Но это была совсем не Флорин. Когда я поняла, о чем речь, то едва не сползла по стеночке на пол!

– Возмутительно! – кричал грузный мужчина с пышными черными усами.

– Безобразие! – вторила ему худощавая женщина. – Куда смотрит ваш хваленый дракон?! Мы отдавали дочь на отбор, нас заверяли, что это безопасно!

– Леди, прошу, – увещевал Доменико. – Что случилось? Кто вы такие и как попали сюда?

– Мы – родители вашей конкурсантки! И нас привез один из ваших, это было личное распоряжение архимага, потому что случившееся не входит ни в какие рамки!

– Прошу вас, объясните подробнее. Что именно произошло?

– Можем мы поговорить с дочерью? Позовите, пожалуйста, леди Азалию!

Я задохнулась от страха, услышав имя девчонки, с которой мы познакомились на станции! Сейчас она, должно быть, была где-то в Рижбурге. А ее родители обо всем узнали, о боги! Это было неизбежно – и вот случилось.

– Азалию? Но на отборе нет никакой Азалии, – нахмурился Доменико. – Сейчас у нас остались Анна, Валина, Фелисия, Алексис и Тиффани. А выбыли Сабина, Силана, Кристина, Алиса и Пенелопа. Все, ровно десять штучек.

– Вот именно! – Мужчина вздернул руку. – Вы даже не знаете, кто должен быть на вашем отборе! Наша дочь должна быть вместо этой… как вы ее там назвали? Тиффозни!

– Тиффани, – поправил Доменико.

– Она сбежала! – провыла женщина. – Сбежала с отбора, а вы даже не заметили! Где нам теперь искать нашу малышку? Что нам делать?!

– Ну, спокойно, спокойно, – растерянно забормотал Доменико. – Сейчас мы во всем разберемся. Я позову дракона, он лично займется вашей проблемой и поищет вашу дочку. Прошу, идемте в кабинет, я принесу для вас чаю.

Они направились к лестнице. Мужчина все еще бормотал себе под нос что-то злое, женщина начала икать от рыданий, а я развернулась и понеслась прочь, правда, сама не зная куда. Что теперь делать? Верн убьет меня! А если с Азалией что-то случилось? Какая же я была дура!

Я неслась не разбирая дороги и чуть не сбила с ног неспешно шагающую по коридору Флорин.

– О, это ты, – улыбнулась она.

У нее были такие высоченные каблуки, что, несмотря на почти одинаковый рост, леди Маск смотрела свысока.

– Вижу, уже встретилась с родителями малышки Азалии. Я только что говорила с Виверном, он уже в курсе. Какая ты глупышка, Тиффани, неужели ты думала, он ничего не узнает?

– Так это вы? Как вы узнали?

– Я предупреждала, что не стоит стоять у меня на пути. Теперь тебе придется объясняться с Верном. Он очень разочарован. Ты знаешь, что если Азалию не найдут, то тебя обвинят в похищении или даже убийстве?

– Но… – Краска сошла с моего лица. Неужели такое возможно?

– У тебя обнаружат ее платье, найдется какой-нибудь свидетель, который видел вас ночью вместе. И ты отправишься в тюрьму, Тиффани. Драконья тюрьма – очень страшное место. Пройдут годы, прежде чем тебя переведут обратно во Франглисское королевство. Если, конечно, архимаг будет просить, чтобы тебя туда перевели. Но зачем ему малолетняя преступница?

– Я не преступница!

– Расскажи об этом Верну, я лишь пересказываю содержание нашего разговора. А теперь извини, у меня много работы. Искусство не любит ждать.

Я смотрела ей вслед, и на глаза наворачивались слезы. Как же обидно, что все кончится вот так! Что из-за глупости и отчаянного желания сбежать от ненавистной свадьбы я окажусь в такой опасности.

Что сделает Верн, когда во всем разберется? Даже страшно представить. А если Азалия пострадала? Если ее Гилеон оказался не судьбой всей ее жизни? Я же буду виновата в том, что с ней случилось, как мне смотреть в глаза ее родителям?

Я даже не помнила, как вернулась в комнату, очнулась, лишь когда какая-то птица села на подоконник и со звоном ударила крыльями по стеклу. Состояние было такое, словно меня ударили по голове пыльным мешком.

В дверь постучали, едва не вызвав у меня сердечный приступ! Так быстро?

– Тиффани! – услышала я голос Лекси. – Ты в курсе, что Верн очухался? Только что пронесся мимо меня, злой, как дракон! Тиффани, ты здесь?

Мне не хотелось сейчас ни с кем говорить. Я нуждалась в одиночестве и тишине, чтобы немного подумать. Но Лекси бы не отстала, я успела хорошенько ее изучить. Поэтому прежде, чем я успела подумать о последствиях своего поступка, схватила метлу и забралась на подоконник.

Метелка заворочалась и задрожала.

– Ну, милая, давай полетаем! – взмолилась я. – Очень-очень нужно!

От страха желудок свело. Я закрыла глаза, села на кажущуюся хрупкой и иссохшейся метлу и… прыгнула в темноту, в неизвестность, мысленно смиряясь с ударом.

Но метла не подвела! Она зависла в нескольких метрах над землей, мне оставалось только держаться крепче, чтобы по неопытности не соскользнуть на землю.

– Давай полетаем, – попросила я. – Мне надо подумать.

Медленно метла полетела прочь от замка. Мы обе привыкали к новым ощущениям. Я – летать на метле, метла – носить на себе дурную недоведьму.

– Представляешь, как все получилось? – вздохнула я.

Метелке можно было рассказать все. Она не сокрушалась «Тиффани, как ты могла!», не укоряла «А если Азалия в беде?», не пугала «Дракон отправит тебя в тюрьму за обман!». Просто слушала, изредка комментируя обстановку.

– Грязища! Мусорят! Везде мусорят!

Так мы облетели замок, стараясь держаться вдали, чтобы не было видно из окон, полетали над знакомым полем, где не осталось и следа от заботливо выращенных клумб, а потом…

Метла вдруг развернулась в сторону города.

– Нет-нет! – нахмурилась я. – Туда не нужно, иначе нас хватятся, да и заблудиться в незнакомом городе очень легко-о-о-О-О-О!

Я взвыла дурным голосом, когда метелка на всех парах понеслась прочь. Она словно специально набирала высоту и скорость, чтобы я не сумела спрыгнуть, и все, что оставалось, лишь вжиматься в древко, прятать лицо от холодного ветра и визжать.

– Что ты делае-е-ешь! Я туда не хочу-у-у-у!

Но разве этот дурной ощипанный веник интересовали желания хозяйки? Мы в считанные минуты оказались в городе, срезав путь. В прошлый раз дорога шла через холмы и предгорья, петляя и огибая препятствия, а сейчас мы неслись напрямую, перескочили через ворота и на глазах немногочисленных удивленных горожан приземлились в центре города, прямо напротив художественной лавки.

– Ты что творишь! – Я склонилась над метлой, раздумывая, то ли сразу из нее костерок сложить, то ли сначала ощипать.

Скрипнула дверь лавки. Я обернулась, готовая извиняться за переполох и краснеть за эту идиотку.

– Вы вернулись, – просиял старичок.

Он словно и не спал в такое время, стоял на крыльце в