Комиссар полка и его коллеги из подразделений с ног сбились, пытаясь заполнить наше время «общением с культурой», но ведущие популярные актеры находились в Алма-Ате и Ташкенте, Куйбышеве и Саратове. Полнокровную труппу имел только театр Красной Армии, да и тех раскидали по фронтовым бригадам и направили в действующую армию, которая активно продвигалась по заснеженным полям. Были какие-то встречи с представителями «богемы». Они что-то пели, танцевали, но я шутов не люблю, и считаю, что хоронить их следует за оградкой. Насмотрелся! На попытки написать обо мне целую книгу, в интервью с будущим автором сказал:

– Вы думаете, что победа рождается там, в воздухе? Вовсе нет. Она рождается здесь, в голове у каждого. Она решается там, за Волгой, в различных КБ и на заводах. Я что? Я – простой маленький винтик, исполнитель того, что заложено в машину. Будут машины – будут сбитые, не будет их, и сбитых не будет. Когда нас использовали не по назначению, то половину первого состава мы за две недели боев потеряли, причем вылетов у нас было с гулькин нос. Пришлось встать и рявкнуть на нескольких генералов, чтобы с головой созвонились и не требовали от нас невозможного. Не забивали гвозди микроскопом. С этого момента, когда нас вернули на свое место, результативность полка пошла резко вверх, потому что мы начали делать то, для чего предназначены. Но такую книгу у вас, по меньшей мере во время войны, в печать никто не пустит. Она – для другого времени: когда начнем разбираться: почему немцы оказались под Москвой, Ростовом и Ленинградом. И почему армия оказалась неспособной остановить противника у границ.

Корреспондент, Жуков его фамилия, почесал затылок, потом согласился:

– Да, у меня немного другое задание. Жаль, а я такое название для нее придумал: «Один МиГ из тысячи». Звучит?

– Нет, мы действуем парой: либо я и Дима, либо мы с Сашкой. Только так!

– Мне сказали, что чаще всего именно вы идете ведущим полка, хоть и всего капитан, и по должности старший летчик эскадрильи.

– Эскадрилья у нас первая, и я ее ведущий. Остальные пристраиваются за нами. И начинал я это делать в звании младшего сержанта. Был самым младшим в полку по званию среди летного состава.

– Мне подполковник Рудаков об этом рассказывал, и о том, что он «подобрал» вас утром 22 июня, сбитого в первом воздушном бою. А через три дня вас представили к званию Героя, с двенадцатью сбитыми.

– Это – дела давно минувших дней. Полк успешно действовал именно благодаря работе старшего комсостава и батальона ВНОС. А я просто пришелся кстати к такой практике. И занимался тогда радиосвязью и построениями в бою. Соединял управление и наведение на цель. Это была существенная недоработка предвоенного времени. Как только ее устранили, так стабилизировали положение на участке фронта. Но один МиГ или один полк войну выиграть не может. Пока не закрепили это положениями и боевым уставом, по всей авиации, проигрывали. Но это требовалось доказать, доказать боевым применением отдельного полка ПВО.

– А почему вас даже на эскадрилью не ставят?

– Как говорит наш «опер»: лучшей должностью для меня была бы должность старшего летчика полка, но такой в штатном расписании нет. Да и теперешняя моя должность в новом штате отсутствует. Я – анахронизм, человек из другого времени.

Я сказал ему чуть больше, чем требовалось, сказал правду, но он понял ее в ином измерении, что я из прошлого. Увы! Не было в прошлом этой тактики. В моем времени ее еще только начали отрабатывать, и окончательно она сложится через полтора года, ценой огромных потерь личного состава. Но всем следует помнить: советские ВВС, несмотря на многочисленность, понесли наименьшие потери в той войне. Как среди союзников, так и среди противников. То есть действовали с максимальной эффективностью.

С паузой в два дня интервью опубликовали, и даже в «Правде». Не знаю, чего это стоило Юрию Жукову. Нас к тому времени «оградили от прессы», переместив в санаторий ВВС под Москвой. Дабы не болтали лишнего. Там же прошли медкомиссию и 28 января из Чкаловска мы вылетели обратно в Великое Село. Две недели без войны. Хотя находились и такие, которые кивали головой на другие полки, где профилактика занимала полтора-два месяца, хоть они и были «нового» штата.

Но времени на раскачку нам не дали: фронтовая разведка установила, что в Пярну переброшены более шестидесяти самолетов в ящиках для 54-й эскадры немцев, и ожидается прибытие еще восьмидесяти машин. Кроме того, состоялся выпуск в их Ergänzungsgruppe, где из бывших курсантов подготавливаются строевые летчики. Пополнение немаленькое: почти 90 человек. А что, неплохо поработали ВВС флота и фронта. Ну и мы кое-какую лепту внесли. Мы только успели переглянуться с Костиковым, как он подхватил меня под руку и поволок к себе «в берлогу». Он сразу усек, что нужно делать. Трубочку на себя и звонок самому осторожному из генералов ВВС.

– Тащ генерал-лейтенант. Нам аэродромчик подскока нужен в Горской.

– Он же флотский.

– Да ничего, поместимся как-нибудь. Просто отсюда нам дальности не хватает.

– И куда это вы собрались?

– В Стаэленгоф, через Энцу.

– В Пэрну?

– Так вроде туда из Германии кое-какие коробочки доставили, с кучей зелени подкильной. Причешем немного салажат, а то они растрепанные какие-то.

– А что это вы, капитан Суворов, под моряка косить стали?

– Так вхожу в роль, товарищ генерал, взлетать от флотских придется. Ведь с кем поведешься, на того и дети похожи.

– Маршрут!

Я передал трубку Костикову, и пошла подготовка к вылету. Задействовали дополнительно несколько приводов. Вылетаем ночью и пойдем на большой высоте, как обычно летают бомбардировщики. ТБ-7 имеет такие же двигатели, как и мы. Точкой поворота станет небольшой городок Энца. Там – огромное болото, где добывают торф. А на болоте поставить средства ПВО несколько затруднительно. Болото нас выведет прямо на аэродром.

Полк весь светлый день принимал и облетывал машины после профилактики. Устранял выявленные недостатки, а ближе к вечеру небольшими группами перелетели в гости к морякам. Слава богу, что тащить с собой топливо не пришлось. Более того, заправились британским. Приехал и генерал-лейтенант Новиков. На таком удалении наши машины еще не использовались. Им не использовались. Мы же имели опыт посещения мест базирования немецких и румынских авиагрупп. Моряки приняли нас хорошо, не подначивали, как это было принято до войны. Их тоже подали на «гвардейцев», но пока Москва молчит. 61-я авиабригада. Ужин был неплох. Затем отдых, и в 7.35 взлет.

Мы не поленились и уходим над заливом круто наверх и ближе к солнцу. Прошли Лавансаари, Мощный, и там отвернули на цель. Идем по ломаной кривой, и в тех местах, где разведка моряков определила, что сильного ПВО у немцев нет. Раквере и несколько аэродромов немцев остаются справа от нас. Почти у Чудского озера, над лесами, делаем отворот вправо. Под нами практически нет населенных пунктов, которые бы могли поднять тревогу. Высота – 11 километров, поэтому даже шум моторов, идущих на экономическом ходу, до земли практически не долетает. В шестидесяти километрах от Энцы начали спускаться вниз, еще убавив обороты. Скорость 380 км/час. Высота 6 километров, курс 175 истинный, маску в сторону. Прибавляем! И через полторы минуты крутое пике на разложенные на площадке ящики и «мессершмитты» без крыльев. Аккуратно, по одной, запускаю четыре ракеты, и на выходе бью по бегущим к орудиям расчетам. Но большинство из них к пушкам не успевает. Ракеты были у всех под крыльями. Четыре захода, аэродром пылает, казармы развалены, а мы уходим наверх. Теперь предстоит самое главное: вернуться. Топлива хватило до Борисовой Гривы, где мы и сели. Аэродром в Горской немцы достают из орудий под Петергофом. Днем туда идти было не с руки. Там дозаправились и домой. Больше немцы так «лопушить» не будут! Но и одна образцово-показательная порка лишней не бывает! Урон мы нанесли значительный. Но это был крайний вылет на Ленфронте, держать образцово-показательный полк, в условиях отсутствия противодействия противника, начальству показалось излишним. Поступил приказ перебазироваться в Крестцы и расположиться на четырех площадках там. Нас подтягивали почти вплотную к фронту, придав нас Северо-Западному. С огромным трудом удалось «вытащить» РЛС, Новиков уперся и ни в какую не хотел отдавать наше законное имущество. Только через Москву удалось продавить это решение. РЛС не хватало, их выпуском практически не занимаются, так как начались поставки этой техники по ленд-лизу, но поступают они в час по чайной ложке.