«Что, Дарсаль?»

«Показалось».

«Уверен?»

«Нет. Но ничего не вижу».

Лийт внимательно оглядывает окрестности из своего фертона.

«Что показалось?» — уточняет все же.

«Послышалось „шаматри“, — приходится признаться. — Наверное, игра звуков».

«Наверное, — не спорит командир. — Ты в порядке?»

Снова на откат намекает.

«В порядке», — уверяю.

«Постарайся потом еще раз послушать».

«Постараюсь», — соглашаюсь. Если бы я знал, как это запускать.

Ноэлия

Дарсаль все водит руками по листу, на бумаге проступают коричневые пятна, так и хочется заглянуть, что же он там выжигает. Сдерживаюсь, смотрю в окно на проплывающие пейзажи.

Больше в города торжественно не въезжаем, в смысле переодеваться меня никто не заставляет, Валтия только накидку какую-то приносит шелковую, с узорами. К императору по-прежнему перехожу, но его фертон уже не перестраивают, лишь немного приоткрывают верх впереди. Еще раз едим ближе к вечеру и уже совсем ночью останавливаемся в Гонсе. Городок небольшой, однако место подобрано превосходно. Кроме нас, никого, отель невысокий, просторный, перемигивается иллюминацией живописно раскинувшихся на холмах корпусов. Это мне теперь до конца дней предстоит при свечах и масляных лампах жить? Вздыхаю.

Слишком поздно, идти никуда не тянет, Иллариандр тоже не настаивает. У меня в номере несколько комнат и огромная терраса с видом на бассейн, там и пристраиваюсь с Дарсалем поужинать. Хочется искупаться, но бассейн пуст, а спрашивать как-то неудобно, да и не у кого. Разве что Базира позвать, он поддержал бы, думаю. Но как жених воспримет — понятия не имею.

Вечерний воздух окутывает, навевает романтические мысли, кошусь на молчаливого охранника, освещающего глазами тарелку перед собой, и неожиданно осознаю, что нам здесь никто больше не нужен. Своеобразный теплый уют, будто я не в чужом городе и не еду за тридевять земель в чужую страну и чужой мир, а всегда сидела рядом с ним на этой террасе или какой-нибудь другой, так же молчала — не оттого, что не о чем говорить, а просто потому, что хорошо.

Дарсаль поднимает взгляд, рассматривает — я уже знаю, когда читает мою ауру: глаза совершенно по-особому светятся. Интересно, что он там видит, о чем императору докладывает. Стараюсь не вздохнуть.

— Можно посмотреть, что ты нарисовал? — спрашиваю.

Колеблется мгновение.

— Я и сам не уверен, — отвечает.

Протягивает листок, хотя не настаиваю. Надеюсь, не потому, что не должен возражать.

Смотрю, замираю. Девушка на берегу, так ясно передан солнечный летний день, смесь бликов с тенями от листвы. Сарафан, локоны — да как же, не видя, можно воссоздать настолько точное сходство! Светлая, изящная, почти воздушная — никогда себя такой не ощущала…

Хочу уточнить, кто это, но голос отказывает, да и в глубине души знаю.

— Похожа? — спрашивает тихо.

Киваю, спохватываюсь, но, кажется, увидел.

— Как у тебя так выходит?

— Настроение, — поводит плечами.

— Вы долго за мной тогда наблюдали?

— Император наблюдал. Я-то видел, что твоя аура безупречна.

До чего же его слова трогают, сердце ноет. И это неожиданное обращение. Думаю спросить, изолирована ли терраса, но даже об этом волноваться не хочется. Может, снова «прикрыл», ведь не должны же императрицу все подряд читать.

Так и едем, три-четыре раза в день останавливаемся, почти все время запускаем аудио. Дарсаль не возражает — наоборот, сказал, что еще раз мифы повторил бы. Но у меня полно других, не менее интересных записей, пока робот работает, хочется успеть прослушать все то, чего нет в бумаге.

Только вот бока уже отлежала, не хватает движения, и постоянно земля под ногами ходуном ходит, даже когда повозки останавливаются.

Временами появляется Валтия, продолжает разъяснять нюансы придворного этикета и взаимодействий. Оказывается, предыдущая императрица организовала какую-то школу для девочек, только после ее смерти некому следить и содержать. Ставлю себе заметку заглянуть, хоть какое-то дело. Ну и так, по мелочи: заучиваю чины и звания, военную и гражданскую субординацию, территориальное разделение на графства и баронства, обязательные кодексы одежды для различных приемов. Тоска зеленая.

Города с приближением к границе постепенно мельчают, как и наши номера в отелях. Сегодня впервые остановились на природе и, к моему удивлению, начали раскладывать припасы.

— А что, поселения уже закончились? — шепчу Дарсалю, все кажется, будто это может помочь скрыть мои слова от окружающих.

Улыбается:

— Расстояния между ними увеличиваются, а качество уменьшается. Не во всякое император поедет.

— Бедный эр Базир, так без жены и останется, — шучу.

— На ночь остановимся в городе, — отвечает. — Самое сложное будет во время перевала. Между границами ничья территория. Поселений нет, продвижение непростое. Холодно. Возможно, даже небольшой пеший переход предстоит. Животным тяжело, да и тряска сильная.

Я бы и рада пройтись немного. Никогда так долго не ехала.

Выходим, слуги суетятся, похоже, во время завтрака закупили припасов. Разводят костры, навешивают котлы. Надо же.

Свита собирается в фертоне у кого-то из советников. Стражи вокруг кольцом.

— Совещание, — поясняет Дарсаль.

Даже император туда направляется, но замечает нас, подходит.

— Как дела, любимая? Не скучаешь? — Целует.

— Если бы ты со мной больше времени проводил, было бы веселее, — улыбаюсь я.

— Дела, — вздыхает Иллариандр.

Бедняга, так занят всю дорогу.

— Понимаю.

— Вон и Хельта грустит, поболтайте пока, а я как освобожусь — сразу к тебе!

— Буду ждать. — Снова улыбаюсь. Что ему скажешь.

Действительно, Хельта слоняется вокруг костров. А ведь я же ее приглашала заходить в дороге. Вспоминаю разъяснения Валтии. Наверное, этого недостаточно: нужно все равно непосредственно звать, а то постесняется нарушить мой императорский покой. Ох, ну что за сложности!

Она ведь тоже одна едет. Но мне к ней заявляться — и вовсе моветон.

— Странно все-таки, — бормочу. — Как она решилась? А они еще смогут… передумать?

— Если к императору обратились — едва ли. Для советника это пятно на репутации. А учитывая, что он похоронил уже двух жен, причина должна быть веской, чтобы расторгнуть помолвку.

Что-то мне это не нравится ну совсем.

— Если детей не будет? — предполагаю.