И все же Услада не погибла. Ей действительно чудом удалось удержаться на остатках разбитого плота, когда тот бросило вниз в облако вздымающихся кверху брызг. От страха девушка потеряла сознание, но рук, крепко держащихся за связывающую бревна веревку, не разжала. В отличие от Лея она очнулась лишь утром, когда солнечные лучи коснулись ее лица. Вокруг вновь была спокойная гладь широкой реки, обрамленная лесистыми берегами. Только следующим утром остатки плота прибило к небольшому островку, на котором в тот же день девушку подобрали рыбаки. Узнав о ее даре, отвели к живущей в лесной избушке старой ведунье.

В доме старухи Услада провела следующие два года. Здесь она родила понесенную от оборотня дочь, назвав ее в память о погибшем возлюбленном Леей. Здесь совершенствовала свой дар, постигая учение ведуньи, относящейся к ней как к родной дочери.

Но беда настигла Усладу и в этом лесном уголке. Видать, так уж было написано у нее на роду.

Однажды в расположенную рядом весь явились лихие людишки и принялись выведывать, где живет молодая ведьма, имеющая малое дитя, и грозившие сжечь селение, если жители не укажут дорогу. Прибежавший к избушке ведуньи мальчонка предупредил Усладу. Подхватив Лею, та успела скрыться в чащобе до того, как к жилищу вышли тати. Однако те оказались опытными следопытами и, быстро определив, в какую сторону убежала жертва, ринулись в погоню.

Благодаря опыту, полученному во время бегства от Асада Большеголового, девушке удавалось несколько дней уходить от наступающей на пятки погони. Порой она слышала их голоса. Один раз спряталась под корнями огромного дерева, и преследователи, потеряв след, прошли мимо. Из услышанного разговора Услада поняла, что им нужна не она, а только ее дочь. Тогда, оставив дочку близ попавшегося на пути селения и понадеявшись, что ее приютят добрые люди, она нарочно показалась татям. В руках девушка несла набитый соломой тюфяк, снятый с огородного пугала, дабы преследователи не заметили, что она осталась без ребенка.

Вскоре Услада вышла к берегу лесного озера. Вспомнив уроки ведуньи, она обратилась к духу озера с просьбой погубить разбойников, предложив в уплату собственную жизнь. В ответ на ее просьбу поверхность озера покрылась рябью, и в следующее мгновение рябь превратилась в колышущуюся на ветру зеленую траву.

Выбежавшие на опушку преследователи увидели огромную лесную поляну и бегущую по ней жертву. Не останавливаясь, они ринулись вдогонку, однако не успели пробежать по траве и полусотни шагов, как поляна вновь превратилась в озеро, поглотившее и разбойников, и беглянку.

– М-да-а… Прямо фэнтезийный триллер. Вот разберусь со своими делами и организую типографию. Буду сам писать и сам себя издавать. Ваша история будет первой. Думаю, успех будет обеспечен. Разумеется, для начала придется научить местное население грамоте, – говорю закончившим повествование оборотню и озерной мавке. Те хмурятся, пытаясь понять, что я сказал. А я продолжаю, обращаясь к спутнику: – Ну что ж, Ледень, поздравляю тебя с обретением дочери и конечно же отпускаю.

Оборотень благодарно кланяется.

– Погоди кланяться. Подумай лучше, что будешь делать дальше?

– Как – что? – Ледень удивленно вздымает брови. – Побегу и заберу дочь.

– Куда?

– Что – куда?

– Куда ты ее заберешь?

Оборотень растерянно посмотрел на Усладу, но в немигающих глазах мавки прочитал тот же вопрос.

– Я помогу тебе, – кладу руку на плечо Леденю. – У тебя будет свой дом, в который ты приведешь дочь.

Тот снова кланяется и порывается высказать благодарность, но я прерываю его:

– Однако первым делом мне необходимо решить собственную проблему. Ты можешь подождать меня здесь.

– Могу ли я и дальше пойти с тобой? – подумав, спрашивает Ледень.

– Твоя помощь иногда бывает кстати. Но стоит ли рисковать жизнью теперь, когда ты нашел дочь?

– Без тебя я не смогу ей дать даже то, что у нее есть сейчас, – разводит руками оборотень. – Тебе же, мыслю, моя помощь может пригодиться. Обещай только позаботиться о Лее, ежели со мной что случится.

– Да не вопрос. – Снова хлопаю мужика по плечу, втайне радуясь, что смог незаметно навязать ему нужное мне решение. Я, правда, еще не знаю, где возьму дом, который пообещал, в крайнем случае, отниму у кого-нибудь плохого. А то могу и целую деревеньку приватизировать в пользу оборотня. Опыт есть. Не все же Болтомиру дарить. Главное – самому живым остаться. Пока мне везло, но до сих пор моими противниками были обычные люди. М-да… Чтобы подбодрить себя, весело говорю оборотню: – Не надо смотреть на жизнь так пессимистично. Верь, что твой лимит бед уже исчерпан, и все будет хорошо.

Все-таки нравится мне ставить в тупик аборигенов всякими неизвестными им словечками. Пока мозг Леденя висит, пытаясь осмыслить значение слов «пессимистично» и «лимит», ко мне обращается Услада:

– Князь Кощей, может ли озерная мавка сделать что-нибудь для тебя в знак благодарности, что ты решил позаботиться о Лее?

Неудобно, когда у отца и дочери одно имя. Нет, я-то понимаю, что мавка имеет в виду Управу, но все же. Однако отвечаю ей, не задумываясь, небрежно махнув рукой:

– Да ладно! Я и не помог еще ничем. Но, если не трудно, позови хозяина озера. Есть у меня к нему пара вопросов.

– Но озерный дух давно здесь, – удивленно сообщает мавка.

– Где? – удивившись в свою очередь, осматриваюсь вокруг.

В этот момент торчащий из воды большой черный валун совсем по-человечески всхлипывает и с укором в голосе говорит плаксиво, обращаясь, судя по всему, к Усладе:

– Почему ты не рассказывала мне эту историю раньше?

Припоминаю, что слышал всхлипывания и до сего момента, но думал, что это плеск воды. Мало ли, может, лягушка прыгнула или рыбка плеснулась. Теперь, присмотревшись, обнаруживаю, что валун и не валун вовсе, а торчащая из воды голова гигантского сома. Несоразмерно маленькие бусинки черных глаз на рыбьи вовсе не похожи. У рыб глаза холодные, ничего не выражающие, а во взгляде сома-гиганта ощущается разум. Огромный кукольный, по-негритянски губастый рот заканчивается с обеих сторон колыхающимися в воде запорожскими усами. Остальное тело чудо-рыбы скрыто в черной воде, и о его размерах остается только догадываться. Сом снова всхлипывает и горестно вздыхает. Никогда бы не подумал, что рыбы могут так по-человечески вздыхать. Собаки, знаю, могут. Мой пудель, когда забирался ночью к нам с женой под одеяло, всегда вздыхал облегченно, если мы ему позволяли улечься между нами. Но собака, она почти человек. А это рыба. Не могу представить сома рядом с собой под одеялом…

– Ох, извини меня, Кощей, что не приветствовал тебя, – прерывает мои блуждающие мысли хозяин Черного озера и издает звук, похожий на шмыганье носом. – Уж больно печальная история. Не хотел прерывать. Так какие у тебя вопросы?