— Не болтай, а выполняй. Сейчас же, Алекс. Или сделка отменяется.

— Я знаю о твоем втором желании. И оно важнее смерти Оливии, — кажется, Алексу удалось удивить своего брата. И меня тоже. — Сделка не отменится, даже если я откажусь убивать Оливию.

— И что же по-твоему мне нужно… брат? Как ты можешь это знать? Ты меня заинтриговал.

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе куда дел тело Никки.

Кажется, Алекс попал в самую точку. Самую больную точку. Именно этого больше всего хочет его брат.

Дарен аж дернулся, когда услышал это имя. Должно быть, это имя той самой душегубки, которая, не знаю при каких обстоятельствах, убила их мать. Самого важного человека в их жизни.

Только зачем ему ее тело? Чтобы знать, где она похоронена? Что-то не верится. Как и в некромантию.

— Да, я хочу этого, Алекс, — признался Дарен. — Но я не уверен, что ты скажешь мне.

— Если ты сейчас же введешь ей противоядие — скажу. Я обещаю.

На что Дарен рассмеялся, тем самым, отказывая. И я почему-то думаю, что у него в планах при любом раскладе убить меня. Он же хочет сделать больно своему брату. Это главная цель в его жизни, как я поняла.

— Знаешь, а я рассказал ей нашу историю, — коротко взглянул на меня Дарен. — И представляешь, несмотря на то, что ты все это скрывал от нее… она все равно тебя оправдывала. В ее глазах я тоже чудовище. Ну а ты, конечно же, хороший.

— Ты согласен, или нет? — Алекс теряет терпение.

Я прикрыла веки и начала медленно скатываться спиной по двери вниз. Сил уже не осталось. Я ничего не видела, но прекрасно слышала, что происходит. Алекс отпустил Оливию, и та с воплями выбежала из дома. И я рада этому. Ей вовсе не нужно умирать. Довольно смертей от рук Дарена Ская.

— Нет, нет, нет… — открываю глаза, когда слышу голос Дарена и замечаю, что Алекс стал ближе к нам. — Я же сказал, что убью ее, если ты не будешь слушаться. Говори, где она. Где Никки? Где ты ее закопал? — он злится, и это очень плохо. Психи неуправляемы, и он все сможет переиграть в любой момент.

Надеюсь, он ничего ему не скажет. Он же явно какую-нибудь сверхъестественную пакость задумал. Даже моя жизнь этого не стоит.

— Она в надежном месте. Не свалена в безымянную могилу. Я позаботился о ней, как следует. И я отведу тебя к ней, как только ты исправишь это, — кивнул на меня. — Сделай это.

Дарен думал. Тянул время, черь его подери!

— Сначала покажи мне ее.

— Ты с ума сошел? Она умрет к этому времени! — зарычал Алекс. — Введи чертово противоядие или ты никогда ее не найдешь!

Дарен снова взглянул на меня, и как обычно с ухмылкой.

— Ладно… — потянулся рукой в внутренний карман пиджака. — Раз ты так настаиваешь и… — достал шприц, который расплывался у меня в глазах. — …желаешь продолжать меня злить.

Послышался хруст. Дарен сжал шприц ладонью, и по его руке стала стекать жидкость красного цвета, затем и на белый пол.

Он раздавил его. Он раздавил мой шанс на спасение. Он забрал мою жизнь.

— Неееет! — Алекс молниеносно подбежал к брату и схватил его двумя руками за шею, начиная душить. — Что ты наделал?!

— Мне… мне уже все равно… что с Никки, — прохрипел Дарен из-за недостатка воздуха, даже и не пытаясь сопротивляться. Он будто готов умереть. — Ее все равно не вернуть. Как и нашу мать, Лину, и… Лори. Я убил всех женщин, которые тебе были дороги.

Он псих… Самый настоящий жестокий псих.

— Зачем?!! — тряханул его Алекс. — Когда ты наконец успокоишься?!

— Я знаю, где лежит Никки. Всегда знал. Знаю, что ты похоронил ее. Но… этого недостаточно. Я никогда тебе не прощу ее смерти. Никогда, — хрипит он. — А сейчас… мне хорошо. Я питаюсь твоими страданиями. И только от них мне становится легче, только с их помощью я могу жить дальше… Станет еще лучше, когда и она испустит свой последний вздох.

— Ты… ты…

Раздался громкий хруст, а затем грохот. Тело Дарена упало на пол. Алекс свернул ему шею. Однако, насколько я знаю, это не смерть для волков. Он еще встанет.

— Лори… Лори… — подбежал ко мне Алекс, поднимая на руки.

Он унес меня в ту же комнату, положил на тот же диван, на котором я сидела и разговаривала с Дареном.

Алекс не увозит меня отсюда, потому что знает, что у нас не так много времени, чтобы поговорить и проститься. Я умираю. Времени искать противоядие у нас просто нет. Правильно, что он так поступает. Я еще хочу успеть поговорить с ним.

— Трудно дышать… — произношу я. — Все горит…

— Я знаю, — держит меня за руки, садясь рядом со мной. — Тише, Лори, тише…

— Я умираю Алекс, потому… поспеши рассказать мне о Лине, — закрыла глаза. — Почему ты о ней не говорил? Ты же из-за нее хотел отказаться от сделки с моим отцом, от предназначения…

— На то оно и предназначение, что все перед ним расступается, Лори, — улыбается мне Алекс, но это была грустная улыбка. — Но она не должна была умирать. Она была хорошей. Совсем как ты.

— Как я?..

— Она была очень доброй. И мы еще поговорим о ней, если ты захочешь, но только потом, когда все закончится.

О чем он? Не будет никакого «потом». Есть только сейчас. Еще совсем немного времени.

Да, я не готова умирать, но мне придется встретить смерть. И, кажется, она будет мучительной. С каждой секундой хочется, чтобы это поскорее все закончилось.

— Алекс… прости, что ушла. Я не знаю, что я искала, но… я ничего не нашла. Без тебя все было пусто. И я говорю это не потому, что умираю. Я почувствовала это еще до появления Дарена на моем пороге, когда приняла его за тебя. Гораздо раньше поняла, но зачем-то боролась…

Я стала очень беспокойной, тараторила без умолку. Пыталась успеть все сказать.

— Т-ш-ш-ш… — провел ладонью по моему лицу, убирая пряди с лица. — Ты не умрешь. Мы… мы кое-что попробуем.

— Что?…

Алекс достал из своего кармана маленький складной ножик и быстро чиркнул лезвием по своему запястью. Темно-алая кровь стала сильно струиться, отчего мне стало нехорошо.

— Выпей моей крови, — стал подносить запястье к моему лицу.

— З… зачем? — испугалась.

— Просто выпей. Совсем чуть-чуть.

— Алекс…

— Я всегда знал о противоядии. И у меня тоже когда-то была одна ампула. Как и у Дарена, — сделал паузу. — Однажды я ввел его себе… в отчаянии. Думал, что это сделает меня обычным человеком. Позволит жить иначе, многое пережить…

Должно быть, это было после смерти Лины.

— И…

— Оно не сработало. Я остался собой. Но возможно в моей крови до сих пор течет это противоядие. Ну же, выпей, — прислоняет запястье к моим губам, заставляя пить.