– А впрочем, что это я? Вы не пугайтесь, Вика, я пошутил. Не мое это дело.

Он встал и отошел к плите, помешать свое варево. Вика вышла в гостиную. Было темно и тихо. Горели огоньки на елке. Алик спал. Вика накинула шубу и открыла дверь на террасу. Там было прохладно. Она села в плетеное кресло и задумалась. Сколько лет дружили! Такой спокойный, внимательный Никита, всегда на «вы», пусть это такая игра, но все равно… всегда подаст руку, когда выходишь из машины… Удивительно! Пьян? Но откуда такая злость? Вика вспомнила, как однажды везла их с Жанкой из Дома кино домой.

Алик был на семейном торжестве у родителей, а они втроем пошли на просмотр какого-то нашумевшего фильма. Потом зашли в ресторан. Никита уходил общаться за другие столики, Жанка злилась, ревновала его к кому-то, они ссорились… Вика уже не рада была, что пошла с ними. Когда вышли на улицу, она предложила довезти их до дома, Никита в тот вечер был без машины. По дороге Жанка устроила целый скандал, Никита был издевательски вежлив. Кончилось тем, что пьяная Жанка вцепилась ему в лицо с криками: «Ненавижу! Урод!» и потребовала остановить машину. Перепуганная Вика резко затормозила, и Жанка выскочила на Ленинградке, не доехав до дома. Вика посмотрела на Никиту. Из расцарапанной щеки кровь капала на светлую дубленку.

– Господи, Никита, сейчас… – чуть не плача от жалости, Вика достала пачку салфеток и стала прикладывать к его щеке. Никита морщился.

– Больно?

– Не в этом дело. Зачем она так, Вика? Не поеду! Вика, не надо на Беговую! Я не поеду домой.

– А куда? – растерялась Вика.

– Не бросайте меня, Вика. Пожалуйста, не оставляйте меня одного. Мне так плохо и больно, не хочу на Беговую. Вы меня не бросите? Я вас умоляю, Вика!

– Нет, Никита, конечно, не брошу. Куда вас отвезти?

– Вика, давайте поедем в гости к хорошим, добрым людям.

– Да поздно уже, Никита, первый час…

– Нет, туда не поздно, там не спят. Ну, пожалуйста, Вика!

Они приехали на улицу Горького, к дому, где был магазин «Подарки». Поднялись на последний этаж. Дверь им открыла женщина средних лет, со знакомым лицом.

– Никита, милый! Ой! Что это с тобой? Да проходите, проходите. Раздевайтесь, – и исчезла в глубине квартиры.

Они вошли в ярко освещенную комнату. Народа было много. Кто-то выпивал за большим столом. Небольшая группа стояла у рояля, споря о новой постановке известной оперы. В углу за ломберным столиком играли в карты. Хозяйки не было. Никита здоровался, представлял Вику, ей целовали руку. Потом потащил ее в другую комнату. Там был полумрак, сидели молодые люди, девушки. Мелькнуло несколько знакомых лиц, киношники, Вика кивнула. Звучала музыка. Высокий красивый парень в очках лениво ругал фильм, который сегодня показывали в Доме кино. Его собеседник с длинными неряшливыми волосами яростно доказывал обратное. У окна какая-то пара целовалась. Никите и здесь не понравилось, и он потащил Вику дальше. Она попыталась высвободить руку, но Никита умоляюще посмотрел на нее.

– Только не уходите! Не бросайте меня, Вика.

– Да не ухожу, не ухожу. Только руку мою отпустите, Никита. Мне так идти неудобно.

Он разжал пальцы, и Вика вздохнула, подумав, что он настолько пьян, что ничего не соображает.

На кухне за столом сидела большая компания знакомых. Добрейший и любимый всеми красавец Робин Гуд из театра на Таганке радостно заулыбался.

– Вика, Никита! Идите к нам. Что у тебя с лицом? С кошками дрался?

– Это кошка по имени Жанна. Неприятна она, нежеланна… – пробормотал Никита, усаживаясь.

– Все понятно. Развод и девичья фамилия! – засмеялась хозяйка дома. – А я тебе всегда говорила, не связывайся с ней, Жанка – истеричка. Она в театре однажды такой скандал закатила! Увольнять хотели.

Теперь Вика вспомнила хозяйку, она играла в Вахтанговском.

– Надеюсь, не к Викусе тебя приревновала? – спросил Робин Гуд, усаживая Вику. – Где, кстати, Алика потеряли?

– Не знаю. Не хочу на Беговую. Не отдавайте меня Жанке! – целуя руку красавице-поэтессе, бормотал Никита.

Поэтесса, задумчиво улыбаясь, погладила его по исцарапанной щеке и прочла своим странным, завораживающим полушепотом:

Робин Гуд засмеялся и налил Вике шампанского.

– Пей, Викуся! Мы все немножко пьяны, не обращай внимания.

Вике не хотелось пить. Она устала и мечтала добраться до дома. Муж поэтессы рассказывал про их поездку в Штаты, про знакомых, уехавших туда. Вика поднялась и тихонько направилась к двери. Никита тут же повернулся.

– Не уходите, Вика! Вы же обещали.

Вика вздохнула и села на место. Она подумала, что все это напоминает Кривоарбатский, ту странную квартиру, где никогда не затихала жизнь. Только здесь все дышит благополучием и известностью. И гости постарше. Но атмосфера та же.

Никита стоял на коленях перед поэтессой, а она читала ему стихи. Слов не было слышно из-за разговоров и смеха. Видя, что он погружен в этот гипнотизирующий шепот стихов, Вика тихо вышла из кухни. Сначала свернула не туда и попала еще в какую-то комнату, где увидела известного певца, исполнителя романсов и авторских песен. С ним сидела знаменитая балерина и ее брат, приятель Алика. Она кивнула ему и закрыла дверь. Наконец попала в прихожую, нашла свою шубу и сумку и вышла на улицу. Домой приехала в четыре утра, совершенно измученная. На следующий день Алик отругал ее за проявленное милосердие.

– Какого черта, Вика? Зачем ты вообще предложила их подвезти?

– Ну, холодно же, машины у них не было.

– Вика, ты женщина и никого не обязана доставлять домой. Никита прекрасно бы остановил такси и добрался. И не было бы этих безобразных сцен.

– Мне его так жаль! Я просто онемела, когда Жанка в него вцепилась!

– Викусь, на будущее учти, когда Никита пьян, то совершенно невменяем. И самое ужасное, что по нему это вначале незаметно. Он спьяну может что угодно сделать, становится агрессивным и жутко злым. Это еще счастье, что он потащил тебя в приличный дом. А мог забраться в какой-нибудь притон или подвал и пить там сутки, среди черт знает кого. Вот на один вечер тебя оставил, и ты тут же угодила в историю!

– Но это же твой друг! Не могла я его бросить, когда он чуть не плакал.

– Мой друг! Понимаешь? Мой! Вот я бы с ним и возился. Где он сейчас? Никто не знает. От Люды ушел в семь утра. Теперь будет в загуле дня три-четыре. Вольного мустанга изображать из себя… Хоть бы голову ему где-нибудь не проломили!

Эту давнюю историю вспомнила Вика в раннее новогоднее утро. Тогда Никита пил и гулял три дня, потом помирился с Жанкой. Потом они опять ссорились и мирились, но таким пьяным Вика его больше не видела. Всегда образец галантности и хорошего воспитания. А когда появилась Вероника, все вообще изменилось. Не было многодневных загулов и ссор. Трудно представить Вероничку героиней шумного семейного скандала. Повезло Никите! И вдруг такое. Прямо ненависть в глазах. Такой утопит и глазом не моргнет.