Марго

Институтская жизнь сразу захватила своей непереносимой сложностью. Их предупреждали на дне открытых дверей, что учеба здесь не сахар. Двадцать четыре часа ежедневного каторжного труда. Зато тем, кто справится, жизнь уготована безбедная.

Интересная работа, высокая зарплата. Но для этого нужно эту гонку выдержать и не сломаться. Марго любила математику, у нее был от природы очень цепкий ум. Для нее ничего не стоило решить любые логические задачки, но она терпеть не могла рутину и насилие над собой. Ее должно заинтересовать. А просто учить, потому что все учат, ей было тяжело. Феликс тогда даже беседу с ней провел, что очень важно научиться трудиться. Учеба, как и работа, не всегда должна приносить удовольствие. Можно даже сказать, это вредно, когда она удовольствие приносит.

– Как это? А все эти гедонисты, которые делают только то, что им нравится?

– Они врут. Или, так скажем, лукавят, не всю правду раскрывают. Работа должна приносить хорошие деньги. Это очень важно. Человек должен жить свободно, ни в чем себе не отказывая. Без денег тут никак.

– Это ты сейчас на моего отца намекаешь? – Марго тяжело переживала развод родителей. Умом она понимала, что все, наверное, правильно. Мама счастлива, они хорошо живут. Феликс относится к ним ко всем очень адекватно. А отец? Он мгновенно перестал бороться. Раз так, значит так. Обиделся на мать и вычеркнул из своей жизни их всех.

– Знаешь, Рита, я не могу сейчас тебе диктовать или кого-то осуждать. Каждый человек должен найти себя, свой путь и по этому пути идти. Единого рецепта тут нет. Если ты меня спрашиваешь, то для меня жизнь, которой живет твой отец, непонятна. Я не хочу работать на кого-то, поэтому я очень много учился, а потом строил свою империю. Это сложно. Хочу ли я такой жизни для вас? Не знаю. На мой взгляд, очень важно быть профессионалом. Мастером своего дела. Незаменимым. Вот это важно. Да. И получать за это приличные деньги. Но тут у каждого свои приоритеты. И свои горизонты. Ты – умная. У тебя яркий аналитический ум, уникальная логика. Мне бы хотелось, чтобы девчонки выросли похожими на тебя.

– Но у меня же характер стервозный.

Феликс расхохотался:

– Кто тебе сказал?

– Все говорят. Мама.

– Вредина ты, конечно, та еще, никто не спорит. Но где-то имеешь на это право.

Никто и никогда не говорил таких слов Марго. Таких важных слов. Слов, которые ее заставляли летать над землей. Никто и никогда не говорил ей про ее особенность, про избранность. А Феликс сказал. Ей непросто было жить со своим характером. Она и правда считала других ниже себя. К жизни и к окружению относилась с некоторым презрением, свысока. И она знала, что ее не любят, считают заносчивой, а мать – та даже побаивалась. Потому что знала. Может припечатать. Одной только фразой. Или снисходительным взглядом.

А Феликс начал разбираться. И увидел недюжинные математические способности. И понял, что ей просто тяжело. Тяжело быть умной, тяжело первой во всем разбираться и ждать, когда разберутся другие. Ей просто невдомек, что этот дар, которым ее наградила природа, есть всего лишь у пяти процентов. Остальные им не обладают. И они не тупые или ленивые. Они просто не могут, не умеют и не смогут. Ей нужно это принять и научиться ждать других, приспособиться к ритму других, потому что их большинство. Не могут приспособиться к ней девяноста пять процентов. Ей это сделать гораздо легче.

– Почему, почему я должна приспосабливаться?

– Потому что ты живешь в социуме, а не на необитаемом острове. Потому что если человек не может умножать в уме двухзначные числа, то это не значит, что он плохой человек. Он, например, может сочинять стихи. Или музыку… Или писать картины. Ты можешь?

– Я – нет. Но они тупят.

– Не всегда. Они просто медленнее. Но иногда это «медленнее» значит глубже, надежнее, на более длинный срок. Ты понимаешь, каждый человек уникальный. И в каждом есть что-то неповторимое. То, что можно и нужно развивать до совершенства. Да, кто-то более одаренный, кто-то менее. И очень важно вовремя это ухватить и развить.

– А бывает, что кто-то ни в чем не одаренный?

– Не бывает. Значит, человек не нашел себя. Нужно искать. И еще. У тебя действительно есть дар. И тут пока гордиться особенно нечем. Тебе он дан от природы.

Марго хмыкнула.

– Да-да. Можно все растерять мгновенно. Знаешь, как бывает очень часто? Я сам наблюдал это у своих однокурсников. Я ведь учился средне. Был твердым четверочником, звезд с неба не хватал. А были действительно гении. Там, где мне приходилось сидеть над решением задачи по полночи, им хватало пяти минут. И вот что получилось. Пока я сидел в читалке и учился, учился, чтобы догнать их, они от скуки пили водку и играли в карты. И многие из них были отчислены после второго курса… И сгинули в этой жизни. А вот труженики достигли многого.

– Например, ты?

– Например, я.

Она сама не заметила, что влюбилась в своего отчима. И не призналась бы себе в этом никогда, а может быть, и не поняла бы даже. Случай или все-таки закономерность? Тайное всегда становится явным. Он сам учил ее жить просто и по совести. По чьей совести ей теперь жить?

Автобус

Маршрут Мисима— Ияси-но-сато

Из вагона уже разгружались без спешки. Было понятно, что они успеют. У японцев все рассчитано. Кажется, две минуты – это мало. Но вполне достаточно, чтобы снять вещи с полки, выстроиться в очередь и неторопливо покинуть вагон. Главное, не суетиться и не толкаться.

На перроне их уже ждала Светлана. Просто дежавю какое-то. Как и в прошлый раз, на лице девушки ни тени улыбки, никакой радости от встречи. Не то что Яна. Она вот и не видела их никогда, а в лице было столько радости, как будто всю жизнь только их и ждала. И настроение от этого прибавлялось, что греха таить. Светлана просто работала. Ну, приехали, ну, уехали. Другие приедут. Черт бы их всех побрал! Шастают тут, понимаешь. Дома им не сидится. Именно это было сейчас написано на лице девушки. Девушке, похоже, было уже под сорок, но спортивная одежда, минимум косметики, аккуратный хвостик делали свое дело. Выглядела она немного по-детски. Опять же немного по-детски она, как и в прошлый раз, тут же начала их пересчитывать, направляя на каждого ребро ладошки.

– Интересно, а что она будет делать, если кого-то вдруг недосчитается? – тихо спросил Саша. Две пары снова держались вместе. Они не очень-то и общались, сохраняя дистанцию, но все же невдалеке друг от друга.

– Вздохнет и поведет нас по маршруту, – быстро отреагировал Вадим.

– Или вздохнет с облегчением, если это окажется Эрик, – подхватила Кира.

– Кира! – зашипел Саша.

– А что я сказала? Это же правда.

Компания увидела, как слегка передернуло Светлану, когда Эрик по привычке взял девушку под руку.

В автобусе Светлана начала свой монотонный рассказ.