Иными словами, если команду не убьют кошмары, то ее прикончит аварийная посадка.

Датчики приближения еще не включили звуковой сигнал. «Серенити» оставался в полном неведении относительно ситуации, в которой он оказался. Но даже если сигнал тревоги сработает, выведет ли он команду из ступора? Ривер так не думала.

У нее нет выбора: она должна каким-то образом проснуться.

Ривер попыталась. Она вступила в бой с успокоительным средством, которое ей дал Саймон. Она приближалась к поверхности, но вырваться наружу не могла. Каждый раз поверхность была так близко, она казалась такой манящей. Но Ривер каждый раз терпела поражение и снова уходила на глубину – туда, где темно и спокойно, туда, где можно просто плавать – не сопротивляясь, ничего не боясь, ничего не чувствуя.

Нет!

Ривер почти выкрикнула это слово.

Что-то еще. Наверняка она может сделать что-то еще.

Иначе все на корабле погибнут.

Ривер задумалась. Если она не может победить успокоительное и проснуться…

Разбудить команду.

Но кого сначала?

Он. Это должен быть он.

Уош не выходил из дома и не принимал гостей, а целыми днями слонялся по своему особняку. Управление «Птеранодоном» он поручил Зои. Она, свою очередь, разослала по корпоративной почте коротенькую записку, в которой известила директоров дочерних компаний и горстку самых важных акционеров о том, что ее муж в отпуске и что обращаться к нему запрещено. Своим подчиненным она сообщила, что делами компании теперь занимается она, и только она.

Уош отрастил волосы, перестал бриться, регулярно менять одежду и принимать душ.

Несколько раз Зои – в частной беседе – бранила его за это. Она говорила, что он должен привести себя в порядок и показаться на публике. Что он должен проигрывать достойно, а не вести себя, как избалованный ребенок.

Он каждый раз отвечал приблизительно одно и то же: что Зои его жена только на словах и поэтому не имеет права критиковать или уговаривать его. Что он бы предпочел, чтобы она прямо сейчас оставила его и ушла. Он, разумеется, излагал свои мысли в несколько более энергичных выражениях.

– Уош, если ты не изменишься, злоба сожрет тебя заживо, – сказала ему Зои однажды. – Разумный человек поднялся бы, отряхнулся и стал жить дальше.

– Разумный человек, – ответил Уош, – никогда бы не связался с коварной ведьмой вроде тебя. Более того, разумный человек застрелил бы тебя, не сходя с места.

– О нет, – возразила Зои, и в ее голосе явно звучала угроза. – Разумный человек и не подумал бы о том, чтобы меня убить.

– Потому что тогда «Синее солнце» превратит его в лепешку?

– Забудь про «Синее солнце». Тому, кто решит меня убить, я все кости переломаю.

Уош ни на секунду в этом не усомнился. Он начинал понимать, что Зои, за которой он ухаживал и на которой женился, уже нет – и, скорее всего, никогда и не существовало. Сейчас он жил с настоящей Зои – холодной, жесткой и безжалостно деловитой. Другая Зои – идеальная жена, мать и помощница – была лишь приманкой в капкане, иллюзией, которую создал он сам.

Уош жестоко хандрил больше месяца, перестал следить за собой и практически ничего не ел. Его основным источником калорий стала выпивка.

Однажды он в припадке ярости обошел весь дом в поисках вещей, созданных «Синим солнцем» или одной из его дочерних компаний. После его рейда шкафы на кухне опустели, почти всю одежду он тоже вытащил и довольно много техники тоже. Свою добычу он свалил в огромную кучу на лужайке, облил бензином и поджег. Костер горел весь день.

Зои ненадолго вышла из дома, чтобы на него посмотреть.

– Ты же понимаешь, что я снова куплю каждую из уничтоженных тобой вещей, – сказала она.

– Ну и что, – отозвался Уош. – Я увидел, как все это пылает, и дело того стоило.

Вечером костер начал догорать. Уош сидел рядом с ним в шезлонге и пил шестое пиво за день.

И тогда появилась девушка.

Она сидела на траве перед ним – совсем крошка, темноволосая, с большими глазами. На ней было длинное платье и высокие тяжелые сапоги.

Уош удивился бы этому еще сильнее, если бы не был так пьян.

– Ты откуда взялась? – спросил он.

– Из твоей головы. И из моей тоже. Все сложно.

– Да, похоже на то.

– Неужели ты меня не узнаешь?

Уош оглядел ее с головы до ног. Она действительно показалась ему знакомой, но, черт побери, он совсем ее не помнил.

– Ты… работаешь на меня? – предположил он. – Ты… из прислуги?

Он знал большинство своих слуг, но время от времени в доме появлялись новые.

В ответ он услышал молчание. Девушка исчезла.

Уош посмотрел на бутылку пива, затем на то место, где только что была девушка, затем снова на бутылку. Он пожал плечами и сделал еще один глоток.

– Извини.

Уош фыркнул, и пиво с шипением полилось у него изо рта.

Девушка вернулась.

– Это сложнее, чем я думала, – сказала она. – Но, кажется, я поняла, что нужно делать.

– Забавно. На секунду ты исчезла.

– Знаю. Я подстраиваю свое сознание под твое. Это как синхронизировать старые часы, чтобы они тикали одновременно. Тут нужна точность.

– Я вообще не врубаюсь, о чем ты, так что поверю тебе на слово.

– Это понятно. Кстати, я Ривер.

– Хорошее имя. Привет, Ривер. Я Уош. Хочешь пива?

– Ага.

Он достал бутылку из сумки-холодильника и протянул ей.

Ривер открыла бутылку, небрежно щелкнув пальцем.

– Неплохой фокус, – сказал он.

– У меня их полно, – ответила она, делая глоток. – Ты точно меня не узнаешь?

Уош покачал головой.

– У меня такое чувство, что я тебя знаю, но, черт побери, не понимаю – откуда.

Ривер задумчиво наклонила голову, затем кивнула своим мыслям.

– Да. Мы не знакомы. То есть не знакомы в твоем сне. У тебя здесь совершенно другая жизнь. В ней нет «Серенити».

– «Серенити», – повторил Уош. – Безмятежности мне не хватает. Я уже давно не испытывал ничего похожего на безмятежность[2].

– Но в этом-то все и дело. Ты сейчас именно на «Серенити», а все это – большой дом, поместье, костер, шезлонг, в котором ты сидишь… – перечисляла Ривер, указывая на каждый объект горлышком бутылки. – Ничего из этого не существует. В данный момент ты не здесь, а на мостике «Светлячка» под названием «Серенити», который летит прямо на луну.