восстановлено разрушенное войнами хозяйство, стабилизировалась социальная и демографическая ситуация, сложилась и укрепилась система государственных органов и учреждений, правопорядок. Были мобилизованы значительные средства для индустриализации. Вместе с тем выявились и стали быстро нарастать новые противоречия, которые уже в 1928–1929 годах воспринимались руководством государства и партии как угрожающие.

Внутри страны возникло нестабильное равновесие, быстро сдвигавшееся к острому противостоянию в отношениях между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством. Поправив свои дела в условиях НЭПа, получив землю и стабильный правопорядок, село оказалось в большой степени самодостаточным и не имело внутренних стимулов для интенсивного развития. Производство зерновых остановилось примерно на довоенном уровне: 1913 — 76,5 миллиона тонн; 1925 — 72,5; 1926 — 76,8; 1927 — 72,3; 1928 — 73,3; 1929 — 71,7. Освобождённое от арендных платежей и выкупа земли село снизило товарность и возможности экспорта хлеба, главного тогда у России источника средств для развития. В 1926 году при таком же как в 1913 году урожае экспорт зерна был в 4,5 раз меньше — а это был самый высокий за годы НЭПа показатель!

Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с создания базовых отраслей тяжёлой промышленности, не могла обеспечить рынок нужными для села товарами. Снабжение города через нормальный товарообмен нарушилось, а продналог в натуре был в 1924 году заменён на денежный. Возник порочный круг: для восстановления баланса нужно было ускорить индустриализацию, а для этого требовалось увеличить приток из села продовольствия, продуктов экспорта и рабочей силы, а для этого было нужно увеличить производство хлеба, повысить его товарность, создать на селе потребность в продукции тяжёлой промышленности (машинах), а для этого —…ускорить индустриализацию.

Разорвать этот порочный круг можно было только посредством радикальной модернизации сельского хозяйства, для чего, теоретически, было три пути. Один — новый вариант «столыпинской реформы» — поддержка набирающего силу кулака, перераспределение в его пользу ресурсов основной массы хозяйств середняков, расслоение села на крупных фермеров и пролетариат. Этот путь уже был пройден и показал свою бесперспективность. Второй — постепенное развитие трудовых единоличных крестьянских хозяйств с их кооперацией в «естественном» темпе, но он по всем расчётам оказывался слишком медленным. Третий путь — ликвидация очагов капиталистического хозяйства (кулаков) и образование крупных механизированных коллективных хозяйств.

Другим кардинальным вопросом был выбор способа индустриализации. Дискуссия об этом протекала трудно, долго. Не имея, в отличие от России начала века, иностранных кредитов как важного источника средств, СССР мог вести индустриализацию лишь за счёт внутренних ресурсов. Влиятельная группа (член Политбюро Н.И. Бухарин, председатель Совнаркома А.И. Рыков и председатель ВЦСПС М.П. Томский) отстаивали «щадящий» вариант постепенного накопления через продолжение НЭПа. И.В. Сталин предлагал форсированный вариант.

Мы уже упоминали, что в годы перестройки было проведено моделирование варианта Бухарина современными методами, и расчёты показали, что при продолжении НЭПа рост основных производственных фондов был бы в интервале 1–2 % в год. При таком «щадящем» варианте наша экономика нарастающими темпами отставала бы не только от Запада, но и от роста населения СССР (2 % в год)! Тем самым было бы предопределено поражение при первом же военном конфликте. Но становился возможным и внутренний социальный взрыв из-за нарастающего обеднения населения. Поэтому прав был Сталин, и его правоту подтвердила победа в войне 1941–1945 годов.