– Возьми флягу и три стопки. Ужинал?

– Да. И пил тоже.

– Тебе завтра в поиск, много не налью, но перевязь, надетая всухую, плохо носится. – Фок Варзов недвусмысленно толкнул к Арно какой-то лист. Пришлось взять.

Нет, своим глазам капитан Савиньяк поверил и почерк узнал с ходу, он даже был готов допустить, что Проэмперадор признал за младшим братом фамильные таланты, но как капитанский патент оказался у фок Варзов?! Что Ли встречался со стариком, Арно слышал, но предвидеть еще тогда, что корпус придется срочно укреплять кавалерией, причем именно «лиловыми»?!

– На отца ты похож, – задумчиво произнес командующий и внезапно рявкнул: – Не вздумай к Окделлу с уговорами лезть, даже если его поймают. Слышишь?!

– Не вздумаю, мне мать рассказала…

– Об убийствах женщин и королей ты, дитя мое, читал достаточно. И о смене сторон в драке тоже… Изменники, лгуны и убийцы порой оказываются чудеснейшими людьми, неблагодарные дряни и мародеры – никогда. Ты ведь бывал у Рокэ?

– Два раза, с отцом и с Ли.

– Теперь там все в золоте и вепрях. Даже ворота…

– Мой маршал, – и снова Придд объявился кстати, – барон Катершванц у себя в палатке.

– Давай к столу, полковник, – велел фок Варзов. – Ты со всеми такой… портретный, или только с вырученным начальством?

– Насколько я могу судить, со всеми, чему и обязан своим армейским прозвищем. Мой маршал, я готов признать это свое качество уродством.

– Везет же мне на уродов, – Вольфганг улыбнулся почти весело, – Алва, братец этого вот капитана, теперь ты. Знать бы, кто станет четвертым.

– Полагаю, барон Рокэ Вейзель. Я имею в виду посмертного сына генерала Вейзеля, чьим опекуном утвержден адмирал Вальдес. Сочетание имени, крови и воспитания обещает нечто поразительное.

– Баронесса сообщила мне свое мнение о последней летней кампании, – маршал кивком указал на стопки, и свежеиспеченному капитану пришлось вновь мучить потрепанные пятки. – И о том, что маршал Савиньяк Бруно бы разбил.

– Ли так не думает! – выпалил Арно, чудом не напоив свой капитанский патент.

– Ты его спрашивал?

– Он мне с дороги в Торку сам написал, в первый раз, к слову сказать. Что воевал бы иначе, но чем бы оно кончилось, никто никогда не узнает, и что его удача в Гаунау не гарантия успеха у Хербсте.

– А моя неудача на Мельниковом лугу, стало быть, не доказывает, что я бы и Ор-Гаролис проиграл?

– Мой маршал, – Валентин подал старику касеру, хотя это следовало сделать Арно. Как свежему капитану. – Насколько я мог понять маршала Лионеля, он полагает, что судьбу кампании определило отнюдь не генеральное сражение. В сложившейся ситуации оно было неизбежным, но оно уже закончилось. Мой маршал, с вашего разрешения… Герцог Алва, отправляя меня на север, велел мне не оглядываться. Он считал, что только в этом случае я дойду сам и доведу тех, кто мне доверится.

– Похоже на Рокэ, – фок Варзов поднял стопку. – Но я оглянусь, хоть и не на этот луг, будь он неладен! Ладно… Капитан, чтоб через двадцать лет был маршалом!

– Приложу все старания! – Арно выпил залпом, как положено. – А об Доннервальд они зубы обломают, то есть об Эмиля…

– Хотелось бы, – фок Варзов опять думал о чем-то своем и невеселом. – Слышал историю о моем племяннике и виконте Рафле, капитан?

– Да. Герцог Алва все устроил…

– Тогда. Сегодня Отто погиб. Вспомним!

– Вспомним, – подтвердил Придд и наполнил подставленную стопку. – Мой маршал, прошу меня простить, но стоит ли вам?

– Стоит! Кстати, раз уж вы тут оба… Засвидетельствуйте-ка мое новое завещание. Да не собираюсь я завтра помирать! – фок Варзов сверкнул глазами не хуже Катершванца. – Пока не увижу над Мариенбургом и Доннервальдом наш флаг, не помру, но то, что подписано сегодняшним днем, Ариго примет, а Рокэ подмахнет. Как миленький.

Детей у меня нет, сыновья Отто в Бергмарк, и графы из них никакие, а герб жаль. Хороший герб, и я хочу, чтобы он со всем причитающимся достался второму сыну Ариго. Это – главное, и еще кое-что по мелочи на стариков вроде фок Дахе. Жермон их так и так не обидел бы, но завещанное в день смерти наследника любая гордость примет.

Арно поставил подпись первым, Валентин – вторым. Ариго согласится, кто б после такого не согласился, но второму сыну еще надо родиться… И первому тоже. Пахло дымом и можжевельником; от этого и еще от невозможности помочь стало грустно. Вдова Вейзеля могла бы маршалу и не писать, а толстого Отто лучше бы держали в Торке.

– Ну точно в отца, – внезапно сказал фок Варзов, – не в мать и не в братьев, а в отца. Его и вспомним.

– Спасибо…

– Вам спасибо. Всем. Что не пьешь, полковник?

– Прошу простить, я тоже вспоминал. Мой маршал, если можно, расскажите нам о Малетте.

– Отвлекаешь? – усмехнулся фок Варзов. – Спасибо, только капитану завтра в поиск, да и мне ложиться пора, ну а Малетта… Сперва мы умирать не собирались, но Хайнрих подошел раньше, чем думалось, и нам стало нужно простоять не два часа, а все шесть.

Так, за капитана Савиньяка мы выпили, остался полковник Придд. Новый командующий арьергардом. Или авангардом, это уж как получится. Вчера мы с фок Дахе выпутались благодаря вам; хотелось бы верить, что благодаря нам выпутается Доннервальд.

5

Ойген с дриксом пили можжевеловую и обсуждали Олларию и Эйнрехт. Жермон пытался слушать и тоже пил. Эмиль то ли сбежал, то ли Фажетти в самом деле с чем-то не справлялся; Ариго тоже мог бы усомниться в Карсфорне, но дрикс хотел видеть именно его. Увидел. Зачем, было не понять, поскольку сперва говорили о том, что не стоит дразнить гарнизон талигойскими знаменами, а после ухода командующего перешли на эйнрехтские зверства. Лично Глауберозе их не видел, но какие-то монахи нарассказывали уйму всего, живо заинтересовавшего Райнштайнера. Жермону думать о свихнувшихся гвардейцах, пусть и дриксенских, было неприятно, но он честно следил за беседой, пока не упустил нить рассуждений. Замерзшие окна ловили отблески свечей, и казалось, что ледяные папоротники расцветают оранжевыми цветочками. Было тепло и как-то странно. Спешили, волновались, собирались драться, а драка затерялась в зимних холмах, теперь только ждать.

– Генерал Ариго разделяет мое мнение, – сообщил собеседнику Ойген. – Герман, это так?

– Конечно, – немедленно подтвердил Жермон, у которого собственного мнения об обсуждаемом предмете не имелось уже с полчаса.

– Ваши наблюдения лишь подтверждают мои выводы, – подвел итог Глауберозе. – Я очень рад состоявшейся между нами беседе.

– Несомненно, она была очень полезна, – удостоверил бергер. Кажется, против этого варита он ничего не имел.

Ариго подкрутил усы, вежливость требовала сказать что-то о важности и своевременности, и Жермон хотел сделать именно это, но почему-то спросил, зачем был нужен лично он.