Р.Г.: Не помню, правда. Темное вроде бы… Может, зеленое.

А.Ф.: Есть еще и отпечатки пальцев на клейкой ленте. Тело вашей жены было запечатано скотчем.

П.Р.: Без этого никак, инспектор? Подобные детали могут встревожить моего клиента.

А.Ф.: Извините, мистер Роуз, но мы вынуждены задать все эти вопросы. На клейкой ленте, мистер Гардинер, найдены отпечатки – большинство из них стерты, а вот один частично совпадает с вашими.

П.Р.: Частично? По скольким параметрам?

А.Ф.: По шести, но, как я сказал…

П.Р.: Господи, да мои отпечатки наверняка тоже совпадут с найденными по шести пунктам. Чтобы чего-то добиться, инспектор, нужно как минимум восемь. И вам это прекрасно известно.

А.Ф.: Мистер Гардинер, вы жестокий человек?

Р.Г.: Что? Вы опять об этом… Нет, я не жестокий.

А.Ф.: Похоже, за несколько недель до исчезновения у вашей жены видели синяк на лице.

Р.Г.: [Смеется] Кто вам такое сказал? Чертова Бет Дайер? Ну да, кто же еще… Она – настоящий возмутитель спокойствия. Даже имечко у нее соответствующее[18]. Если хотите знать, синяк Ханне поставил Тоби. Случайно ударил по лицу игрушкой. Обычная производственная травма, когда твоя работа – быть родителем маленького ребенка. Будь у кого-то из вас дети, вы бы знали.

Э.Б.: Вчера детектив-сержант Куинн также видел синяк на руке вашей няни.

Р.Г.: Она собирается заявить на меня или что?

Э.Б.: Мы пригласим ее в участок для беседы. Возможно, она захочет подать заявление.

Р.Г.: [Молчит] Я едва коснулся ее. Правда. Она ужасно меня взбесила, вот и всё. [Молчит] Слушайте, она сказала мне, что беременна. Что ребенок от меня. Уверяла, что не спала ни с кем другим. Ну, тут даже вы способны сложить вместе два и два и понять – что-то не складывается.

Э.Б.: Значит, вы встречаетесь с мисс Уокер.

Р.Г.: Ничего я с ней не встречаюсь. [Пауза] Мы переспали. Один раз, понятно? Как будто вы от злости и досады никогда не совершали глупостей, о которых потом сожалели… Нет? Ну надо же.

А.Ф.: То есть, когда она попыталась выдать ребенка за вашего, вы сорвались?

Р. Г.: Я разозлился. Такое бывает не каждый раз.

А.Ф.: Правда? А мне кажется, вы легко заводитесь.

Э.Б.: В 2015-м случилось то же самое? Ханна вас «взбесила»?

Р.Г.: Что за бред…

А.Ф.: Или дело не в этом? Может, что-то случилось с Тоби – по ее, как вам казалось, вине?

Р.Г.: [Молчит] Сейчас я отвечу, а потом пойду домой к сыну, и вы меня не остановите, если только не собираетесь арестовать. Последний раз я видел свою жену в 7.15 утра 24 июня 2015 года. Видел живой и здоровой. Я никогда не поднимал на нее руку, и я понятия не имею, кто убил ее и как ее тело попало на Фрэмптон-роуд. Вам все ясно?

А.Ф.: Предельно ясно.

П.Р.: Благодарю, джентльмены, провожать не нужно.

* * *

Куинн ждет снаружи – он наблюдал за происходящим по видео. Выглядит каким-то дерганым. Для него это нетипично.

– Ну, что думаете? – спрашивает сержант. Вместе мы смотрим в спины Гардинеру и Роузу, уходящим вдаль по коридору.

– Что я думаю? Думаю, он человек злой, настороженный и непредсказуемый. И все же сомневаюсь, что он убийца.

Куинн кивает.

– Я могу представить, как Гардинер убивает жену в порыве злости, но бросить мальчишку?.. Вряд ли.

– Вот именно. Уолш или Харпер вполне могли такое сделать, только не Роб. Правда, из них он единственный знал, куда в тот день направлялась Ханна.

– Вообще-то, босс, – добавляет Бакстер, выходя из кабинета, – я не был бы в этом так уверен. Проверил комплектацию «Мини» – у Ханны имелась система спутниковой навигации. Она могла загрузить маршрут еще с вечера, так что…

Куинн, всплеснув руками, заканчивает за коллегу:

– Кто угодно, сев в машину, мог узнать, что она едет в Уиттенхэм. Господи… Опять все начинать сначала.

– Тогда я скорее поставил бы на Уолша, чем на Харпера, – спокойно откликается Бакстер. – У Харпера даже компьютера никогда не было – как бы старик разобрался в новенькой тачке с навигатором?

– Так, – говорю я, – скажи Гислингхэму проверить, есть ли у Уолша спутниковый навигатор. А потом, когда вернется, пусть опросит людей на Коули-роуд – вдруг кто-то узнает Ханну… Конечно, времени прошло много, но попробовать стоит.

– Хорошо. – Куинн уже собирается уходить, но я останавливаю его, хотя обращаюсь при этом к Бакстеру:

– Займешься?

Бакстер кивает и идет дальше по коридору. Оборачиваясь, бросает на меня вопросительный взгляд.

* * *

Как только он скрывается из вида, я говорю Куинну:

– Две вещи. Во-первых, где, черт возьми, Пиппа Уокер? Ты вроде собирался привезти ее сюда?

– Я работаю над этим, – удивленно отвечает Гарет.

– Ну так поторопись. И второе – разберись с Эрикой Сомер. Обычно, Куинн, меня не волнует, чем ты занимаешься и с кем, но сейчас это мешает расследованию. Не заставляй меня повторять дважды.

– Понял. – Странно, но в его голосе слышится что-то вроде облегчения.

* * *

В четыре часа дня Коули-роуд только-только начинает оживать. Здесь полно коробок с экзотическими фруктами. Кто-то подметает улицу перед продуктовой лавкой поляка. Дети с велосипедами, мамы с колясками, растаманы курят, сидя со скрещенными ногами прямо на тротуаре, старушка склонилась над сумкой-тележкой в цветочек, облезлый терьер гуляет сам по себе. Гислингхэм находит камеру, которая считала номерной знак Ханны. Рядом три букмекерские конторы, круглосуточный магазин и штук пять разных ресторанов: словацкий, вегетарианский, ливанский, непальский, вьетнамский. Два года назад их тут наверняка не было. Кроме одного местечка – традиционной семейной мясной лавки, которая не меняет адреса уже лет тридцать. В витрине под старомодным зазубренным навесом теснятся пироги и колбасы, а снаружи стоит еще более старомодная пластиковая фигура мясника в полный рост – он улыбается посетителям, уперев руки в бока. Гислингхэм протискивается к началу очереди, чтобы переговорить с хозяином.

– В чем проблема, дружище? – Обрезая кусок говядины (перевернул – порезал, перевернул – порезал), тот рассматривает документы Гислингхэма.

– Никаких проблем. Я просто хотел узнать, вы не видели эту женщину?

Крис достает снимок Ханны Гардинер, тот самый, который они всем показывали. На фото Ханна где-то в Озерном крае на фоне полей, овец и гор. Она в темно-синей стеганой куртке, длинные темные волосы завязаны в хвост.