— Странно. Джип — не игрушка, речка — не Волга. По-любому уже должны найти. Или рыбачки, или еще кто.

Нам тоже было странно. Но факт оставался фактом — не нашли.

Мы проводили на террасе закат, полюбовались морем в лучах луны, наелись мяса барана, после чего Маневич взялся провожать нас в бунгало.

На стоянке верещала заливисто чья-то машина.

— Не наша? — встревожилась Катька.

Мы стояли на пригорке возле моря, и стоянка была как на ладони. Пищал наш джип.

— Наша!

— Да здесь не угоняют, — утешил Жорж. — Может, кто случайно задел?

Стоянка и правда хорошо просматривалась в свете прожектора. Посторонних не было.

— Это ваш джип? — удивился Маневич, глядя на мигающую сигналками машину.

— Наш! — гордо доложились мы хором.

— Ого! — удивился он. — Откуда дровишки?

— Так я тебе и говорю, — пояснила Катька. — На карточке деньги не кончаются и не кончаются!

Маневич посмотрел на нас, натурально выпучив глаза и отвесив челюсть. Получилось очень даже искренне. Помычав себе под нос, он почесал затылок совсем не по-иглесиасовски:

— Мм! Ну дела! Свезло-то вам!

— О чем и речь, — подтвердила я. — Как устоять-то? И хочется, и колется!

— Где покупали?

— В салоне, конечно. На базаре-то никто карточку к оплате не примет. А в салоне — все как в лучших домах. С карточки смахнули — и не чешись.

— Машина крутая! Тыщ на тридцать будет, если не более! Это вы с карточки столько списали?

— А чего? Хотя погоди — каких тыщ тридцать?

— Ну баксов, конечно.

— Ты ничего не путаешь? В прошлом году у меня знакомый похожую тачку из Японии пригнал, говорил, что она ему что-то около восьми тысяч встала.

— Так то ж из Японии сам привез. На рынке такая где-то под двенадцать торгуется, а автосалон — совсем другая категория цен. Это как одну и ту же кофточку у китайцев на рынке купить или в крутом бутике. К тому же канолевая, без пробега. Улавливаешь связь?

Мы призадумались. Честно говоря, о цене мы как-то справиться забыли. Катька привычно подмахнула бумаги подписью «Павленко», и все. Мы скорее на базарную цену рассчитывали. А тут — вона как! Ну прямо пещера Али-Бабы. Карточка бесконечная какая-то! Откуда у людей столько денег?

— Ладно! — легкомысленно решила Катька. — Мы подумаем об этом завтра. — Скарлетт О’Хара, елки-палки!

Однако пришлось принять ее предложение. Жорж, несколько подавленный, подался к себе. Мы, тоже озадаченные, вошли в бунгало.

— Он, наверное, завидует, — предположила я. — Может, зря мы ему все рассказали?

Джип на стоянке опять заверещал.

— Кать, может, сходим, глянем, чего там? — предложила я. Подруга согласилась.

Когда мы на «спринтере» ездили, так не дергались. И бросали его прямо возле бунгало, и спали спокойно.

Хорошо, хоть стоянка недалеко.

Мы поднялись по лестнице на дорогу. От нее чуть-чуть влево и — вход на стоянку. Хотя джип уже умолк, но решили довести дело до конца и проверить, чего орал.

Преодолев последнюю ступеньку, мы уперлись в бок черного микроавтобуса.

— Козлы! — сразу определила Катька. — Обязательно бросать машину там, где люди ходят! Нет бы на метр…

Договорить она не успела. Дверца микроавтобуса плавно отъехала, и оттуда выпали два парня, почти близнецы. По крайней мере, одного роста, одинаково коротко стриженные, и фигурами оба не подкачали — крепенькие.

— Привет, девчонки! — весело гаркнули они.

— Привет, мальчишки, — осторожно ответила я.

— Познакомимся?

— Мы на улице не знакомимся, — гордо ответила Катька и попыталась обойти микроавтобус. Но у нее как-то не получилось — крепыши заняли все свободное пространство вокруг. Ни вправо, ни влево. Перед носом — только дверь в микроавтобус.

— Так входите! Будем в машине знакомиться, — хохотнул один из них и даже поклонился, протягивая руку в сторону микроавтобуса. Мы, конечно, испугались и, не сговариваясь, резко развернулись на сто восемьдесят градусов. Однако мальчики были проворнее и вновь оказались перед нашим носом: — Да не бойтесь вы, девчонки! Солдат ребенка не обидит!

Если честно, то я здорово струхнула. Но в это время из автобуса раздался «взрослый» голос:

— Не бойтесь, девушки. Ваша честь останется при вас. Поговорить надо.

Внушало надежды, но почему-то стало еще страшнее. Крепыши скалились нам в лицо. Мы же, как две зайки, развернулись в исходную позицию и послушно влезли в автобус. Пацаны втянулись следом, и дверь плавно закрылась. Мы плюхнулись на сиденья. На самом заднем, почти диване, сидел солидный дяденька лет сорока пяти, совсем лысый, как бильярдный шар. Одет неплохо, но глаз колючий. Вот и все, что удалось разглядеть при тусклом свете автобусной лампочки. Крепыши уселись позади нас, что очень нервировало. Чего надо-то?

— Здравствуйте! — приветливо сказал лысый. Мы кивнули в ответ. — Вопрос один, — продолжил хорошо одетый дядечка. — Где Олег?

«Вот и началось, — мелькнуло у меня в мозгу. — Страшно!»

— Чиво? Какой Олег? — запридуривалась Катька, хотя по голосу я поняла, что она тоже напугалась.

— Олег — это имя, — охотно пояснил дядечка. — Фамилия — Павленко. Наш генеральный. Потеряли его, блин!

Он как будто даже хохотнул. Нам же было не до смеха. Хорошая в «Строймастере» служба безопасности, однако.

— Павленко? — теперь уже придуривалась я.

— Павленко, ударение на букву «е», — охотно пояснил Бильярдный Шар. И наступила тишина. Глухая-глухая.

— Мы не знаем такого, — бодро ответила я.

— Ага! — Лысый как будто даже обрадовался. — И не слышали о нем?

— Не-а! — отрапортовали мы с Катькой хором. Мне показалось, что все не так уж и страшно.

— И мы давно о нем не слышали! — теперь уже, похоже, придуривался он. — Жалко, жалко! Я подумал, что в этом месте мы вопрос и закроем.

Зависла гнетущая пауза.

— Значит, так, девочки. — Он нестрашно как-то сказал. По-житейски. — Сейчас барахлишко свое заберете, и в город поедем. Вместе будем думать. Вспоминать. Хорошо?

Не очень-то хорошо, конечно. Но альтернативы не предложили.

Мы, как два загипнотизированных змеей мышонка, вместе с крепышами спустились в бунгало, побросали в сумки свои тряпки, написали записку (пацаны проконтролировали): «Ира! Спасибо за все, но срочно пришлось уехать! Созвонимся!»

После чего покорно загрузились в автобус. Один из крепышей, забрав у нас ключи, сел за руль нашего «прадика». Так эскортом и поехали. В сторону дома. В смысле — в сторону города.