Женщины в России — существа привилегированные. Их хотят, а они вроде случайно тут оказались… Я не раз наталкивался в России на презрительное и снисходительное отношение женщин к мужчинам.

Как-то, год назад, в одном интервью мать моих детей назвала меня «донором», похвалив, дескать, «хорошим донором оказался». Где она подцепила этот феминистский фашиствующий жаргончик?.. Но мне было очень обидно, я помню. Ведь первый наш ребенок — сын — плод страсти и любви, второй — девочка — плод страсти и, может быть, ненависти. Но уж никак не «донором» был я ей — матери моих детей. С тех пор я раздумываю, почему даже самые захудалые русские девушки высокомерно относятся к соискателям их благосклонности. И пришел к выводу, что это — традиция.

У народа нашего, циничного и материалистического, если судить по пословицам, песням и поговоркам (несмотря на прославленную русскую душу), издавна существует сомнительное выражение «ухаживать за девушкой» и образованное от него существительное «ухажер». В знаменитой песне коробейник ухаживает за вышедшей к нему девушкой довольно умело, не тратя слов даром, раскладывает перед нею «все товары»: «ленты, кружева, парча». Девушка выбрала, что хотела, и отдалась коробейнику. «Знает только ночь глубокая, / Как поладили они. / Расступись ты, рожь широкая, / Тайну свято сохрани», резюмирует песня. То есть тайна в том, что коробейник закупил девушку на ночь.

Еще слово «ухаживать» отсылает нас к медицинскому жаргону. Ухаживают ведь за больными, подносят им утку, несут еду, кормят с ложки, если больной не может есть сам.

В сумме мы получаем следующую модель поведения русского мужчины: в своем стремлении получить благосклонность female он приносит материальные дары, а также служит female своего рода медбратом: кормит (ведет в ресторан), приносит ей, как больному или ребенку, сладости, забивает для нее гвозди и вкручивает шурупы в ее квартире, передвигает мебель. Круг его забот столь же широк, как и у медбрата в больнице. Она же всегда ждет забот и подарков.

На мой взгляд, подобное отношение к she, к female, унизительно для нее и коррумпирует его. К тому же для него эти правила — военная хитрость, внушенная традицией, появившейся на свет черт знает когда, когда еще и коробейников и ресторанов не было. Ну понятно, что новые, свежие поколения наших соотечественников окрашивают эту старую мещанскую половую комедию в новые цвета. Он приглашает ее не в ресторан, но на концерт рок-группы, они идут после в «Макдоналдс», где платит всё равно он, и тому подобная новизна… Однако годам к сорока мужчины и женщины всё равно сваливаются в наезженную предками колею: он — соискатель ее тела, приносящий ей шкуры зверей и сочные куски мяса, за это она ложится с ним на шкуру.

Когда я оказался в Соединенных Штатах Америки, то заметил, что на их земле отношения между полами уже иные. Американка настаивает на оплате половины ресторанного счета или своего билета на концерт, чтобы сохранить свою независимость, чтобы не быть «больной», объектом «ухаживания». Если ты ей нравишься, она без стеснения протянет к тебе руку. Покупка женщины — удел слаборазвитых стран. Для американки мужчина — partner, она исходит из здорового основополагающего принципа, что удовольствие от любви, от сексуального акта получают обе стороны: и женщина, и мужчина. Русская же традиция покоится не на принципе удовольствия обоих, но исходит только от удовольствия мужчины, которое он обязан (вынужден) себе купить. А дама делает вид, что она тут случайно оказалась.

Моя покойная талантливая подруга и жена Наташа Медведева в Париже, помню, мне с ужасом рассказывала о своих беседах с приезжавшими из СССР русскими женщинами. «Все разговоры, Эдвард, только о том, кто и как «развел» своего мужика и на что. Хвастаются друг перед другом, эксплуататорши!», — возмущалась она. Дело в том, что оба мы, подкидыши, попали на Запад еще молодыми (ей было семнадцать лет) и потому усвоили более современный и куда более честный подход к акту любви. Его хотят и наслаждаются им двое, тогда почему же одна сторона (мужчина) должен унижаться и оплачивать секс? И разве эта родная русская традиция не смахивает подозрительно на некоторый вид проституции? Признаемся себе, что да.

«И посмотрел Бог на землю, и вот, омерзела она, ибо мерзким делает всякая плоть свой путь на Земле / И сказал Бог Ною: «Конец всякой плоти приходит пред лицо Мое, ибо наполнена земля скверной от них, и вот, Я смету их с земли». (Книга Бытия, глава 6-я). То есть еще в незапамятные времена, следующие непосредственно за сотворением человека. Бог устроил нам зачистку. Он наслал на Землю Всемирный потоп, уничтоживший всякую плоть за исключением обитателей Ковчега. В Ковчеге находился «Ной праведный муж, совершенен был в трех поколениях; С Богом ходил Ной». Все установки авраамических религий (христианства, иудаизма и ислама) исполнены этим омерзением к плоти нашей создавшего нас Господа. Зато Ему, Господу народов Европы и Азии, поразительно дорога наша душа, о спасении которой он неустанно печется. Традиционные верования и учения Индии — индуизм и буддизм — также неблагосклонны к плоти, несколько тысяч лет борется буддизм против тела, забивая его аскетизмом, добиваясь отсутствия желаний, погружая его в коллективное бессознательное нирваны.

Совокупление мужчины и женщины морально разрешено авраамическими религиями лишь для целей продолжения рода. Иногда это совокупление обставлено трагикомически, как у сверхортодоксальных иудаистских сект, когда муж и жена имеют секс через простыню с прорезанной в ней дырой. Плоть в авраамических религиях насквозь греховна. Гностические секты II и III веков так же, как секта катаров или альбигойцев в XI–XIII веках, проповедовали безбрачие и полный отказ от продолжения рода. Таким образом они признавали греховной и омерзительной саму жизнь. Интересно, что катары принимали «крещение» на смертном одре. Христианство в их исполнении стало религией смерти. Однако, если подумать, и я не первый и не последний, кто пришел к этому выводу, сами принципы христианства (вера в огромное значение «греха», в воскресение праведников на Страшном суде, когда вся жизнь является лишь приготовлением к смерти) есть принципы религии смерти. Только неисполнение этих принципов в практической жизни спасло христианизированную часть населения планеты от полного исчезновения.

Конечно же, понятие «греха» возникло из желания нашего Творца (сверхсущества, природа которого неясна) контролировать нас. Никаких иных целей, кроме контроля, я лично не усматриваю в поведении Создателя человека. Шестьсот с лишним иудейских заповедей видятся мне как первый уголовный кодекс в истории Земли, призванный смирить эмоциональную природу человека. То, что заповеди были введены властями религиозными, авторитетом пророков, а не властями гражданскими, объясняется лишь отсутствием в те далекие времена властей гражданских. Сам Создатель убоялся наших страстей и заставил нас принять заповеди. Религии — суть смирительные рубашки на человеке.

Я пришел к выводу, что человечество нуждается в глубоком переосмысливании себя самого, переосмысливании создания человека, смысла этого создания и личности Создателя (на самом деле, если исходить из текстов Книги Бытия, был Главный Создатель и его группа). В вышедшей в 2008 году (и непонятой моими современниками) книге «Ереси» я попытался совершить это переосмысливание. Я утверждаю, что человек — биоробот, созданный Создателями — сверхсуществами — как энергетическая пища. Они вывели нас как пищу для самих себя, использовав как основу фауну Земли, ее элементы. В пищу они используют не нашу плоть, но наши души, потому так много воплей о спасении души издают служители религий. Цель человечества — найти своих создателей, выведать у них странную тайну нашего создания, победить их. «Мы, возможно, съедим их и станем бессмертными», — цитирую самого себя.