Прощаюсь, ищу синюю ауру. Среди скрещений омаа идти довольно просто, почти как за кем-то: свободный путь находится словно сам собой, ложится под ноги. Присматриваюсь к императрице и ее спутнику, прислушиваюсь. Она по-прежнему с удовольствием наблюдает за тренировкой, но, кажется, и на меня с любопытством посматривает.

Эр Базир задумчив. Советникам нельзя иметь личных Стражей, но в случае необходимости они могут попросить императора выделить кого-то из нас для охраны или сопровождения. Почему-то кажется, его мысли об этом, причем из разряда сожалений.

Слежу за Ивеном — идет к Иллариандру. Еще бы он не туда пошел, сообщив про зов. Пробегаюсь мысленным взглядом по отряду зрячих на стратегических точках — тоже прикрывают наше учение.

— …не раз видел их тренировки, — доносятся посредством омаа тихие слова Базира. — Мой отец тоже был… Слепым.

Настораживаюсь, припоминаю. Все-таки я держался слишком далеко от придворной жизни, не вникал ни в какие местные сплетни. Может, и зря.

— Был? — грустно шепчет Ноэлия.

Базир воспринимает как поощрение продолжать. Кивает, наверное: какой-то смазанный полужест, не рассмотреть.

— Погиб?

— Потерял силу. Не смог с этим жить.

Застарелый ужас прошивает, на миг замедляя мой ход. Пожалуй, самое страшное, что может случиться со Стражем, — редкость, но от этого не менее кошмарная. Сердце стучит в голове, заставляю себя сделать шаг, преодолеть ставшее вдруг вязким пространство. Вернуться в реальность.

— От чего?

— Кто знает. — Эр пожимает плечами. — Может, старость, может, еще что.

Бросает на меня взгляд — я уже близко, Ноэлия тоже смотрит. Прохожу последние метры.

— Все в порядке? — нежный взволнованный голос.

— Конечно, моя госпожа, — отвечаю. — Командир отпустил меня. Вы хотите еще остаться?

Ноэлия оглядывается, смотрит на продолжающих тренировку ребят. Желал бы я увидеть, какое ей открывается зрелище. Теоретически представляю, конечно. Но практически…

— Идем, — вздыхает с сожалением. — Завтра ведь вставать рано.

Поворачиваюсь, пропускаю эра с элрарой вперед, прохладный воздух обволакивает разгоряченное тело, успокаивая, утихомиривая. Базир прощается с Ноэлией в холле внизу, до покоев не провожает — это привилегия императора. И моя.

— Надеюсь, в Айо меня будут к вам пускать, — улыбается Ноэлия, когда входим в покои.

И я надеюсь.

Осязаемая линия траектории встречающего робота, императрица проводит по нему рукой, ну точно как домашнего питомца гладит.

Размышляю, можно ли мне идти. Промокшая одежда неприятно липнет, хочу в душ. А Ноэлия никак не привыкнет, что нужно отпускать.

— Я вам еще нужен? — спрашиваю.

— Ой, отдыхай, конечно! — спохватывается.

Прощаюсь, ухожу.

Наслаждаясь теплыми струями, поглядываю за синей аурой, неизбежно вспоминаю свой выход в полотенце. Улыбаюсь почему-то.

Ноэлия не спит, все возится с роботом. Впечатление, словно ждет. Я и сам пару вопросов задал бы… Выхожу, надеваю предусмотрительно заготовленный халат. Полуложусь на кровать, оставляю свет включенным.

Действительно, спустя какое-то время стучит тихонько.

— Можно? — заглядывает, не успеваю встать.

— Конечно, моя госпожа, — отзываюсь. Затворяет плотнее дверь. — Если не боитесь снова застать меня в непристойном виде, — усмехаюсь, не удержавшись. Думал, она теперь всегда ответа дожидаться будет.

Яркая волна смущения:

— Не знала, вдруг ты еще в ванной…

Оглядывается в поисках кресла, не находит, пристраивается на край кровати:

— Хочу спросить… Я видела у Ивена на руке…

— Знаю, — киваю. — Слышал ваш разговор.

— Все слышали? — Хмурится, по-моему.

— Те, кто прислушивался.

— И… что это?

Поднимаюсь, сажусь, а то как-то неприлично, разлегся тут. Ноэлия нервничает опять, так и хочется снова обнять, успокоить. Смотрит на меня — ждет.

— А как выглядит без омаа? — задаю встречный вопрос.

Не уверен, что внятно сформулировал, однако Ноэлия понимает:

— Иногда вообще не видно, иногда — словно кто-то красками рисовал и не смыл как следует.

Интересно, от чего зависит? От освещения или чего другого?

— Он говорил, это татуировка, — отвечаю. — Но думаю, не совсем.

— Связана с его омаа? — спрашивает, киваю. — А почему Базир не видит?

— Сложно сказать. Вообще должен бы. Если хоть что-то от отца передалось. Нужно еще у кого-нибудь спросить.

У Лексия, к примеру. Он-то Ивена всяко видел. Только меня раньше этот вопрос мало волновал. Все, что положено, расскажет командир.

Смотрю на Ноэлию, иногда не хочется, чтобы командир или даже император рассказывали. Отгоняю крамольные мысли.

— А ты знал его отца?

Вспоминаю! Действительно знал, не так много Стражей лишаются силы — скорее, наоборот, единицы.

— Да. Хотя он во дворце не работал. Эран Марс.

— В загородном? — шепчет Ноэлия, хочу удивиться, но ассоциация сразу же доходит. Свожу брови, пытаюсь сообразить. — Когда он лишился силы? Со смертью предыдущей императрицы?

— Нет. В прошлом году.

Как раз перед смертью предыдущего императора. Но девушке об этом лучше не говорить.

— Базир уже работал во дворце?

— Конечно. Насколько я понимаю, благодаря отцу и занял столь высокую должность. И блестящему образованию, безусловно.

Ноэлия отворачивается, размышляет. Опять боится. Как же ее успокоить?

— Эта… Овиния снова была здесь? — в глаза заглядывает, такой ощутимый, пронизывающий взгляд.

Замираю. Никто из Стражей ее не видел, не мог видеть! Это не так, как на реке, это мой личный откат!

— Дарсаль? — шепчет испуганно, подается назад.

Прикрываю глаза, усмиряя омаа.

— Все в порядке, — выдавливаю.

Ноэлия молчит, отводит взгляд. Не представляю, с кем можно посоветоваться.

— Есть хочу, — вздыхает.

Я тоже не отказался бы. Просматриваю кухню — там уже пусто, прислуга давно спит, однако для Стражей еды оставили.

— Сейчас принесу, — поднимаюсь я, не будить же девочек, им вставать скоро, завтрак да запасы в дорогу собирать.

Ноэлия порывается что-то сказать, но молчит.

Пару мгновений размышляю, переодеваться ли. Наши все еще на тренировке, задняя лестница пуста. Спускаюсь на первый этаж, через небольшой внутренний коридор как раз к кухне. Омаа выстраивает знакомую картину, мягко вписываюсь меж столами, пытаюсь рассмотреть, не натолкнусь ли на что неожиданное. Чисто.