— Варь, — вдруг тихо прошептал Влад, — а кто такой Алексей Береговой?

Голос мужа почему-то сорвался на произнесенном имени, а пальцы в волосах сжались, сделав мне больно.

Ревнует?

В груди похолодело, и сердце, бухнувшись о рёбра, сжалось, пропуская удар. Я ни в чём не виновата, но потемневший острый взгляд мужа давил, лишая воздуха. В памяти замелькали казалось забытые кадры нашего первого знакомства. Тёмный лес, жёсткие слова и дикость зверя…

Я понимала, что муж никогда не был лапочкой и не давала никаких ласковых прозвищ. Язык не поворачивался назвать Влада зайчиком или что-то в этом роде. Он хищник! И часть меня до сих пор боится этого мужчину.

Особенно в такие моменты.

— Никто, — выдохнула я тёмный ком, скопившийся у горла.

Потом несмело улыбнулась и накрыла руку мужа, что сжимала мои волосы, своей в немой мольбе отпустить. Но Влад лишь выгнул бровь, и я обречённо добавила:

— Говорит, что он мой брат, и тест ДНК подтвердил это. Но для меня он никто. И с чего бы мне считать иначе? — В голосе помимо воли зазвенела горечь. — Объявился пару раз. Деньги предлагал, машину подарил. Будто купить меня хочет… Или откупиться. Я не поняла. И не желаю этого делать.

Убрав руку, яростно посмотрела на мужа. Позволила слезам свободно течь по щекам. Нет, я злилась не на Влада, хоть он и причинил мне боль.

Алексей Береговой.

Брат?!

Где был этот “брат”, когда я действительно нуждалась в помощи? Когда приходилось принимать жуткие решения и идти на немыслимые поступки? Не было его. Всегда приходилось выкарабкиваться одной…

А с некоторых пор рука об руку с этим человеком. Похожим на израненное животное, грубым и непримиримым, но таким родным. Влад стал моей половинкой, и я принимала мужа со всеми достоинствами и недостатками, потому что он действительно изменил мою жизнь к лучшему. Пусть дорога к счастью была усыпана битыми стёклами.

Влад посмотрел на свою руку, словно на ядовитую змею, сжал пальцы в кулак до хруста, но снова раскрыл их и потянулся ко мне. Запустил пятерню в кудри и мягко стянул затылок.

— Извини, если был груб. Испугался за тебя. Ты права, — прошептал он. — Мы сами справимся, а этого… — напряженно повел плечом, а в глазах полыхнула необъяснимая ярость, — братца проверим. Ты с ним виделась сегодня? Снова приходил? — муж прищурился и наклонился ближе. — Почему ты раньше не говорила мне о нем?

Я с кривой улыбкой поправила волосы и раздражённо повела плечом:

— Не о чем было говорить…

Поняла, что лгу, и виновато покосилась на Влада.

— Я не думала, что это важно и не считала, что когда-нибудь обращусь к этому человеку, а когда сыну потребовалась срочная операция, все-таки позвонила по номеру, который он мне оставил. Только когда нужен был больше всего, телефон был недоступен всё время. Я отчаянно искала выход…

Влад сцепил зубы так сильно, что я услышала скрип.

Губы мои задрожали, и я порывисто обняла мужа. Прижавшись к его накачанной груди, торопливо прошептала:

— Прости. Но тогда я бы и к чёрту на коленях приползла. Никто не захотел помочь! Только ты… Спасибо.

Влад молчал, не дышал, стискивал меня в объятиях и, запрокинув голову, смотрел в потолок.

— Не благодари, — холодно бросил муж и отстранился. Сжав мои плечи сильными руками, немного тряхнул, словно хотел разбудить, а потом отпустил и отступил. Будто сбегал. Но глаза не уводил. В его взгляде можно было утонуть — таким он показался темным и страшным. — Мы должны с твоим братом встретиться, — Влад только сейчас быстро отвернулся, подхватил с пола рубашку и набросил ее на плечи. Не оборачиваясь, пояснил: — Хочу выяснить, что ему нужно, не задумал ли чего. Больно уж известная у него фамилия. Не тот ли это Береговой, владелец половины боксерских клубов столицы?

Влад замер, повернулся вполоборота и сквозь прищур осмотрел меня с головы до пят.

Я лишь слабо кивнула, не в силах возражать. Я слишком устала сегодня, а дикий необузданный секс лишил остатков энергии. Глаза слипались. Кажется, я заснула на месте, а проснулась уже утром, в постели. Влад отнёс меня в спальню. Но сейчас рядом его не было. Лишь смятая подушка, густо пахнущая терпким ароматом дорогого табака и искристого мускуса, доказывала, что ночь мы провели вместе.

Вздохнув, я тяжело поднялась с кровати.

Месяцы шли, и мне всё сложнее было переносить беременность. Вены жгло, ноги отекали, а низ спины, казалось, вот-вот отвалится. Но я лишь улыбнулась и погладила животик.

— Доброе утро, радость моя.

— Доброе, — раздался насмешливый девичий голос. — Я тебя тоже люблю, Вареник!

Я лишь хмыкнула: девушка, которую нанял Влад, оказалась открытой и весёлой, но мне совершенно не нравилось прозвище, которым она меня наградила.

— Завтрак на столе, иди покорми свою радость, — примирительно добавила Марьяна.

— Подожду мужа, — я покачала головой. — Поедим, как вернётся с пробежки.

— Судя по одежде, вернётся он к вечеру, — парировала девушка. — Оделся он так, будто собирается навестить президента. Иди ешь, а я заправлю кровать и приберусь здесь.

Я вздохнула и, взяв пеньюар, с ловкостью бегемотика средней весовой категории с третьей попытки надела его. Только двинулась к выходу, как раздалось короткое ругательство, перекрывающееся грохотом. Вздрогнув, я обернулась.

Шкаф, который стоял рядом с кроватью, странно скособочился, покосившаяся стенка открывала углубление в стене, а служанка стояла с растерянностью на лице и отломанной дверцей в руках.

— Какая хлипкая мебель! Я лишь дёрнула…

Но я не слушала её. Приблизившись, присела на корточки перед кучей бумаг, вывалившихся из тайника в стене. Затылка коснулся неприятный холодок дурного предчувствия…

=Бешеный=

Я был зол.

На себя. Что такой тюфяк и позволил чувствам взять верх.

На Варю. Что была наивной и нежной, пластилином в моих руках.

На Лютого. Которого до сих пор всем сердцем ненавижу и от звука его имени содрогаюсь всем телом.

На Чеха. Эта тварь занимала особенное место в этом списке…

Но ехать к нему все равно пришлось. Вариант «я могу сам подъехать и развлечь вас с женушкой» меня совсем не устраивал, потому после звонка психа я быстро собрался, склонился по привычке поцеловать спящую Варю, но так и завис.

Нет. Поиграли. Баста. Я больше не могу…

Сука… рука сама дернулась, пальцы побежали по гладкой щеке и замерли на ее сладких губах. Как же я тебя люблю, Варвара, сам не знаю почему.

Сбежал. Словно за мной гнались все подкроватные монстры города. В машине до того туго сжимал рулевое колесо, что кожа всю дорогу скрипела. И челюсть болела — так сильно я стискивал ее, пока ехал на встречу.