и без отдыха переход к отжиманию в вертикальном положении; дальше дыхательная гимнастика и активные круговые движения головой и потом руками для улучшения циркуляции крови.

К приезду следователя я чувствовала себя вполне бодрой, а Максима поездка на такси к Миле с поручением выдать ему пару комплектов моей одежды и сумку с париками разбудили окончательно. Появление парня удивило меня не меньше, потому что в гараж он зашел на обеих ногах. Парень рассказал, что вчера вечером от досады на неудавшуюся операцию он решил самостоятельно снять гипс. Он с хохотом поделился, как бился весь вечер со своим «каменным носком»:

— Нож об него сломался, ножницами разодрал пару сантиметров, и дальше никак. Хотел разбить молотком этот корсет, но потом думаю, переборщу — и вот тебе новый перелом. Думал-думал и сообразил, налил в ванну воды, ногу опустил и сидел, пока не размокло. А потом уже легче пошло. Только дома у меня теперь как будто мумию ловили, все в бинтах и кусках гипса.

Мы перешептывались в гараже, то и дело замолкая — не идет ли похититель. Я спустилась в подполье и вытащила куклу и диктофон, чтобы Скворцов мог осмотреть все поподробнее. А на замок, открытый с помощью засохших овощей, он покрутил головой в восторге:

— Ну ты даешь, Джеймс Бонд. Страшно представить, что будет, если тебе в руки палку дать.

План у нас был такой: Максим переодевается в мою одежду, натягивает парик из длинных темных волос и дальше дежурит внутри гаража в ожидании похитителей, ну или на худой конец курьера за деньгами.

Чтобы не сидеть бедному Скворцову весь день в гараже, я пообещала позвонить Полякову и попросить на смену человека из его охраны.

На улице раздались звуки, и мы затихли, нам не было видно ничего, но через стенку гаража было слышно, как женский голос с хрипотцой давал указания:

— Давай тащи, да волоки ты аккуратнее, следы же останутся, как будем потом людям в глаза смотреть. Вот ты зверюга, хорошо, что со мной пошел. А то я сама б его не дотащила, вон тяжелый какой. Да аккуратнее, чертяка! Денег за него сколько отвалено, целеньким надо доставить.

Мы переглянулись и почти перестали дышать, неужели это долгожданные преступники несут мальчика, видимо, усыпили его, чтобы не закричал. Между тем голоса становились все ближе, рядом с дверью протащили что-то тяжелое, прошла грузными медленными шагами женщина и раздался звук вставляемого ключа. Я отодвинула Скворцова в сторону, с пистолетом в руках замерла за дверью. Но скрип отворяемой двери раздался по соседству через стенку. Решив действовать, я выбила дверь ударом ноги и вылетела на улицу, крутанулась через спину и встала на позицию для выстрела — на прицеле соседний гараж.

Из железной конструкции высунулась голова старушки:

— Это кто тут хулиганит?

— Мальчик, где мальчик? — выкрикнула я, не опуская прицел. — Руки вверх, все выходим наружу.

Из нашего гаража показалась рыжая голова Скворцова, он миролюбиво кивнул и спросил:

— Бабка, ты чего тут тащила?

— Конфеты, в городе ж конфеты разобрали за два дня, а у меня три внука, угощать же надо, без гостинцев как. Вот набрала мешок. — Женщина похлопала по холщовому мешку у двери в гараж. — Принесла припрятать, подальше от завидущих глаз.

— А с кем болтала?

— Так с Чернышом, сыночек мой, помог дотащить. Сама бы не справилась, а он вцепился и прет, и прет, зверюга!

В дверях показалась лохматая голова огромного черного пса, он деловито обнюхал мешок и, вцепившись зубами, затащил его внутрь гаража.

Максим, слегка прихрамывая, вышел на улицу и заглянул в дверь соседнего гаража:

— А что у тебя тут еще водится, кроме конфет?

Старуха махнула рукой:

— Да с позапрошлого года не бывала тут, дед как помер, так и не хожу. Инструменты его да бутылок склад — вот все его богатство.

Следователь внимательно осмотрел внутри все полки и темные углы и вышел в разочаровании. Пес проводил его умным взглядом.

Мы вернулись обратно и занялись превращением парня в телохранительницу. Максим со вздохом натянул мой длинный плащ и нахлобучил парик, да уж, принять его за Евгению Охотникову будет очень сложно. Но Скворцов был полон энтузиазма после долгого затворничества из-за перелома, он притащил плед и одеяло, чтобы соорудить себе мягкое удобное лежбище для долгих часов ожидания.

Покидала я гараж со спокойным сердцем, следователь в женском плаще и парике — это как раз то, что необходимо преступнику.

Пес Черныш вышел из гаража помахать мне хвостом на прощание.

На парковке, как только я вышла, подлетел пухлый мужчина в черном плаще и шляпе — в этом франте я с трудом признала Игоря Павловича. Личный врач тетушки сегодня не светился счастьем, в глазах у него застыло отчаяние, а рот кривился печальной скобкой:

— Евгения, доброе утро. Умоляю вас, выслушайте меня! Я полон чувств к Людмиле Петровне! Это недоразумение, она превратно поняла меня, ведь я из восхищения к ее талантам предложил соавторство для книги. А она меня прогнала и не желает видеть!

— Послушайте, Игорь, моя тетя приняла ваши ухаживание как искренние чувства, думала, что она вам нравится как женщина, а вы просто хотели от нее информацию, рецепты. — Моя вежливость и чувство такта остались сегодня в душном подвале. — Миле нужна не книга, а вы! Вы флиртуете с женщиной, а потом хотите, чтобы она вам еще книжку написала?!

— Да нет же! — От волнения мужчина стащил шляпу и принялся ею размахивать в такт словам. — Мила женщина моей мечты! Красивая, умная, прекрасная хозяйка! Я не отказываюсь от своих ухаживаний! Книга — это всего лишь проект, где Милочка может показать свой талант кулинара! Вы все неправильно поняли! Ах, женщины, невероятные существа, и вы туда же, Женечка!

Игорь Павлович от волнения пошел красными пятнами, на лбу выступили бисеринки испарины.

— Хорошо, хорошо, от меня-то вы что хотите? — сдалась я от такого напора; в смятой шляпе и перекосившихся очках мужчина выглядел несчастным отвергнутым поклонником.

— Поговорите с Милой, объясните ей, что она ошиблась. Я прошу только об одной встрече лично с глазу на глаз. Минутку. — Мужчина засуетился и вытащил из салона соседнего автомобиля роскошный букет из роз. — Передайте ей, пожалуйста. Прошу вас, Женечка, повлияйте на нее. Я не хотел обидеть эту великолепную женщину!

Сил на дальнейшие объяснения не осталось, я хотела в душ и под одеяло, а не выслушивать слезные признания на парковке автомобилей. Покорно забрав букет, я пошла в сторону дома, проклиная всех влюбленных с их страданиями.

Тетя при