И теперь, приехав в Вухлу, переоделась и уселась на диван разглядывать свое сокровище.

–Что хочешь с ними делать? Изготовить украшение или оставишь так, в виде вставок?– поинтересовался Байкул.

–Украшение. Но какое еще не решила,– и, пододвинувшись к нему, Валя спросила:– Можно будет сделать у твоего ювелира? Сам знаешь, что идти к абы кому опасно…

–Конечно. Не вопрос,– кивнул Тимур и погладил ее по колену.

Оба знали: ювелир не вправе был работать с драгоценными камнями первого порядка, если владелец их незаконно приобрел и не имел на них сертификата. То есть обратись Валя к первому попавшемуся ювелиру, она бы рисковала, что тот подменит камни или заявит на нее в полицию. Поэтому ей нужен был подпольный, но надежный мастер. Такой, кто сделает все качественно, без обмана и при этом не задавая лишних вопросов – в общем, человек Байкула.

–Спасибо!– расплылась она в улыбке.– А ты не хочешь сделать что-нибудь себе? Какой-нибудь шикарный перстень.

–С изумрудом?

–Необязательно. С любым уральским самоцветом. Через тебя проходит столько всякого добра…

Тимур задумался.

–Да знаешь, здесь-то зелень в основном. Ну, не считая аметистов с Ватихи. Если бы я и хотел какой-то перстень, то с природным рубином в четыре-пять карат. Это охренеть как дорого, но только он меня и манит, сам не знаю почему… Жаль, на Урале нет своего месторождения. С удовольствием бы покопался там.

–Как нет? На Полярном Урале есть месторождение Макар-Рузь,– возразила Валя.– Месторождение, конечно, громко сказано, скорее, проявление. Небольшой участок, и разрабатывать его экономически невыгодно. Рубины мелкие, а те, что покрупнее, непрозрачные и трещиноватые, короче, неювелирного качества. Но тем не менее свои рубины есть.

–Ого, мне надо туда! Спасибо, что сказала. Запомню это место.

–Да не за что. Если так любишь красные камни, то присмотрись к шпинели. Она доступнее по цене. Ее с древности путали с рубином. Она есть в короне Екатерины Второй, хотя считалось, что это рубин. В то время не было приборов, а на глаз два самоцвета фиг различишь.

–Знаю, но хочу рубин,– сказал Тимур упрямо.– Может, когда-нибудь разбогатею, и он у меня появится.

–Желаю, чтобы твоя мечта исполнилась! Природный рубин без следов облагораживания – большая редкость и отличная инвестиция. Такой с каждым годом только растет в цене… Кстати, а как ты вообще относишься к инвестициям в драгоценные камни?– спросила Валя. До того ей интересна была тема самоцветов, что говорить о них она могла часами.

–Ты имеешь в виду, купить камень, спрятать в сейф и ждать, пока он вырастет в цене, чтобы его перепродать и навариться?

–Ну да, к примеру.

–Может быть, и выгодно, но не в России,– нахмурился Тимур.– У нас это не развито. Населению не до того. Купить-то камень купишь, но продавать потом будешь годами. И это при условии, что он у тебя сертифицирован. То есть ты купила не у хитников по дешману, а у официального добытчика по рыночной цене. А иначе, не продашь легально. Так смысл? Изначально переплатить в надежде на будущую выгоду – не глупо ли?– усмехнулся он.– Я считаю, что покупать камни нужно для себя. Чтобы носить и радоваться, но тогда правильнее сказать не «инвестиция», а «удачное вложение денег», как у тебя с твоими шуриками. Ты же не собираешься их перепродавать?

–Не-е-е-ет, что ты?– протянула Валя.– Я сделаю украшение, буду его носить, а в старости передам детям, внукам. Будут вспоминать меня добрым словом, мол, баб Валя знала толк в камнях и оставила наследство, сейчас такие попробуй укупи!..

–Аминь,– закончил за нее Тимур и рассмеялся.

Гордеева хлопнула его по плечу.

Следом они заговорили о планах на завтра. Максим приехал с вахты и позвал всех в баньку и на шашлыки. Остальные четверо друзей, с которыми они встречали Новый год,– Славик, Таня, Равиль и Катя – тоже обещали вырваться в выходные. Валя забеспокоилась, не привезут ли те какую гадость, но Тимур ее заверил: вэтот раз без наркоты.

Суббота обещала быть насыщенной, и, разморенные усталостью, они легли пораньше спать.

* * *

Так и пролетел февраль. Офис сменялся вухлинской квартирой, будни в мегаполисе – выходными в городке. Валя успела привыкнуть и к специфике работы, к микроскопу, и к проживанию с хозяйкой, к счастью, не доставлявшей никаких хлопот.

Единственное, что по-прежнему ей тяжело давалось,– это понедельники. Она еле вставала в начале пятого утра, к пяти Тимур отвозил ее на ж.-д. вокзал, в восемь она прибывала в Екатеринбург и на всех парах неслась в свой офис. Нормально выспаться не удавалось, а ей надо было целый день смотреть шлихи. И все бы ничего, если бы не приходилось сильно напрягать глаза. Они быстрее утомлялись, но норму в восемь проб никто не отменял.

Зато вечером, выходя из офиса, Гордеева испытывала непередаваемое облегчение. Самый тяжелый день недели пережит! Остальные будут легче. Не успеет оглянуться, как наступит пятница, и тогда домой, к Тимуру…

Городская жизнь ей нравилась. Поначалу даже поездки в метро и кофе навынос доставляли ей радость; казалось бы, обыденные вещи, но для той же Вухлы недоступные.

В Екатеринбурге Валя еще отчетливее поняла, какая же Вухла дыра. Если бы не Тимур, она бы не наведывалась туда так часто. Наоборот, мечтала о том, чтобы со временем он перебрался в город, и они вместе наслаждались всеми благами цивилизации. Но на эту тему с ним еще не говорила, так как сама не знала, куда ее определят весной.

Гуляя по уральской столице, она посмеивалась над тем, как цеплялась за карьер и боялась переезда в офис. Дурочка! Главный страх не оправдался: на отношения с Тимуром это никак не повлияло. Ему какая разница, где она торчит неделю; главное, в пятницу после работы мчит к нему. Он даже поддержал ее: какой, мол, кайф тебе морозить попу? Сиди в тепле.

И если раньше ей не хотелось покидать карьер еще и потому, что там не нужно было тратить деньги, и вся зарплата оставалась почти нетронутой, то сейчас Валя смотрела на это по-другому.

За работу в полевых условиях в тайге, где всё настолько тоскливо, что вечерами хоть выходи во двор и вой на Луну, она получала тридцать тысяч в месяц. А за работу в современном офисе в самом центре Екатеринбурга, где жизнь бьет ключом, она получает… те же тридцать тысяч в месяц.

Закономерно возникал вопрос: какой смысл сидеть в тайге, если за те же деньги можно сидеть в офисе? Если ее труд оценивался одинаково, то становилось очевидно, какой из двух вариантов лучше.

То же самое ей говорил и Михаил Андреевич.

Он писал отчет в соседнем кабинете, но пару раз в неделю выбирался на участок. Когда встречалось что-то с подозрением на жилу, нужно было его авторитетное решение, что делать дальше. Он наставлял Димона, который обращался к нему в спорных ситуациях, и сам присутствовал при разработке жилы.

Проверяющий, Сергей Михайлович, все время оставался там, но не контролировал работу. Мент на пенсии следил за тем, чтобы камни не растаскивали по карманам, но геология была не его профилем.