– Женя? – прохрипела она, потирая горло, – ты откуда? Крики услышала?

– Ну, слух у меня, конечно, хороший, но не как у летучей мыши, – усмехнулась я.

– Девочки позвали на помощь?

– Света, кто бы тебя смог здесь услышать? Поднимайся, сама выберешься на воздух, или как? Давай, обопрись на меня.

– Все тело болит, – пожаловалась женщина.

– После драки всегда так. Погоди, завтра будет еще хуже, – «утешила» я.

– Постой, так ты все время была здесь?

– Да, – не стала разводить дипломатию, – это я устроила засаду на Толика. А клада тут и в помине не было.

– А что же тогда пищало? – растерянно пробормотала женщина.

– Гантели! – радостно заверила я. – Они в вашем гараже валялись.

– И ты все это специально сделала?

– Анатолий хорошо замел следы, как его искать, я не представляла, но понимала, что этот человек очень опасен. Поэтому устроила провокацию, организовала определенную утечку информации. «Привела» его в погреб, а сама в это время ждала в засаде.

– Что ж ты тогда на помощь не торопилась? – зло дернула щекой Светлана. – По договору девочек я тоже твоя подопечная. А гад этот меня чуть не угробил, между прочим!

– Ты должна понимать, что находишься в очень зыбком положении. И твой статус может легко поменяться. Например, из родственницы подопечных можно легко превратиться в соучастницу нескольких преступлений.

– Ты же слышала наш разговор с Толиком! Он подтвердил, что я ничего не знала!

– Но ты собиралась ограбить собственных племянниц и дочерей!

– Это был порыв такой! Бес попутал!

– Как желаешь, можешь валить вину хоть на серого волка, – спокойно возразила я.

– Значит, я тебе всю задумку чуть не испортила?

– Наоборот, замечательно вышло все. Теперь я знаю истинные порывы окружающих и имею неоспоримые доказательства вины Анатолия Лысенко.

– Что же мне делать теперь? – Светлана правильно поняла мой намек на «истинные порывы» и еще больше сникла.

Я пожала плечами.

– Хочешь, иди в дом, приведи себя в порядок. Хочешь, в комнату, попробуй помолиться, чтобы случилось чудо и дочери с племянницами тебя простили.

Потом я закрыла люк погреба, защелкнула дужку навесного замка, положила ключ в карман. На всякий случай проверила территорию, памятуя, что Лысенко мог прийти не один, а с подельником. Позвонила в полицию, вызвала обычный наряд и после недолгих колебаний набрала номер старшего лейтенанта Ильи Никоненко.

Ведь полицейские, которые приедут в наряде, могут увезти подозреваемого в отделение, составить протокол и, может быть, принять от потерпевших заявление. А мне необходимо лично присутствовать на допросах и контролировать весь процесс.

Старший лейтенант долго бурчал, что ненормированный рабочий день должен быть только у тех его коллег, которым за это щедро платят. И частные детективы мало того, что постоянно суют нос в уголовные дела, учат заслуженных офицеров работать, так еще и поспать не дают. Потому что нет от них покоя ни днем ни ночью. И что когда я давеча появилась в его кабинете, он сразу понял, что «малой кровью» никак не отделается. И что стоит ждать от меня еще неприятностей.

Я спокойно выслушала гневный монолог Ильи. Потом заявила, что ему нужно срочно просыпаться, ехать по указанному адресу, а также направить туда следственную бригаду. И если старлей будет паинькой, обещала, что «подарю» ему готовое уголовное дело, со свидетельскими показаниями пострадавших, справками из госучреждений, а главное, обвиняемым и его собственными признаниями, зафиксированными на диктофон.

Потом я разбудила подопечных, очень коротко рассказала о событиях последних часов. Поздравила с поимкой человека, который устраивал на них покушения, и пояснила, что сейчас приедет следственная группа, чтобы собрать улики, записать показания и увезти задержанного.

* * *

Как водится в таких случаях, оперативники и криминалисты провозились практически до утра. В указанных мною местах специалисты собрали и приобщили к делу следящие устройства, которые купил и спрятал в помещении Лысенко. Облонские дали показания о взрыве в их доме. Валерия написала заявление о порче тормозов в машине. Я дала Илье адрес независимой лаборатории, где проводились исследования тормозной системы, чтобы старший лейтенант мог приобщить их к делу. Оперативники опросили Светлану и зафиксировали ее показания. На шее женщины обнаружились гематомы и царапины. Ее обследовали медики. Криминалисты исследовали погреб, черенок лопаты, а также взяли мазки из-под ногтей задержанного.

Усадьба Облонских сильно походила на декорации к послевоенному фильму. Кругом царят разгром и запустение. У ворот припарковано несколько потрепанных автомобилей. Вокруг деловито снуют бледные после бессонной ночи люди в форме. Испуганные девушки с синяками от недосыпания вокруг глаз разносят всем кружки с горячим кофе и подносы с сооруженными наспех бутербродами.

Мы со старшим лейтенантом, взяв по кружке кофе, устроились у большого окна в прихожей. Отсюда просматривался почти весь двор. Я торопливо посвятила собеседника во все подробности этого дела и некоторое время задумчиво смотрела в окно, потом повернулась к Илье.

– Диктофон твои спецы забрали.

– Они продублируют запись и вернут.

– Хорошо. У нас есть доказательства практически по всем эпизодам, кроме вторжения на территорию усадьбы и попытки кражи сумочки.

– Надавим на этого деятеля во время допроса, думаю, заполним все пробелы, – спокойно заверил Илья.

– Я бы хотела участвовать.

– Само собой, это ведь твое дело.

– А где Лысенко сейчас?

– У него взяли мазки из-под ногтей, оказали медицинскую помощь и пристегнули в патрульной машине. Не переживай, один из полицейских находится рядом. Слушай, Женька, а чем ты мужика так огрела? Кирпичом, что ли?

– За кого ты меня принимаешь? – изобразила я шутливое возмущение. – Рукояткой револьвера! Разрешение на ношение, кстати, имеется!

– Знаешь, ты ему голову здорово расшибла.

– Обязательно зафиксируйте это в протоколах. Лысенко душил женщину, что мне еще оставалось?

– Жень, не кипятись. Все в порядке, я просто уточнил. И в протоколах наши опера все зафиксируют. Это необходимо, чтобы обвиняемый, пообщавшись с адвокатом, не вздумал предъявлять полиции «побои при задержании».

– Ага.

– А то бывают такие деятели, целую линию защиты выстраивают на «превышении полномочий».

– Бывает.

Мы еще немного помолчали.

– Слушай, Илья, беспокойно мне что-то. Давай его скорее допросим?!!

– Можно, правда, я еще немного подержать хотел. Чтобы гарантированно дозрел клиент.