дальше, тут остатки сагитариев… Ну, учитывая всё нами известное, Эмик проявил милосердие — просто стал долбить щитами сагитарев о переборки. Правда я нихрена не уверен, что пять-шесть тяжёлых ударов о переборки — милосердие…

— Дурачьё! — надулся Бронзовый. — Может. выживут, мозги вправят и послужат Империи!

— Да я же не возражаю, — отмахнулся я, не став уточнять, что если и выживут, то от такой степени стукнутости, который их наградил Бронзовый — хрен излечатся.

Дошли до сужения коридора перед рубкой, из тяжёлых бронепластин: именно защитная система. Та же Мари на Макенси к рубке без проблем пробралась — ну так и Макенси крохотуля, а нам только «расширять проход». И стали мы с Эмиком прорезаться, а Кудряшка с Кастором прикрывать «тыл». Там, кстати, какое-то копошение было, то платформу залётную вынесет, то придурка какого-то, с промышленным лазером… А смех-смехом, но промышленный лазер может и поопаснее боевого оказаться, за счёт разной длины излучения и высокой мощности.

Мы резали, резали и, наконец, прорезали. Вполне пристойный проход в преддверье основной рубки, где мы с Кастором можем «разогнуться». Пробрались, и тут из рубки выдвигается… Ну, я бы сказал, монодиск. Ну диск, полуметровой толщины, полтора метра диаметром, на магнитном поле. С щитом, кстати говоря, но не слишком мощным.

В первую же секунду мы с Эмиком проверили: не оружие, транспортный модуль с живым внутри.

— Не стреляй пока, — быстро сообщил я Кудряшке.

— Сдава-а-а-а… — протянул и «замер» Эмик.

Точнее… замер не Эмик, а моё восприятие! Меня… колбасило и глючило, именно так и никак иначе! Галлюцинации, фантомные ощущения, фигня какая-то!

— Эм…ик мн-е-е…

— Блокирую, что могу. Мне тоже… странно. Но ему пи…здец, УРРРРОДУ!!!

Рёв немного привёл меня в себя, но не до конца. Как-то мне было ни хрена не хорошо. И неуютно как-то… Но при этом, один диск был пригвождён Кистенём к стене, а второй — разносился в текущий момент в клочья Жнецом.

— Вот и всё, — довольно заключил Эмик, хотя удовольствие быстро сменилось озабоченностью. — Гален, они внесли помехи В РАБОТУ МОЕГО ВЫЧИСЛИТЕЛЯ! И твоего вычислителя… — растерянно дополнил он.

А я бегло проверял — Кастор «в режиме ожидания», пилот — жив, здоров, но без сознания. Так, это — хорошо. А теперь надо разбираться, с тем что и как было. И вообще — что за хрень тут творится.

22. Реверсивная сказка

Разбираться правда выходило не очень. Сбоил…. похоже, весь я. Как точно подметил Эмик — эти паразиты «внесли помехи в работу моего вычислителя», и если часть функций я более или менее контролировал в ИР, то часть — не отзывалась от слова совсем. Особенно напрягало отсутствие связи с медицинской телеметрией, причём именно НАПРЯГАЛО.

— Эмик.

— Чего тебе, Гален? — буркнул Бронзовый, явно перетрахивающий свои базы и память в поисках ошибок и сбоев.

— Я ног не чувствую.

— А у тебя их… — выдержала чуть ли не до усрачки напугавшую меня паузу бронзовая улитка, — …есть у тебя ноги. В порядке всё, согласно телеметрии. Гормональный всплеск запредельный, но это неудивительно, — наконец поставил диагноз он.

— Так, ты медтелеметрию видишь, значит — она работает, — несколько успокоился я. — А почему у меня связь с ИР какая-то дурацкая, и доступа до кучи функций нет? — не столько у Эмика, сколько «думая вслух» спросил я.

— Да всё просто, — прогудел отвлечённо Бронзовый. — Эти уррроды вносили помехи в вычислители. Тебе — в мозги, — любезно уточнил он. — У меня работали защитные программы… Ни черта они не работали толком, Гален. Но что-то делали, а я вообще перенёс центр принятия решений в наш вычислитель, — огорошил он меня.

— И как?

— Они, по-моему, просто не успели переориентировать свою подлую атаку. Я их раньше прибил из нового места, — гордо озвучил Инвиктус.

— Это ты, конечно, молодец и даже герой. Местами — там, где вычислитель и всё такое, — признал я. — Но ног-то я с чего не чувствую? И что с телеметрией?

— Не тупи, пилот! Твой вычислитель… мозг, взламывали. Он защищался, но ты этого не осознавал!

— Понял, — понял я. — Перенастройка, прокладка новых путей нейронных связей…

— И всякое такое. Патологий медблок не выявляет, и с тобой, вроде бы, всё в порядке… Точно в порядке. Просто ты от этой защиты не отошёл, твой биологический механизм, — озвучил Эмик.

— Так, а с Арвинг, выходит, всё в порядке должно быть. Я — сопротивлялся, её — просто вырубили. Это хорошо. С тобой?

— На удивление — всё в порядке. Я вообще не понял, Гален, как и чем они воздействовали, — признался Бронзовый. — Информация на носителях не менялась, но появлялись, непонятно откуда… Считай — навязанные императивы. Я даже в коде не могу этого выразить, потому что в коде этого воздействия не было. Всё в порядке, — немного растерянно констатировал он. — Ну а у тебя — последствия…

— Но тоже в порядке.

— И, кстати, от этого непонятного воздействия я, повысив плотность… Хрен знает чего. Я все защитные уровни вывел на пик. Так вот, на пике — воздействие ослабло, тебя не вырубило, а я смог перенастроить внешний вычислитель, освободив часть процессорных мощностей.

— А изначально — наша защита от усыпляторов не помогала?

— Выходит, что «нет».

Поразглядывали (точнее, Эмик поразглядывал, говоря мне словами — моя работа с ИР выходила как у галлюционирующего психа) остатки дисков. Красочное описание Бронзовым фарша из стали, кусков мяса и кровищщи… Скорее успокоили, потому что седоки дисков меня откровенно пугали. Но больше их, судя по данным сенсоров, не было. Как и вообще активного сопротивления — по радарам, которые я прекрасно видел, к нам даже не выдвигалось никаких врагов. И связь, вроде бы, работала… Точнее — моё «перенастроенное» и не отошедшее сознание нормально интерпретировало «связь».

Подключился — а там вопли всяческие. Корабль отключил щиты, заглушил двигатели. И не центральными, а малыми передатчиками выдаёт всякое, от сигнала спасения, до безоговорочной капитуляции.

Выходит, эти типы в дисках контролировали весь экипаж. Причём, судя по тому, что никто нас не атакует, а тональность радиопередач сменяется с «что за хрень тут творится, немедленно объяснить!!!» на '«ой, а мы не виноваты, не бейте нас, большой злой фирмоментум…» Да вдобавок — приходят в себя абордажники и выходят на связь. Ну, в общем, судя по массе факторов — этих уродов было всего двое. И обоих мы с Эмиком (мы пахали, я и Инвиктус, припомнилась академическая шутка, часто упоминаемая мастером-наставником Теодором) покрошили в фарш.

В общем, вышел на связь, оповестил об «уничтожении неизвестных, с неизвестными возможностями, но они явно во всём виноваты». А мне — плохо, больно, устал и вообще — с телеметрией нелады.

— В каком состоянии пребывает вторая машина и пилот? — деловито