Но из трубки нудно тянулись лишь длинные гудки. А за дверью уже топали тяжелые шаги террористов. Женщина торопливо затолкала телефон в привычное ему место и, отбежав от окна, дрожащими руками вцепилась в ручку тележки.

Потом вошли незваные гости…

А через пять минут и Даша, и повариха Лариса, и посудомойки Катя с Ниной уже стояли в общей толпе, со всех сторон оцепленной этими странными мужиками. В середине толпы Даша заметила и Алексея Федоровича, губы которого тряслись, как два дождевых червя под током. Не удалось улизнуть поганцу!

– Это что – все? – дернул щекой главарь, внимательно всматриваясь в толпу.

– Да, Учитель, – монотонно прогудел один из террористов. – В корпусе, домиках и столовой больше никого нет.

У них даже голоса не были похожи на человеческие, гудели на одной ноте, как механизмы какие.

– Этого не может быть! Той, которая нам нужна, здесь нет! Эй, ты, – он поманил к себе пальцем директора. – Где остальные?

– Так ведь многие отдыхающие, – вяло начал тот, – в корпусах не сидят. Погода установилась хорошая, люди на лыжах по лесу катаются. Но к обеду, как правило, все возвращаются. Так что, по идее, должны быть все – время обеда уже подошло. А кто вам конкретно нужен?

– Милана Красич. Как только мы ее найдем, мы уедем, оставив вас в целости и сохранности. А пока не найдем, будете стоять здесь, на морозе.

– Я знаю, где она! – прорезался из середины толпы знакомый фальцет. – Вернее, не я, а вон та вон баба, официантка, – Алексей Федорович подобострастно ткнул пальцем в сторону Даши. – Я видел, как она утром ее куда-то провожала.

– И куда же мы провожали мадмуазель Красич? – главарь приблизился к задрожавшей женщине почти вплотную, буквально выворачивая ее наизнанку своим взглядом. Двойным взглядом.

– Так до ворот, – попыталась изобразить простодушную улыбку Даша. – А дальше она в лес кататься поехала.

– Врет! – торжествующе взвизгнул искусствовед. – Я слышал, как она вчера вечером сыну звонила, просила подготовить для этой девки какую-то ледышку.

– Сыну, значит? – ласково улыбнулся главарь, приподняв пальцами подбородок Даши. – И где наш сын живет?

– Не скажу!

– Скажешь!

И пальцы перекочевали с подбородка женщины на лоб. И Даша с ужасом услышала свой собственный голос, подробно объясняющий, как добраться до деревни…

Сразу после этого всех людей загнали в столовую, возле дверей и окон выставили охрану, здание оцепили, а в сторону деревни отправились около половины террористов, возглавляемых тем, кого они называли Учителем. Молодой главарь остался здесь.

Силуэт одного из садившихся в джип террористов показался Даше смутно знакомым.

Но она тут же забыла об этом, сосредоточившись на одной мысли.

Надо предупредить Лану. Эсэмэской хотя бы.

Сделать это здесь, в столовой, было невозможно – кнопки громко пикали. Пришлось долго и плаксиво уговаривать отпустить ее в туалет. А там пустить воду в кране и, закрывшись в кабинке, торопливо начать набирать текст.

Вот только закончить не удалось – дверь рывком распахнули, отчего хлипкий замок немедленно скончался в судорогах.

Даша едва успела нажать кнопку отправки незаконченного сообщения, прежде чем телефон у нее выхватили под торжествующий вопль искусствоведа:

– Я же говорил – нельзя ей верить!

– С-сука, – холодно обронил оставшийся главарь, читая отправленное сообщение. – Ну что же, ты допрыгалась, подруга. Если девчонка сбежит, смерть покажется тебе избавлением.

– Папка? – Лана услышала, как радость в голосе мальчика сменилась удивлением, а потом в голосе задрожали слезы. – Ты почему так смотришь? Как чужой! Папа, папочка, не смотри так! Мне страшно!

Собравшаяся было выйти к гостям девушка замерла у самой двери, почувствовав, как бешено заколотилось сердце. А когда в горнице зазвучал мужской голос, сердце попыталось упасть в обморок, выбрав для этого не самое подходящее место – пятку.

Потому что голос этот был Лане знаком. И еще недавно вызывал только положительные эмоции: благодарность, симпатию, покой. Недавно. Но не сейчас.

– Забавно, – Петр Никодимович явно усмехнулся. – Бывают же такие совпадения! Константин, а мы, оказывается, твой дом так упорно разыскивали, представляешь? И это, получается, твоя женушка пыталась нам помешать?

– Я не знаю этих людей, – монотонно загудел еще один голос. – У меня нет семьи. Моя семья – мои братья по культу. Мой отец – ты, Учитель.

– Господи, Костенька! – всхлипнула баба Люба. – Да что же они с тобой сотворили, ироды?! Сыночка мой!

В комнате что-то упало, раздался звон разбитой посуды, затем – горький, безутешный плач, сопровождаемый невнятным бормотанием:

– Маленький мой… родненький… вот же шрамик над бровью, помнишь, упал ты… сынок… кровиночка…

– Папа! – пронзительно вскрикнул Вовка.

А затем послышался раздраженный окрик Шустова:

– Да отцепите вы от него эту старуху! И пацана уберите! Куда? Да хотя бы в сарае заприте, чтобы своими воплями не мешали!

Шум борьбы, крики, плач…

Лана прижала ладошку к губам, удерживая крик. Посмотрела на нагретый в руке телефон. И, отбросив его на кровать мальчика, устало опустилась на стоявший возле письменного стола табурет.

Смысл дергаться? Звонить ей некому, бежать – некуда. Да и зачем? Что такого страшного в визите Петра Никодимовича? Наверное, что-то случилось дома, вот профессор и отправился на поиски…

Лана не замечала, как автоматически вращает на руке подаренный Шустовым браслет. Она просто чувствовала, как по телу разливается странное оцепенение, а в душе – безразличие.

И когда дверь детской спаленки распахнулась, а на пороге появился улыбающийся Шустов, девушка не испугалась. И не обрадовалась. Она равнодушно кивнула профессору:

– Здравствуйте, Петр Никодимович. Вы меня искали?

– Искал, моя девочка, искал, – процедил тот, внимательно всматриваясь в глаза девушки.

Увиденное, похоже, ему понравилось, и напряженная улыбка на лице украсилась бантиками удовлетворения.

– Зачем?

– Я волновался за тебя, Сергей соскучился. Он с ума сходил все эти дни, когда ты пропала.

– Я не пропадала, я просто очень устала и решила отдохнуть. И кстати, правильно сделала, головные боли меня здесь практически отпустили.

– А вот чтобы они тебя оставили раз и навсегда, – заботливо прокурлыкал профессор, доставая из нагрудного кармана небольшой сверток из пергамента, – я сменю твой отработавший ресурс браслет на новый. Вернее, на новые – для достижения максимального эффекта необходимо носить такие браслеты на обеих руках.