– Я понимаю, что нам нельзя, но меня так безумно тянет к тебе... Ничего не могу с собой поделать, – призналась Оля, положив ладонь Хастаду на щёку. – Мы столько всего пережили. Мне страшно, что этот кошмар повторится.

– Хола моя женщина, и больше никто не посмеет причинить тебе зло, – ответил великаан.

– Я и за тебя боюсь...

– Вместе мы справимся. Главное, что ты со мной.

– С тобой, – эхом отозвалась она.

***

Больше всего Оля боялась снова забеременеть, поэтому тайно пила противозачаточные таблетки. Эти таблетки назначались в том числе и для лечения осложнений после аборта или родов, поэтому Оля могла покупать их, не навлекая на себя подозрения.

Менструации у неё не шли, и она объясняла это тем, что организм ещё не до конца восстановился после аборта. Живот привычно ныл, и Оля давно уже научилась не зацикливаться на боли. Болит и болит. Всё как всегда.

Может, она зря боится? Неблагонадёжных женщин стерилизуют против воли, как собак, у которых нет родословной. Наверняка и она теперь не совсем женщина. Такова расплата за связь с великаном.

Оля сходила бы ко врачу на УЗИ, но от воспоминаний о прошлом её бросало в дрожь.

***

Вот уже почти месяц как Хастад не решался сказать своей женщине, что в её животе снова зародилась маленькая жизнь. Каждый вечер он пытался подвести разговор к этой теме, но Оля резко обрывала его. В конце концов, он понял, что придётся обойтись без предисловий, и признался:

– Хола, ты беременна.

Она посмотрела на него так, словно он только что продал её на рынке за гроши.

– Этого не может быть. Я пью таблетки, – сказала она.

– Ты тогда пришла ко мне ночью, а потом сказала, что спала, – напомнил великан.

– Но это было больше двух месяцев назад! – негодующе воскликнула она. – И как давно ты знаешь?

– Месяц, – виновато ответил Хастад. Именно такой реакции он и боялся.

Но Оля не стала устраивать истерик. Она раскинулась на диване в позе звезды и задумалась.

Ей не давала покоя одна мысль: «Что если в больнице и полиции мне сказали правду? Единственная цель, почему великан выбирает себе человеческую женщину, – это продолжение рода. Значит, Хастаду нужен ребёнок, а не я…»

– Хола? – окликнул он, испугавшись длительного Олиного молчания.

Она ответила вопросом:

– Ты знал, что ни одна женщина, которая забеременела от великана, не выжила? Ты же в курсе, что я тоже умру, если не избавлюсь от ребёнка?

Оле показалось, что лицо Хастада побледнело. Или это была лишь игра света от люстры. По его реакции она ничего не могла понять.

– Нет, я не знал, и не верю в это, – нарочито сдержанно ответил он.

– Неважно, веришь ты или нет. Тебе придётся выбрать: я или ребёнок.

– Да что за мысли в твоей голове! – он сел рядом и наклонился к её лицу. – Хола…

– Какой будет твой ответ? – настаивала она.

Хастад отвёл взгляд, чтобы подумать, а потом ответил:

– Даже если наш ребёнок никогда не родится, ты всегда останешься моей женщиной.

Она внимательно посмотрела ему в лицо. Оно больше не пугало, но по-прежнему отталкивало. Оля подумала, что лучше ей было родиться слепой, чтобы картинка в голове не мешала любить великана.

Врёт или нет? Ему действительно нужна она? Если бы ему нужен был только ребёнок, он мог действовать настойчивее. Оля знала, как ведут себя насильники. Но что на уме у Хастада – загадка.

После насильно прерванной беременности Оле стало всё равно, будет она жить или умрёт. А теперь, когда Хастад снова сообщил ей важную новость, она поняла, что никогда не решится избавиться от ребёнка.

«Ребёнок не будет человеком, – рассуждала про себя она, – но, возможно, его примут великаны? То, что я убью его, будет худшим преступлением, чем если я позволю ему родиться… Я никогда не решусь от него избавиться. Пусть лучше умру я».

Если бы Оля знала о том, что творится в великаньем мире, её решение могло быть противоположным. Но она не имела чёткого представления ни о путешествиях Хастада, ни о его прежней жизни.

Хастад хотел предложить Оле продать квартиру и поселиться вдали от жилых массивов, но подумал, что пока слишком рано. Надо дать ей смириться с новой реальностью.

Он уже знал, что Оля решила оставить ребёнка вопреки здравому смыслу. Она полюбила ещё не рождённое существо больше, чем себя. Может, на ней так отразилась потеря первого ребёнка.

Великан активно перебирал в голове варианты, способные заставить Олю бросить работу. Оба они знали, что скоро их относительно спокойной жизни наступит конец, и нужно быть готовыми к этому.

Оля снова ощущала внутри себя маленькую жизнь. Живот ныл, боль мешала работать, и до конца дня время тянулось в улиточьей скоростью.

Дома Олиных сил хватало только на душ. Всё остальное она делегировала Хастаду.

– Как ты себя чувствуешь, Хола? – спросил великан, накладывая ей в тарелку ужин.

– Как сдутый мячик… – она прикрыла глаза и прислонилась головой к стене.

– Не тошнит? Тебе надо поесть.

– Нет, сейчас не тошнит… – устало ответила она.

Микроволновка тренькнула, и великан поставил перед Олиным носом тарелку. Вкусный запах подействовал бодряще.

– Чем сегодня занимался? – скорей, из чувства благодарности, чем из интереса, спросила она.

– Так… искал места… – уклончиво ответил он.

На самом деле Хастад посвятил этот день отмщению. Все, кто был причастен к Олиному аресту, – врач, сделавший ей аборт и сообщивший о ней в полицию, дознаватели, которые пытали Олю, и предвзятый судья – заплатили за свои грехи жизнью.

Пришлось постараться, чтобы убить четверых негодяев без свидетелей. Врач умер от смертельной инъекции в вену, один из дознавателей выбросился из окна своей квартиры с двадцать седьмого этажа, второй дознаватель уснул в ванной и захлебнулся водой, судья упал с лестницы в своём доме и при падении свернул себе шею.

И всё это за один день. Подозрительно, да. Но следствие не найдёт ни единого доказательства, что их убил серый великан.

Ему даже не пришлось драться с жертвами. Усыпил, убил – готово.

Хастад покончил с врагами без жалости, сомнений и свидетелей. Ибо каждый, кто посмел обидеть его женщину, умрёт.

Всё, теперь можно уходить в новую жизнь, оставив прошлое в прошлом.

***

Искусственный интеллект в базе данных определил четыре смерти как связанные. Все эти люди в недавнем времени были причастны к делу Беловой Ольги Александровны, которую осудили за близкий контакт с серым великаном.