И Оля решила быть честной с собой: да, ей не хватает Хастада; да, ей плохо без него; да, единственный способ уснуть вечером – это хорошенько прореветься в подушку.

***

Пошёл уже второй месяц Олиного проживания в новой квартире, а привыкнуть к бессмысленному одиночеству так и не удалось. Новая жизнь всё не начиналась. Зато с каждым днём плакалось всё горче.

– Лучше не стало, да? – прозвучал в темноте знакомый голос.

Вместо ответа Оля прикрыла рот ладонью и подавила всхлип.

– Я так и думал, – со вздохом произнёс он.

– Зачем ты пришёл? – наконец, совладала с собой Оля.

– Решил, что ты, может быть, передумала. Если хочешь, я уйду.

– Нет… Это неправильно, но мне тебя не хватало, – честно призналась она, узнавая в темноте очертания фигуры Хастада. – Давно ты меня нашёл?

– Я тебя и не терял, – ответил великан, садясь на краешек дивана. – В этой квартире отвратительный запах. Здесь долго и мучительно умирал человек. Я хотел тебя предупредить, чтобы ты отказалась от покупки, но потом подумал, что дополнительный стресс с поисками тебе только навредит. По крайней мере, здесь потолки выше, чем в московской квартире.

– Я отмыла здесь всё, как смогла. На лучшее не хватило денег, – пожала плечами Оля. – Ты голодный?

– От чая не откажусь.

Они переместились на кухню.

– Извини, из еды у меня только рожки, и те так себе, – предупредила она, и собственные слова показались ей жалкими.

– Нет, спасибо. Радует, что ты хотя бы не голодаешь.

– Я стараюсь жить дальше, – сказала Оля, чувствуя повисшую в воздухе неловкость.

Контраст между жизнью с Хастадом и без него настолько бросался в глаза, что Оле стало стыдно.

До переезда, сама не своя от горя, Оля множество раз оскорбляла великана за то, что он не человек, за то, что их отношения – это преступление. Как же она была несправедлива к нему… И теперь Хастад явился, как живое напоминание о её ошибках, глупости и несдержанности. Лишний в этом мире, но невыносимо важный в Олиной жизни.

– Ой, чай… – опомнилась от своих угнетающих мыслей она и поставила чайник на плиту.

– Хола, я и сам могу заварить себе чай. Подойди, – позвал великан.

И Оля оказалась в крепких и горячих объятиях Хастада. Он посадил её себе на колени, закрыл глаза и некоторое время молчал.

– Есть миры, где жить лучше? – спросила Оля.

– Я не встречал, – ответил он.

– Что-то я совсем не знаю, куда себя деть… С тех пор как мы расстались, я каждый день ждала, что ты вот-вот появишься. Не понимаю, как я могла к тебе так привязаться? Сама себя не узнаю. Может быть, ты меня приворожил? Другого объяснения найти не могу. Я к тебе словно цепями прикована.

– Я выслушал от тебя много обидных слов и знаю, что я уродлив, что меня невозможно полюбить, что я монстр и испортил тебе жизнь… Пожалуйста, не нужно в очередной раз повторять это и оскорблять меня. Зачем прогонять, если тебе без меня плохо?

– Прости, Хастад… – снова заплакала Оля. – Я не заслуживаю твоей заботы. Всё время думала только о собственной боли. А ведь ты тоже живой… Зачем я тебе такая?

– Давай договоримся: ты больше не будешь бросаться в меня громкими словами, прогонять и обвинять во всех несчастьях. Будь искренна с собой и со мной, – Оля, всхлипывая и шмыгая носом, активно закивала. – Вот и хорошо. А теперь постарайся успокоиться.

– Сейчас… – не очень убедительно пообещала она и тут же вспомнила о недавних страшных событиях. – Мы с тобой могли стать родителями. Знаешь, я постоянно думаю, какой бы я была матерью? Вроде бы я не хотела детей, но вопреки всему полюбила то существо, которое было внутри меня. А его у меня забрали... Это... Это никак не выходит из головы. Я чувствую свою вину за то, что нашего ребенка убили.

– Здесь нет твоей вины. И ты была бы хорошей матерью, Хола. Я тоже всё время об этом думаю. Со временем станет легче. Вместе мы справимся с этой болью, – великан погладил Олю по волосам и прижался щекой к её макушке.

– Справимся ли? – печально спросила она.

Чайник на плите засвистел, Хастад дотянулся рукой до кнопки и выключил его. Но внезапно Оля ощутила, что находится уже не на кухне, а в комнате на диване.

– А чай? – спросила она.

– Потом, – ответил великан. – Засыпай, а завтра утром как следует подумай над моими словами. Хочешь ли ты, чтобы я был в твоей жизни? – и комнату заполнило до боли знакомое усыпляющее гудение.

***

Когда Оля проснулась, была ещё ночь. Два с половиной часа до будильника. В голове воскресли события минувшего вечера, и к горлу снова подступил ком.

– Хастад? – позвала она. Получилось невнятно, потому что дыхания хватило только на первый слог. – Ох, чёрт… – уже шёпотом выругалась на саму себя она и заплакала.

Великана в квартире не было. Оле об этом подсказало шестое чувство.

До будильника так и не удалось уснуть. Она вспомнила вчерашний разговор, каждое слово из которого оборачивалось болезненным уколом совести.

***

Рабочий день пролетел словно во сне. Олино сознание витало где-то между мечтами о счастливой жизни, где их с Хастадом никто не найдёт, и страхами о вечном одиночестве.

Да она готова врать в глаза всему человечеству, лишь бы её запретная любовь имела шанс выжить! Вот и решение. Больше никакого самообмана, никаких проколов и сомнений.

Но какими теперь будут их отношения? Дружеско-соседскими? Или снова близкими? Нет. Потом… Потом. Об этом можно подумать потом. Главное, что они нужны друг другу. Только вот где Хастад?

– Хастад? – снова позвала она, но никто не отозвался.

На душе у Оли возникло чувство, что её предали. Умом она понимала, что часто оскорбляла Хастада и сама виновата в том, что он изменился.

В этот раз он не принёс мешок еды и не приготовил Оле ни завтрак, ни обед, ни ужин. Кухня как стояла пустая, так и стоит.

Может быть, великан поумнел и в нём проснулась гордость? Может быть, он занят выстраиванием новой, более удачной жизни? Так сказать, новый старт со старым опытом?

Тогда к чему был вчерашний разговор? Усовестить Олю? Она и так чуть ли не поедом ест себя. Прежний Хастад ни за что не стал бы наказывать её. Ей и так здорово досталось.

Странно всё. И непонятно.

***

Великан появился ближе к ночи, когда Оля только-только начала засыпать. Она вздрогнула от звона ударившейся о поверхность ванны струи воды.

«Вернулся!» – раздался в Олиной голове сигнал, и она бодро спрыгнула с дивана и побежала на звук.

На пороге ванной комнаты она замерла. Ей показалось, что повторилась та давняя история с ранением, которое едва не убило Хастада.