И люди действительно встретили их добром. Ни о чем не расспрашивая, усадили у костра и накормили.

Заметив молодого караванщика с подвязанной сильно опухшей рукой, Услада поинтересовалась, что с ним случилось. Узнав, что тот упал с подвернувшей ногу лошади, она попросила разрешения посмотреть руку. Через несколько минут парень удивленно шевелил пальцами совершенно здоровой руки, сжимая и разжимая их. После чего он долго благодарил госпожу. Потом посетовал, что все равно придется покинуть караван, ибо его Звездочка охромела. А если нога кобылы не заживет, ее придется зарезать. Удивившись такой жестокости, девушка попросила показать ей лошадь и быстро исцелила и ее. Теперь счастливый юноша упал перед целительницей на колени и попытался поцеловать ее ноги. Но Лей схватил парнишку за шиворот и отбросил в сторону.

Однако, несмотря на грозного спутника, к Усладе потянулись и другие караванщики, просили то подлечить поясницу, то свести бородавку, некстати выросшую на кончике носа. Пришлось вылечить и верблюда, у которого от какой-то напасти клоками слезала шерсть. За исцеления девушке предлагали монеты, ни достоинства, ни назначения которых она не знала, и потому вежливо отказывалась их принимать.

Далеко за полночь беглецов пригласили в шатер к караван-баши. Развалившийся на подушках упитанный мужчина долго смотрел на гостей, вертел в унизанных перстнями пальцах пиалу с горячим ароматным напитком.

– В Чикиш Баре глашатаи объявили, что великий маг Асад Большеголовый заплатит сто золотых урюков любому, кто принесет к его башне головы двух преступников – юной ведьмы и оборотня, – наконец нарушил он молчание. – Сто золотых урюков – это очень большие деньги. На них я могу купить еще три таких каравана, нанять для каждого караван-баши и никогда больше не рисковать собственной жизнью в бескрайних пустынях, а проводить дни в усладах с любимыми женами.

Мужчина замолчал, продолжая смотреть на беглецов. Те тоже молчали, от усталости и пережитого стресса не понимая, о чем он говорит.

– Когда вы появились, мои собаки поджали хвосты и отбежали в сторону, – вновь заговорил хозяин каравана. Они так и бродят в стороне. Не подошли даже на кормежку. А мои собаки не испугались бы даже льва.

И снова долгая пауза.

– Меня зовут Фарух. Девятнадцать лет назад у меня родилась дочь. Это был мой первый ребенок. Я был счастлив… Я был счастлив всего один день. Утром городская стража ворвалась в дом, и мою маленькую дочь забрали.

– Почему? – нарушила на этот раз молчание Услада.

– У эмира двух городов смертельно заболел старший сын. Лучшие лекари ближних и дальних земель ничего не могли сделать с болезнью даже под угрозой отсечения головы. С последней надеждой эмир обратился к Асаду Большеголовому. Он лично явился к башне мага и провел у ворот целый день. Маг вышел к нему лишь после заката дневного светила, сказал, что знает о болезни наследника и о том, что ему осталось жить не более двух дней. Но он может вылечить сына эмира, однако в уплату потребует кровь всех младенцев, что появились на свет в двух городах за последние сутки…

Фарух замолчал, и пауза на этот раз тянулась гораздо дольше. Но вот он заговорил снова:

– Ради памяти о моей маленькой дочери я не выдам вас проклятому колдуну. Но и оставить в караване не могу. Рано или поздно найдутся те, кто поймет, кто вы есть на самом деле, а сто золотых урюков заставят забыть о чести кого угодно. Поэтому утром вы уйдете. Идите на север вдоль хребта Дракона. Помните, что любой может продать вас Большеголовому. Если удача будет вам сопутствовать, дойдете до Изумрудного ущелья, которое приведет к пещере старого отшельника. Покажете ему этот перстень и расскажете о себе. – Фарух снял с пальца и передал Лею массивный перстень в виде змеи, обвивавшей черную жемчужину. – Если он захочет помочь, проведет через пещеры на другую сторону хребта. Туда рука Асада не дотянется. Я все сказал. Теперь можете отдыхать до рассвета. Колдовство Большеголового здесь не достанет, ибо рядом с верблюдами темная магия бессильна.

И потянулись дни постоянной борьбы за жизнь. Теперь кроме различных тварей за Усладой и Леем охотились и люди. А так как магу нужны были только головы, то преследователи при первой возможности стремились поразить беглецов стрелой, мечом или любым другим способом. Один раз их даже травили гепардами. Даже по ночам приходилось спать по очереди, чтобы вовремя встретить очередную напасть.

Выжили лишь благодаря нечеловеческой стремительности оборотня и дару целительницы. Выжили и закалились, потеряв юношескую наивность и почти утратив веру в добро.

Дни плутания по пещерам вслед за отшельником показались после пережитого кошмара легкой прогулкой. И когда однажды увидели солнечный свет, долго не решались покидать мрачное подземелье, не веря, что все беды остались по ту сторону хребта.

Несмотря на опасения, первые встреченные пастухи отнеслись к путникам вполне доброжелательно, накормив и позволив переночевать возле костра. И все же, испытывая опасение, Услада скрыла свой дар. Да и огромные волкодавы, явно с примесью волчьей крови, не убегали от Лея, поджав хвосты, а лишь выказали почтение, поочередно подойдя и позволив потрепать себя за холку.

Утром пастухи посоветовали путникам продолжать идти на север до большой реки, по которой можно добраться в свободные княжества северных варваров. Именно туда пробираются все беглые рабы.

Почему их приняли за беглых рабов, выяснять не стали. Тем более что это почти так и было.

Не вспомнить всех приключений, случившихся с беглецами, пока они вдоль маленькой речушки пересекали цветущую степь, пока пробирались через заросли впервые в жизни увиденного бескрайнего леса. Было много встреч, как с хорошими людьми, предлагавшими им кров и пищу, так и с теми, кто пытался ограбить или пленить для продажи в рабство.

Судьба разлучила их тихим ранним вечером, когда они плыли на плоту по широкой реке. Лей уже направил плот к берегу, выбирая место для ночлега. Но течение вдруг начало ускоряться, а впереди послышался неясный, пока еще тихий шум. Никогда не сталкивающиеся ни с чем подобным путники прислушивались и всматривались в даль. Потому и потеряли драгоценные минуты, когда еще можно было спастись.

До сих пор всегда спокойная река вдруг будто бы взбесилась, закружив плот в череде водоворотов и выбросив его на середину ставшего быстрым течения. Оборотень налегал на рулевое весло до последнего, пытаясь вырваться из потока. Когда весло сломалось от удара о камни, Лея отбросило в воду, и он потерял сознание.

Очнувшись, оборотень обнаружил себя лежащим на мелководье у каменистого берега. Перед ним, освещенная полной луной, бесновалась в туче брызг и пене стена водопада. Человеку, не обладающему метаболизмом оборотня, выжить в таком кошмаре можно было лишь чудом. Обернувшись зверем, он долго рыскал по берегу, надеясь отыскать Усладу. Отчаявшись, обратил взор к ночному светилу и завыл второй раз в жизни. Казалось, даже водопад-убийца стал шуметь тише, пораженный смертельной тоской, которая слышалась в вое волколака.