- Шредингера, - отвечаю рассеянно, стягивая куртку и кроссовки.

- Что «Шредингера»?

- Вискарь Шредингера, - повторяю. – Его фамилия.

Зарецкий молчит ровно две секунды, а потом начинает хохотать. У него красивый смех, очень. Такой же, как и сам Аарон, и этот смех цепляет и тянет меня в бархат и кашемир. Но кот все еще зыркает недовольно, по-моему, еще более укоризненно, чем до того, как перед ним сел Зарецкий, и я вздыхаю и тащусь сначала в ванную, а потом на кухню.

- Это к нему ты так спешила? – Аарон застывает в дверном проеме, все еще посмеивается, а я ныряю в морозилку, выуживаю мясные шарики.

- Ага. Можешь посмотреть, не наделал ли он где-нибудь?

- Любой каприз, - в голосе Зарецкого опять смех. Мне не смешно, чувство вины грызет неожиданно сильно. Я включаю микроволновку и кофеварку, тянусь к мобильнику, чтобы проверить список. С утра там ничего не было, но за эти несколько часов все могло измениться. Два пустых дня подряд – непозволительная роскошь. Надо позвонить ребятам и еще Глебу, рассказать про вчерашний труп. Я обещала, что семья Ариза узнает.

В списке – двое, Дмитрий и Мария, Дмитрий через три часа, Мария спустя почти два после мужчины, адреса кажутся вполне себе обычными: никаких саперных лопаток, липовых удостоверений и оружия. Да и по расстоянию… есть вариант, что успею даже заскочить куда-нибудь перекусить.

От размышлений отрывает дзынь микроволновки, когда я поворачиваюсь за кошачьей миской, спотыкаюсь взглядом о Зарецкого и кота...

Вискарь спокойно сидит у мужчины на руках, тело скрыто ладонью Шелкопряда, торчит только несуразная башка. Кот смотрит с превосходством, а Аарон с любопытством.

- Он на удивление воспитанный, хотя выглядит как бандит. Сходил куда надо, ничего тебе не подрал. Я убрал в его корыте.

- Спасибо, - отвечаю немного заторможено, потому что не совсем понимаю собственные реакции на последнее заявление Шелкопряда. Потому что никак не могу перестать рассматривать живописную картинку перед моими глазами. Вискарь в руках Зарецкого смотрится неуместно, будто Человек Дождя и Чарли, и я зависаю на них. Наверное, выгляжу глупо.

- Эли?

- Ничего, - трясу головой, все-таки беру миску и отворачиваюсь к столешнице. – Не отпускай его, пожалуйста, ему еще надо нос закапать.

- Нос?

- У него сопли, так что осторожнее, - хмыкаю. Сзади шаги и шорох, Аарон садится на стул.

- Как он у тебя оказался?

- Привязался. Но это ненадолго… надеюсь…

- Хочешь отдать?

- Или в приют, или просто кому-нибудь, - киваю, поворачиваясь с тарелкой. И застываю, потому что Аарон капает нос коту. Сидит и капает черную пипку. Спокойно, очень по-деловому. Кот не дергается, даже не пищит своим «мя», спокойно терпит. Меня клинит, клинит сильно, и я совершенно не реагирую на слова Зарецкого. Отмираю только после того, как он ставит капли на стол.

- Что, прости?

- И к мясу ты его приучаешь, потому что отдать решила? И сюда сегодня так торопилась тоже поэтому?

- Ты знаешь, как воняет корм, Зарецкий? – ворчу, ставя миску на пол. От вопросов Шелкопряда становится неудобно. – Не строй иллюзий на мой счет. Я – худший вариант хозяина даже для кактусов, не то что для кота. Меня постоянно нет дома.

- Как скажешь, – Зарецкий опускает Вискаря и поднимает обе руки вверх. Не спорит и не настаивает. Хорошо. Кот несется к тарелке примерно так же, как когда-то несся «Восток» к звездам: не замечая преград и не видя препятствий, чуть не сносит с ног меня, почти врезается в стул.

А мой взгляд падает на мобильник, и я вспоминаю о Бемби и о просьбе Шелкопряда.

- Сегодня два трупа, привези на них Варвару, и я покажу ей нормальное извлечение и…. поделюсь опытом.

Аарон ерошит волосы, снова щурится, в пепельных глазах какая-то странная эмоция.

- Ты уверена? – смотрит как-то напряженно. Его напряжение мне не особенно понятно.

- Да.

Он молчит еще какое-то время, снова проводит пятерней по волосам, и я ловлю себя на том, что мне хочется повторить этот жест, ощутить, как жесткие волосы скользят между пальцами, под ладонями, ощущаются подушечками.

- Хорошо. Я приведу ее, - царапающий голос немного приводит в чувство, заставляет снова взять в руки телефон.

Я скидываю Шелкопряду первый адрес и отталкиваюсь от столешницы. Он наблюдает за мной, пока я достаю чашки, наливаю кофе, выуживаю из шкафа сахар, из холодильника - молоко. Смотрит странно. Слишком пристально и снова с этой его дурацкой хитринкой. Странно, но я ощущаю этот взгляд особенно сильно.

- То есть кота ты кормишь мясом, а сама питаешься кофе? – выдает наконец-то Аарон, когда я заканчиваю суетиться.

- Я неприхотлива, - пожимаю плечами. – Дома питаюсь редко. И потом, у тебя тоже завтрак из доставки.

- Туше, - кривит губы Зарецкий, и морщинки бегут от уголков глаз к вискам, странным образом делая глаза глубже, выражение лица ехиднее.

- Кстати, у тебя – это где?

- Загородом, - кивает Аарон, делая глоток кофе, довольно жмурится. А у меня волоски на шее вдруг встают дыбом. Не потому что страшно, потому что заводит.

Его спокойствие и безразличие к этой теме не обманывают. Я вижу, как он напрягся, чувствую в воздухе, в запахе, улавливаю во взгляде и немного сжатой челюсти. Про хозяина «Безнадеги» слухов ходит удивительно много, но… они так же удивительно одинаковы и бесполезны: выродок, темный, опасный. К нему приходят, когда… когда действительно со всех сторон безнадега, когда больше не осталось вариантов и возможностей, в самых исключительных случаях. Но… меня настораживает не это. Меня настораживает сила, запертая в этом мужчине. Его ад. Он огромный, настолько большой, что я не представляю, как Аарону удается его сдерживать, как получается не срываться.

Сегодня… В его доме, задыхаясь от его прикосновений и голода в почерневших глазах, я чувствовала этот ад почти полностью, он окутывал и опутывал меня, поглощая почти так же, как и Зарецкий, и… мне нравилось, мне не было больно, страшно, неправильно. Все с точностью до наоборот.

- Насколько ты силен, Зарецкий? – спрашиваю, разбивая тишину между нами на хрусткие осколки ожидания с некоторым сожалением. С ним комфортно молчать, очень мягко.

- Насколько ты опасна, Громова? – вторит искатель.

- По шкале от одного до десяти на восемьдесят, - отвечаю, переводя взгляд на кота. Сейчас почему-то важно отвести взгляд. Иначе снова провалюсь в него, захлебнусь, проголодаюсь.

- По шкале от одного до ста на тысячу, Эли, - эхом отвечает Аарон.

С ним просто не будет, да?

Я качаю головой и кошусь на часы, то же самое делает Шелкопряд.

- Нам пора собираться, - он подносит кружку к губам. – Иначе не успеем на твой труп.