Всего 11 мая на мессерах было одержано 35 побед, из которых только семь над бомбардировщиками. Потери же составили 9 машин, из них две от огня с земли, еще 2 истребителя получили повреждения в бою и требовали ремонта, как и другие три, поврежденные по небоевым причинам. Таким образом, можно считать, что отношение побед/потерь 10 и 11 мая было сопоставимо.

Следует заметить, критерий отношения побед/потерь не может являться объективной оценкой деятельности истребителей, но он прост для понимания и дает общее представление о противоборстве в воздухе.

В воскресенье 12 мая, праздник Пасхи – всего через два дня после начала наступления в Западной Европе – немецкие войска уже были близки к достижению поставленных перед ними целей. В Нидерландах местная армия была вынуждена отступить, чтобы прикрыть Роттердам, Амстердам и Утрехт. Люфтваффе успешно препятствовало попыткам французских войск продвинуться в Бельгию. В этот день действия бомбардировщиков и штурмовиков в основном были направлены на коммуникации и оперативные тылы противника, хотя аэродромы также привлекали их внимание, но уже в меньшем масштабе.

У союзников же ситуация с авиацией была критической. Бомбардировщики RAF совершили 140 боевых вылетов, потеряв при этом 24 самолета; французы – 30 боевых вылетов, в коих лишились девяти ударных самолетов.

Поскольку продвижение немцев через Маас представляло серьезную угрозу для Северо-Западного фронта союзников, по просьбе французского генерала Альфонса Жоржа – командующего этим фронтом – на это направление были брошены все усилия английских передовых ударных ВВС. По этой причине 12 мая обещало быть днем яростных воздушных боев. Союзники наметили несколько воздушных операций, призванных остановить немецкую 6-ю армию фон Райхенау, быстро продвигающуюся в глубь вражеской территории. Стратегическими целями для авиации союзников все так же оставались мосты на реке Маас, в районе Маастрихта и мосты на Канале Альберта в Ведвезельте, Вроэнховене и Канне.

Пилоты I./JG1 и I./JG27 с самого рассвета, сменяя друг друга, патрулировали над Маастрихтом. Вскоре после 6.00 командир 2-й эскадрильи JG1 обер-лейтенант Вальтер Адольф заметил двухмоторные бомбардировщики, подходящие с запада. Это были 9 «Бленхеймов» из 139-й Sqdn. RAF. Адольф и его ведомый фельдфебель Франц Блазитко начали преследование противника. Через несколько минут ведущий сел на хвост первого английского бомбардировщика, выпустил короткую очередь и поразил ею самолет в левый мотор. Сразу же показалось яркое пламя, и спустя лишь несколько секунд крыло оторвалось от фюзеляжа. В течение дальнейших 5 минут обер-лейтенант Адольф сбил еще 2 «Бленхейма». К этому времени и другие летчики 2./JG1 присоединились к бою. Лейтенант Эрбо Граф фон Кагенек, лейтенант доктор Ханс Людвиг Ертель, фельдфебели Рихтер и Блазитко сбили по одному бомбардировщику. Затем еще одну победу одержал Кагенек.

Оставшиеся в воздухе бомбардировщики снизились и на малой высоте попытались уйти домой. Но англичанам снова не повезло – их атаковали подоспевшие истребители 3-й эскадрильи JG27 и штаба I./JG1. На сей раз победы записали на свои счета командир I./JG1 гауптман Йоахим Шлихтинг и обер-лейтенант Эрхард Бра уне из штабного звена, а также лейтенант Фридрих Вильгельм Борхерт и обер-лейтенант Хомут. В итоге своей базы в Пливо достигли только 2 «Бленхейма», причем машина командира эскадрильи Льюиса Диккенса была очень сильно повреждена.

Следующую попытку разрушить мосты в районе Маастрихта предприняли 6 «Бэттлов» из 12-й Sqdn. RAF. Они подошли к объекту примерно в 9.00 в сопровождении восьмерки «Харрикейнов». Британские самолеты были немедленно атакованы мессерами из 2-й эскадрильи JG27 и фельдфебель Отто Саваллиш с ходу подбил один из бомбардировщиков. «Харрикейны» также вступили в бой, пытаясь защитить подопечных, но уже в первой атаке лейтенант Ханс Ведиг фон Вайхер сбил один истребитель. После набора высоты немцы атаковали снова. К этому моменту фельдфебель Эрих Шрёдер и ефрейтор Эмиль Кайзер сбили еще по «Харрикейну». Мессер 4+ лейтенанта Ф. Келлера был подбит «Харрикейном» и совершил вынужденную посадку у Ахе на. Четвертый «Харрикейн» был сбит в 9.35 обер-лей те нантом Герхардом Фраммом.

Оставшись без истребительного прикрытия, «Бэттлы» все же смогли выйти к мостам, но попали под плотный зенитный огонь. Три бомбардировщика были сбиты тут же, еще один был настолько поврежден, что разбился на обратном пути домой.

Следом за «Бэттлами» к мостам шли 24 «Бленхейма» из 15-й и 107-й Sqdn. RAF под прикрытием «Харрикейнов» из 87-й Sqdn. Часть английских истребителей отделилась от основных сил еще до подхода к цели, отвлекшись на одиночные самолеты люфтваффе в соседних районах. Так, в районе Брюсселя несколько «Харрикейнов» погнались за патрулем из I./JG21, но в итоге сами попали под атаку других немецких истребителей. Как результат лейтенант Адольф фон Беселагер, ефрейтор Карл Хайнц Кемпф и унтер-офицер Вильгельм Шиллинг смогли записать на свои счета первые победы.

Азартность английских истребителей, бросивших своих бомбардировщиков, позволила 4./JG27 без особых помех атаковать группу «Бленхеймов» и сбить сразу пять из них. Победы одержали лейтенант Вильгельм Визингер, лейтенант Херман Куглер, унтер-офицер Артур Шахт, фельдфебель Карл-Хайнц Бендерт и фельдфебель Фриц Рекель.

Над Льежем британские самолеты были встречены па рой Bf-109Е из штаба JG27. Одним из участников того боя был гауптман Адольф Галланд[110], который вспоминал: «12 мая, в третий день кампании на Западе, я одержал свою первую победу. Правду говорят, что первая победа для пилота-истребителя дает толчок на всю его оставшуюся карьеру. Многие из тех, кому по неудаче или происшествию не удается долгое время одержать ни одной победы над противником, страдают от депрессии или психологически, а в результате не способны нормально воевать до конца жизни. Я оказался достаточно удачлив, и моя первая победа на самом деле оказалась очень простой.

Не было ни капли героизма, когда в 10 км от Льежа мы атаковали 8 «Харрикейнов», шедших на высоте 3600 м, на 1000 м ниже нас. Мы сделали то, чему и тренировались 1000 раз до этого. «Харрикейны» нас даже не заметили. Я не нервничал и не был даже возбужден. Защищай себя! – думал я про себя, сосредоточившись на одном вражеском самолете в прицеле, подбираясь ближе незамеченным им.