резко отдёрнувшего от омерзения руку и еле сдерживающего гнев Аристократа.

Всего секунда понадобилась парню, чтобы прийти в себя и встать. Он поправил форму, отнюдь не спортивную, и развернувшись, кинул через плечо:

— Поверь, ты пожалеешь, что связался со мной. Ты будешь долго жалеть, что вообще родился на свет.

И ушёл. Просто ушёл. Я в свою очередь ничего не могу сделать. Раньше мог, сейчас не могу. Мне нужна Япония и не нужны проблемы с Аристократией. А их, как мне кажется, будет ещё больше, так что пусть пока всё идет своим чередом. Хочет оскорбить, пусть.

Просто в один момент пусть боится засыпать.

Но об этом мы, конечно, не скажем.

* * *

— Бейн Такс из А-класса и Васильев Юрий Андреевич из B-класса! — прозвучал голос учителя через расставленные повсюду колонки.

— Ну, я пошёл, — поднялся с места.

— Не проиграй в первом же раунде, — Крис, открывающий новую шоколадку.

— Твоё поражение недопустимо, иначе мои мышцы не смогут ощутить тяжесть твои ударов! — взревел Мегамускулы.

— Удачи, — Юлия.

— Победи, — Света.

От её тона по спине пошли мурашки, Скоростной же просто кивнул в знак поддержки.

Песок захрустел под подошвой кроссовок, ноги сами вели меня на каменную плоскую возвышенность. Не было беспокойства, волнения. Я на протяжении многих лет сражался с монстрами, обычными людьми меня не напугать. Хотя они и могут быть гораздо страшнее.

Напротив меня стоял парень с длинными черными волосами и светло-зелеными глазами. Его руки поднимались, демонстрируя ровное отношение к противнику, еле не переходящее в провокацию.

Но кто он такой, чтобы показушничать передо мной?

— Готовы? — судья встал на левитирующую над землей платформу.

Кивки стали ему ответом.

— Начали!

Резкий рывок противника в мою сторону, камень под ногами превратился в скользкую субстанцию. Неприятно.

Его удар заносится прямо передо мной. Отклоняю корпус и подскальзываюсь. Перегруппировка, мой удар ногой был встречен блоком. Ладонь пробивает камень, второй удар ногой в голову не был заблокирован.

Аристократ тряпичной куклой улетает на другой конец площадки. Красные глаза. Отталкиваюсь от земли. Серебряные, собираю нейтральную энергию в толстый ком, от неё же отталкиваюсь. Его рука успевает взять камень, как обычную грязь и кинуть в меня.

Несколько десятков снарядов мигом затвердели, возвращая былую твёрдость. Голубые глаза, скорость камней чуть падает из-за собственного ускорения. В воздухе проворачиваюсь, принимая на бок всего пару камней.

Нога приземляется точно на голову парня. Его лицо вминается в пол, но он успел размягчить породу и атака не нанесла существенного урона.

Проворот, красные глаза, два удара в поднимающуюся спину и один в заднюю часть колена.

Аристократ вскрикивает от боли. Распыляю собственную энергию по округе. Камень начинает неохотно поддаваться преобразованиям.

Контрольный в шею, врага отключается.

Всего минута на бой и десять процентов резерва.

Толпа непонимающе замерла и закричала. Быстрый бой и тотальная доминация над противником!

— Так же напоминаем, что у нас есть возможность ставить ставки на победителей, но лишь на четвертый день Турнира! — прокричал судья в встроенный в зуб микрофон.

Так вот как они планируют отбить призы, умно.

Краем сознания уловил направленное на меня убийственное намерение. Без так называемого шестого чувства зачищать Подземелье невозможно. Слишком много развелось маскирующихся монстров.

Я не стал показывать, что понял, лишь краем глаза взглянул на источник.

По виду сорокалетний мужчина с короткой, почти переходящей в лысину, прической, прожигал меня взглядом, и там отнюдь читалось не нечто хорошее.

Хех, вот, видимо, и папаша Алексея.

Удачи в гляделках, господин глава Семьи.

Повернувшись в его сторону, поклонился.

И он понял, кому именно адресован этот поклон.

Глава 36

Пугающая сила

Бои, драки, сражения. И так каждый чёртов день. Кажется я так с монстрами не уставал, как наблюдать это однообразие. Всё под копирку. Начало — покичиться перед зрителями и потом целых пятнадцать минут вяло перебрасываться навыками. В моё время в школе каждый цеплялся стальными щипцами за возможность проявить себя как можно лучше.

Чем быстрее — тем лучше, но никак не наоборот.

Прошло, кстати, целых, ЦЕЛЫХ два дня, за которые мне осточертело почти всё. Я устал ждать своей очереди, устал выигрывать за минуту, устал терпеть напыщенных Аристократов, устал вставать в пять утра, чтобы успеть постоять два часа в пробках и только после зайти в зал. Я просто устал.

Жаль, конечно, что убийства в Турнире жестоко караются, но мать моя, как же хотелось убрать с этого света несколько отдельных личностей, одна из которых снова идёт к нам.

— Приветствую, — поклонился Алексей, странным взглядом посматривая на меня.

В них не было страха, наоборот, бесы играли в его глазах, затевая новую пакость. А потом он посмотрел на Михаила, тот, как в последний раз, сжал свой крепчайший кулак и вздохнул, уходя за Аристократом не прощаясь.

Ох, сколько раз я уже говорил, что мне это не нравится. И повторю ещё раз.

— Мне это не нравится, — не заметил, что произнёс вслух.

Четыре пары глаз сосредоточились на мне.

— Да, что-то наш Аристократишка затевает… — без былой расслабленности в голосе сказал Крис.

— Будет сложно, — встал своё слово Скоростной, с грустью посматривая вслед своему другу.

Юлия ограничилась кивком. Ей было всё равно на этого человека, он не представлял ценности, но вмиг посеревшая атмосфера заставила и её чуть забеспокоиться.

Хоть и говорилось, что Турнир длится целую неделю, уже за два дня половина участников выбыла. К чему такой долгий срок, если возможно ограничиться тремя-четырьмя днями. Но, видимо, подогрев публики, как людей, смотрящих на зверей в зоопарке и выручка со ставок решают своё.

Не удивлюсь, если в последние два дня сражаться будет только пятёрка лидеров. Бои которых растягивают на два дня, чтобы поднять побольше денег. Удивительное зрелище. Академия Просветленных хочет нажиться на Аристократах. Прекрасно, хоть стоит ли говорить, что уже сейчас люди разделились на два лагеря и предвещают победу либо Юлии, либо Крису.

Я же где-то там. Далеко-о-о-о-далеко. Если на меня хоть пара человек поставила, то, хах, буду благодарен, ведь часть ставки отходит и мне. Пара процентов, но тоже деньги.

Но вот в конце… Ха-а… Меня ждёт прекрасный бой.

Руки сами собой сжались от азарта, в глазах пронеслись сотни мыслей, тысячи планов и столько же вариантов, в которых шансы на победу оцениваются как пятьдесят на пятьдесят. Крис тоже Познающий, значит может раскрыть свою способность немногим хуже моего.

Напомню, у него способность дистанционная и направленная на точку. Распыление собственной энергии хоть и может затруднить собирание маны в одной точке, но вот насколько. Одна его атака может спокойно оторвать мне руку, обойдусь сильным ранением — прекрасно.

Сложно, но от того ещё интереснее. Каким будет наш бой? Смогу ли я победить, смогу ли раскрыться? Как волнующе.

Рука опустилась на выбивающее бешеный ритм сердце. Оно тоже взволновано. Кровь, гоняющаяся по организму с бешеной скоростью. Мысли, пулями пролетающие от невероятных скоростей.

Поскорее бы.

* * *

— Ты помнишь уговор, — повернулся Алексей к опустившему голову бугаю. — Если убьёшь его, твоя семья получит свободу.

— Д-да, — дрогнул голос парня.

— Это, чтобы быть уверенным в твоей победе, — Алексей достал из пиджака капсулу и кинул её Михаилу.

— Н-но я же…

— Не смей открывать свой рот! — взревел Алексей.

Слишком много он терпел за эти дни. Отец тоже подключился к его инициативе. Эта капсула «Абсолюта» была дана им. Сильнейший из известных препаратов. Он не только маскируется под ману принявшего, но и значительно увеличивает показатели.

В трое, если быть точным. С таким допингом этот идиот точно не сможет проиграть. И Алексею плевать, что после этого он подохнет через пару дней. Плевать, что мнимая свобода его семьи так и останется невыполненным обещанием. Без клятвы никто не сможет ничего с него стребовать.

Но кто такой Михаил, чтобы требовать клятву у единственного дееспособного наследника семьи Васильевых?

— Если проиграешь, то не жди, что смерть твоя и твоей семьи будет быстрой, — окинул презрительным взглядом Михаила Алексей и, отвернувшись, пошёл дальше — на трибуны.

— Чёрт, — глаза смочились слезами