безжизненное поле, нереальные деревья, словно иглы возвышающиеся и протыкающие небо. Красный туман, из-за которого в глазах постоянно рябило. Рябь иногда преобразовывалась в кричащие в агонии лики когда-то живших людей.

Голова раскалывается, словно только что в ней упали тысячи звёзд, своим грохотом уничтожающие земляной покров. Освещающие своим светом весь свет и своей силой разрывая землю на куски.

Тело само подогнулось и припало на колени. Сил стоять не было. Руки схватились за голову в невозможности заглушить появившийся звон.

Даже звук шагов, разносящийся по всей поверхности, поднимая своими ударами о землю немногочисленный мусор, не смог привести меня в чувство. Шум становился всё громче, кровь из носа ручьём падала на сухую землю, прожигая её, словно кислота.

Малый свет перекрылся монструозным телом, одна из его лап упала прямо возле лица. Полностью черный, он осуществлял страхи, своей мощью уничтожая пространство. Оно, словно обычное стекло, трескалось от его силы, показывая вытекающую из разломов Тьму с сотней светящихся звёзд.

Существо обратило внимание на непрошенного гостя. Его белоснежные клыки хотели уже выпить человека, но появившийся человек, заставил его отступить.

— Бейн, — рука упала на голову, приглушая шум.

Размыленным от шума и вытекающей крови глаз я поднял голову, чтобы посмотреть на появившегося человека. Черные, спадающие до плеч волосы, горящие фиолетовым пламенем глаза, шрам, перекрывающий половину лица и отчужденный, холодный, словно выбитый из айсберга, лик.

Он медленно осмотрел меня и поднял на ноги.

Боль в груди нарастала, рёбра всё ещё представляли из себя труху. Кровь обильнее прежнего полилась изо рта.

— Терпи, такова плата за высокомерие, — сказал мужчина, кидая мимолетные взгляды на приготовившегося к нападению паука. — Мы должны были встретиться позже, но судьба расставила приоритеты по-своему.

Он засунул руку в разбитое пространство, держа в руке концентрированную Тьму, холод которой пробирал до костей, убивая последние части живого организма. Тьму, страх перед которой в момент перерос в панику и желание поскорее убежать.

— Это твоё первое пробуждение, — объяснил мужчина, указывая взглядом на Тьму в своей руке.

Тьма, словно живая, начала тянуть свою щупальца к моему недееспособному телу. Я не мог противиться ей, я просто не мог сделать и шага без поддержки.

— И он, твой шанс выжить, — кивнул в сторону Паука мужчина. — Как вижу, ты достиг лимита в захвате душ. Но этого количества должно хватить.

Его рука с Тьмой пробила мою грудь и сжала сердце. Глаза расширились от невозможной боли. Её нельзя было описать. Сердце останавливалось, кровь окропила сухую землю ещё больше. Сознание вновь начало уходить.

Уже окончательно.

Так я и сдохну? Неспособный что-то сделать? Проиграю напичканному веществам парню и так же умру в этом измерении? Из-за неизвестного человека?

Туман, представляющий собой кровь убитых здесь людей начал закручиваться в вихре прямо надо мной.

В конце вижу безэмоциональное лицо человека, который отпустил мою руку.

Тело падает назад, замечая стоящего в дали огромного паука.

Очень…

похож…

— Выживи.

Глаза резко открываются. Сердце выбивает бешеный ритм, отдышка и не думает покидать тело. Сжимаю грудь от боли, голова ходит кругом.

Лишь успокоившись через несколько тянущихся вечность минут, решаю оглядеться и раскрыть в изумлении рот.

Моя комната. Небольшая тумба возле кровати, перекрывающее всю дверцу шкафа зеркало, раскиданные вещи. Поднимаю руку. Та же, налитые силой руки, перетянутые тугими канатами мышц.

Откидываю одеяло и мигом оказываюсь возле зеркала. Небольшая борода, фиолетовые глаза и доходящие до ушей темные волосы.

Это был я. Я с прошлого мира.

Рука тянется к лицу. Всё реально. Неужели это был сон? Но как?

Дверь медленно открывается, впуская потирающего глаза ребёнка. Розовые волосы прилипали к детскому лицу. Сонная походка и маленькие ручки на автомате сжимают мою ногу.

— Кошмар… — пробурчала девочка, — можно я с тобой посплю?

Её черные, не до конца раскрытые черные глаза посмотрели на меня.

— Д-да… — находился в прострации о осознания. — Да, конечно, ложись.

— Угум, — поплелась Мила к кровати, заползла на неё и укрылась одеялом, взглядом подзывая к себе.

Я не противился воле ребёнка и прилёг рядом, закинув одну руку под её голову. Она повернулась на бок и уткнулась лбом мне в грудь, мгновенно засопев.

Мне просто не верилось, что произошедшее было обычным сном. Слишком всё было реально.

За разговорами с самим собой не заметил, как солнце медленно встало, освещая через окно всю комнату. Пара лучей ударила в глаза зажмурившейся девочки, выводя ту из царства сна.

Она подняла свои полураскрытые черные глаза на меня и снова закрыла их, чтобы потом широко раскрыть их и, подлетев с кровати, полными энтузиазма посмотреть на меня.

— Братик! Ты обещал сводить нас к Кроликам! — закричало это чудо.

— А?

— Если мы получим чистоту больше пятьде… пятиде… — показала она раскрытую ладонь с пятью пальцами и другой рукой показал нолик, — то отведешь нас к Кроликам!

— А-а-а? Я такое говорил, — поковырял в ухе мизинцем.

— Да! — прикрикнуло своим детским тоненьким голоском это чудо.

— Ну ка, а какая у вас чистота?

— У меня, — показала она руками шестерку и застыла, не понимая, как показать дальше.

Но дилемма быстро решилась. Она взяла мою руку и выгнула у меня четыре пальца.

— Столько! — шестьдесят четыре процента, очень неплохо. — У остальных стоко же! Ну, мозет, чуть больше.

Надулась Мила. Она юлой вылетела из комнаты и пошла будить остальных.

Мир задребезжал. Вот я сижу у себя в комнате и вот оказываюсь готовящим завтрак для неугомонных детей. Они щебетали о своём и не прекращали разговоров о скорейшем посещении одного прекрасного места.

Значит, это всё нереально.

В груди стало как-то гадко. Это были мои фантазии, в которых не было бед. Не было постоянной опаски за жизнь детей. Где они росли обычными, никак не выделяющимися. И как же отвратно ощущать, что всё это так и останется фантазиями.

Мир снова зарябил, и мы уже стоим возле входа в Подземелье, а я расплачиваюсь с военными. Дружной гурьбой заходим в Подземелье.

Снова картинка меняется. Дети играют с Кроликами, поглаживая их за ухом. Чешут его мягкую шерсть, я же стою в дали и наблюдаю, не скрывая собственной улыбки.

Их радость грела сердце. Чёрт. Сложно смотреть на это и понимать, что всё происходящее всего лишь иллюзия.

Краем глаза замечаю отличного от остальных Кролика. Нет, вид его был таким же, как и у остальных, но горящие ненавистью и злобой ко всему глаза заставили мигом метнуться наперерез.

По привычке пытаюсь активировать голубые глаза, но те не откликаются. Я вижу, как он одним своим прыжком преодолевает расстояние, за секунду оказываясь рядом. Вижу, как его огромный рот раскрывается.

Вижу наполняющиеся страхом глаза Кристины и Степана, именно они находились ближе всего к этому монстру.

Словно в замедленной съёмке наблюдаю, как пасть закрывается. Кровь брызжет во все стороны, а два безголовых трупа падают на траву.

Чувствую, как смачиваются от льющихся слёз глаза. Понимаю, что я всё ещё слишком далеко и не успеваю спасти даже оставшихся.

Монстр проглатывает головы детей и рвётся к другим. Рука бессильно тянется, пытаясь предотвратить ещё одну смерть. Разум понимал, но не сердце. Оно разрывалось от беспомощности. Я ничего не мог сделать.

Монстр лапой разрезает Марка на две части. Прыжок и удар лапой просто разрывает голову Миле. Карен заливается в испуганном крике, наблюдая быструю кончину своих братьев и сестёр.

Кролик реагирует на звук и показно медленно поворачивается к девочке. Крис замолкает, ведь не может вымолвить и слова. Страх парализовал, тело упало на колени обездвиженной куклой. Существо приближается, открывая пасть, наполненную рядом желтых зубов.

И так же медленно, словно смотря за моей реакцией, начинает разрывать девочку, которая не издавала ни одного звука. Она просто наблюдала, как монстр пожирает её своими стеклянными глазами. Крис умерла от шока.

Рука почти дотягивается до шерсти Кролика. Рябь. Просыпаюсь в своей комнате.

Неверяще смотрю на свои руки. Луна просвечивала комнату, её свет падал точно на мою кровать. Прикрываю льющиеся слезы.

Дверь тихо открывается.

— Кошмар…

Всё началось по новой.

* * *

— Кошмар…

— Иди сюда, ложись рядом, — голос